Лонгинов, Михаил Николаевич

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Лонгинов.
Михаил Николаевич Лонгинов
Михаил Лонгинов, поэт, писатель, чиновник (около 1860)
Михаил Лонгинов, поэт, писатель, чиновник (около 1860)
Дата рождения 2 (14) ноября 1823(1823-11-14)
Место рождения
Дата смерти 23 января (4 февраля) 1875(1875-02-04) (51 год)
Место смерти
Гражданство (подданство)
Образование
Род деятельности
библиограф, историк литературы, чиновник
Направление водевили, срамные стихи, порнографические поэмы
Язык произведений русский
Дебют повесть «Наездники»
Награды
Логотип Викитеки Произведения в Викитеке
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Логотип Викицитатника Цитаты в Викицитатнике

Михаи́л Никола́евич Лонги́нов (2 

главного управления по делам печати (в 1871—1874 годах). Тайный советник
.

Михаил Лонгинов прошёл впечатляющий путь личного развития, чрезвычайно показательный для своей эпохи, благодаря чему — сам превратился в притчу, постоянный повод для писательских насмешек и легенду русской литературной жизни. Активный

фривольность
или свободомыслие.

Биография

Родился в Санкт-Петербурге 2 (

бюрократа с обширными связями в обществе, Михаил Лонгинов пошёл по стопам отца — и впоследствии сам занял весьма заметное место в бюрократической среде времён императора Александра II
.

Учился и воспитывался Михаил Лонгинов сначала в

провианта для Кавказской армии, где пробыл весьма краткое время. В том же году он перевёлся на службу в департамент духовных дел по иностранным исповеданиям, а в 1854 году перешёл в канцелярию чиновником при Московском военном генерал-губернаторе Закревском
.

При этом обширные связи отца и собственные знакомства позволяли Лонгинову не особенно надрываться по службе и распорядок иметь весьма свободный. Довольно часто он имел возможность отлучаться из Москвы в столицу на весьма продолжительное время. Именно концом 1840-х годов датируется его сближение с кругом «Современника», более всего с Некрасовым, Тургеневым, Дружининым и Панаевым. Отойдёт Лонгинов от журнала примерно в 1857 году, не приняв проводимых Чернышевским и Добролюбовым радикальных идей и не разделяя новых принципов «реальной критики»[2]. Судя по всему, отход от прежнего круга общения сопровождался у Лонгинова личной обидой и резким пересмотром прежних взглядов. Спустя всего четыре года он выступает с резкими нападками на новых вождей «Современника» в своей ярко полемической статье «Белинский и его лже-ученики» (журнал «Русский вестник», № 6 за 1861 год). Следующие пять лет, в 1859—1864 годах, Михаил Лонгинов замещал должность секретаря Общества любителей российской словесности при Московском университете. В это время, когда только начинались большие реформы Александра II, Лонгинов по воспоминаниям Николая Гилярова-Платонова, был большим либералом, всячески «выставлял себя самым ярым защитником свободного слова и самым резким порицателем цензурного учреждения»[3].

Портрет 1846 г.

В 1865 году Михаил Лонгинов получил назначение состоять ответственным членом от правительства в Тульском губернском присутствии по крестьянским делам, а уже в следующем году — Крапивенским уездным предводителем дворянства, но в этой должности он состоял всего три месяца, после чего перевёлся на службу в министерство внутренних дел. Однако и там пробыл лишь немногим больше. В 1867 году карьера Михаила Лонгинова вступила в свою наивысшую фазу. По протекции своих столичных друзей он получил неожиданно высокое назначение орловским губернатором и в этой должности оставался до 1871 года.

В 1871 году он занял последний и высший пост в своей карьере. Его перевели в

Главного управления по делам печати (или Главного цензора России). Этот пост Лонгинов занимал до самой своей смерти и заслужил на нём своеобразную и громкую славу как в среде чиновников, так и своих бывших друзей и коллег по литературному труду. Либерально настроенный в молодости, уже в 1860-е годы Лонгинов перешёл на ярко выраженные реакционные позиции, которые не замедлили в полной мере проявиться на посту Главного цензора. Тот же Николай Гиляров-Платонов с удивлением отмечал, что Лонгинова словно подменили, его было не узнать, до такой степени «он озлоблением дышал против печати, видел в ней как бы личного врага». Именно Лонгинов выступил главным инициатором и создателем новых цензурных правил от 31 мая 1872 года, сильно дополнивших «слишком либеральный» закон о печати от 6 апреля 1865 года в сторону стеснения положения печати и существенного расширения полномочий министерства внутренних дел в этой области[4]
.

Временами деятельность Лонгинова на своём посту отличалась крайней раздражительностью, порой доходившей до фанатической нетерпимости к

Чарлза Дарвина. Именно по этому поводу Алексей Толстой написал (в стихах) язвительное «Послание к M. H. Лонгинову о дарвинисме», довольно широко распространившееся в списках и копиях. Несомненно, что большинство литераторов воспринимали «ценсорство» срамного поэта Лонгинова, как нечто анекдотическое и несерьёзное, чем только многократно усиливали его раздражение и репрессии. Весьма забавным в один голос находили также и довольно комическое несоответствие добродушной, почти детской внешности Лонгинова и той несусветной строгости, которую он напустил на себя и всех окружающих. Показателен с этой точки зрения самый стиль толстовского «Послания» — нарочито сниженный, фамильярный и почти нецензурный, начинающийся следующим прямым обращением к начальнику Главного управления при Министерстве внутренних дел Российской империи
по делам печати:

Правда ль это, что я слышу?
Молвят о́вамо и се́мо:
Огорчает очень Мишу
Будто Дарвина система?

Полно, Миша! Ты не сетуй!
Без хвоста твоя ведь ж…,
Так тебе обиды нету
В том, что было до потопа…[5]

Несмотря на то, что Михаил Лонгинов находился (почти буквально) на посту главного цензора России всего четыре года, имя его стало

призрак Лонгинова». И призрак не замедлил с лихвой оправдать присвоенное ему высокое звание, нисколько не тяготясь славой своего предшественника. В своей известной книге воспоминаний под красноречивым названием «За кулисами политики и литературы», Феоктистов охарактеризовал Михаила Лонгинова всего в нескольких словах, как великолепного сочинителя непристойной литературы, которая «своим содержанием могла бы возбудить острую зависть даже в Баркове»[7]
.

С-Петербург. Надгробие Лонгинова на Литераторских мостках в заброшенном состоянии

После четырёх лет пребывания на посту Главного цензора 23 января (4 февраля) 1875 года Михаил Николаевич Лонгинов скончался, едва перешагнув возраст 51 года. Был похоронен на Тихвинском кладбище; в 1936 году его прах был перенесён на Литераторские мостки[8].

Его смерть была воспринята в кругах литераторов с подлинным облегчением, почти как «ещё одно освобождение», многие авторы и сочувствующие даже не трудились скрывать своей радости. Эти настроения лучше всяких описаний иллюстрируют многие десятки

сатириком Дмитрием Минаевым
:

Стяжав барковский ореол,
Поборник лжи и вестник мрака,
В литературе — раком шёл
И умер сам — от рака[9].

Литературные работы

Ещё в раннем детстве Михаил Лонгинов был очень живым, развитым ребёнком и производил на окружающих впечатление вундеркинда. Склонность к писаниям он обнаружил в себе очень рано: ещё будучи восьми лет от роду, он сочинил некую повесть под заглавием: «Наездники», которая в том же году была издана его отцом в количестве 50 экземпляров (СПб., 1831 год). Когда в конце 1830-х годов стал выходить энциклопедический лексикон Плюшара, пятнадцатилетний Михаил Лонгинов принял в нём живое участие, специально написав для него несколько статей (в XV—XVI тома).

В

1850-х годах Михаил Лонгинов под псевдонимом «Скорбный поэт» публиковал в «Современнике» короткие стихотворения, в те же годы он написал вторую свою повесть «Широкая натура». Большинство сочинённых Лонгиновым порнографических поэм и стихов не только датировано пятидесятыми годами, но и напрямую связана с его друзьями, известнейшими поэтами и писателями круга «Современника». Так, поэма «Бордельный мальчик» посвящена Ивану Панаеву, «Свадьба поэта» имеет в качестве мишени Нестора Кукольника и написана в диалоге с Некрасовым, а известный «Ответ Лонгинова Тургеневу» говорит сам за себя. Широко распространённые в списках и изданные двадцатью годами позднее в Карлсруэ неким «неизвестным доброжелателем» (когда их автор уже находился на посту главного цензора России), срамные стихи составили основную прижизненную славу Лонгинова. Он достойно продолжил эту весьма особую линию русской словесности и подхватил славные традиции Баркова, Пушкина, Лермонтова и своих близких «современников», Некрасова и Тургенева[10]. Можно сказать, что среди русской поэзии второй половины XIX века Михаил Лонгинов в срамном жанре по лёгкости языка и объёму творческого наследия уступал только знаменитому специалисту в своём роде, Петру Шумахеру
.

Михаил Лонгинов, известный литератор и библиограф (около 1855).

Будучи страстным театралом и постоянным любителем как сцены, так и кулис, Михаил Лонгинов приложил свои литературные способности также и в этой области изящного слова. Так, в соавторстве с К. А. Тарановским он перевёл для сцены несколько французских комедий и водевилей, например, «Всех цветочков боле розу я любил», «Быть бычку на верёвочке!» (1858 год) и среди прочих, даже одну мелодраму — «Испанский Дворянин» (1858)[11]. Особого упоминания заслуживает тот факт, что почти все свои пьесы Лонгинов написал, будучи чиновником канцелярии при Московском военном генерал-губернаторе.

Как яркий и вдумчивый

Евгения Баратынского
, а также многих других.

Особенная заслуга Михаила Лонгинова состояла в том, что он первый разыскал и упомянул о забытых произведениях

мартинисты», вышедший отдельным изданием в Москве, в 1867 году. Эта книга Михаила Лонгинова на долгие годы стала образцовым сборником тщательно проверенных сведений о русской литературе и масонстве конца XVIII века[11]. Библиографические работы Лонгинова не несли в себе какой-либо стройной методологии или системы, но они и по сей день сохраняют ценность как собрание подробного и редкого фактического материала. В этом смысле Михаила Лонгинова можно считать научным предшественником Леонида Майкова, Владимира Саитова, Бориса Модзалевского и других культурных «микрологистов», понимавших историю литературы как сумму подробных биографических и библиографических очерков[12]
.

Для окончательной характеристики Лонгинова как библиографа и цензора можно привести следующие слова из письма князя Петра Вяземского, прямо и от первого лица обращённые к нему:

Вы отец и командир всей пишущей, грамотной и полуграмотной братии нашей, как строевой и наличной, так и бессрочноотпускной и инвалидной. Вы не только начальник главного управления по делам печати живой и нынешней, но и мёртвой, вчерашней, третьегоднешней и едва ли не допотопной. Трудолюбивый, неутомимый изыскатель по русской части биографической и библиографической, вы всё прочуяли, переведали, пересмотрели, до всего добрались и продолжаете добираться. От ваших истинно цензорских, то есть сотенных аргусов глаз, ничто печатное доныне, и чуть ли не всё писанное, не ускользнуло. Всеведение и память ваша изумительны[11].

Отдельной ценностью обладает также и Лонгинов-мемуарист. Будучи хорошо знакомым с целым рядом русских литераторов первой величины, он не преминул оставить о них свои воспоминания, написанные живым и острым языком. Первым такого рода произведением оказалась его статья, опубликованная в 1854 году в том же «Современнике» под названием «Воспоминание о Гоголе», написанное спустя два года после его смерти. Отец Михаила в 1831 году нанял для него и двоих его старших братьев домашнего учителя словесности. Этим учителем оказался Николай Гоголь, рекомендованный Лонгинову-старшему Жуковским и Плетнёвым. Яркие воспоминания, лишённые всякой сентиментальности, выспренности или детской примитивности разительно отличаются от большинства произведений подобного жанра:

Первое впечатление, произведённое им на нас, мальчиков от девяти до тринадцати лет, было довольно выгодно, потому что в добродушной физиономии нового нашего учителя, не лишённой, впрочем, какой-то насмешливости, не нашли мы и тени

педантизма, угрюмости и взыскательности, которые считаются часто принадлежностию звания наставника. Не могу скрыть, что, с другой стороны, одно чувство приличия, может быть, удержало нас от порыва свойственной нашему возрасту смешливости, которую должна была возбудить в нас наружность Гоголя. Небольшой рост, худой и искривлённый нос, кривые ноги, хохолок волосов на голове, не отличавшейся вообще изяществом причёски, отрывистая речь, беспрестанно прерываемая лёгким носовым звуком, подёргивающим лицо, — всё это прежде всего бросалось в глаза. Прибавьте к этому костюм, составленный из резких противоположностей щёгольства
и неряшества, — вот каков был Гоголь в молодости.

Двойная фамилия учителя Гоголь-Яновский, как обыкновенно бывает в подобных случаях, затруднила нас вначале; почему-то нам казалось сподручнее называть его господином Яновским, а не господином Гоголем; но он сильно протестовал против этого с первого раза.

— Зачем называете вы меня Яновским? — сказал он. — Моя фамилия Гоголь, а Яновский только так, прибавка; её

поляки выдумали[13]
.

— (Михаил Лонгинов. Воспоминание о Гоголе).

Ещё большую ценность представляют заметки Лонгинова о Лермонтове, с которым он был знаком не только в детском возрасте, но общался почти десять лет и краткое время даже был весьма дружен. К сожалению, эти воспоминания, написанные в последний год перед смертью Михаила Лонгинова, отрывочны и не носят законченного характера. Они так и называются: «Заметки о Лермонтове» и по своей структуре похожи на разрозненные листки из записной книжки. Тем не менее, в них содержится масса малоизвестных фактов и весьма живых подробностей, не ускользнувших от взгляда Михаила Лонгинова.

Лермонтов был очень плохой служака, в смысле фронтовика и исполнителя всех мелочных подробностей в

арестовал его за это, велел снять с него эту саблю и дал поиграть ею маленьким великим князьям Николаю и Михаилу Николаевичам, которых привели смотреть на развод[14]
.

— (Михаил Лонгинов. Заметки о Лермонтове).

Избранные сочинения

Книга Лонгинова, репринтное издание 2007 года.
  • Лонгинов, Михаил Николаевич. Новиков и московские мартинисты. — Москва: тип. Грачёва и К°, 1867.
«
мартинисты» — наиболее крупный труд Лонгинова, посвящённый его излюбленной теме русского масонства. И хотя принципиальное понимание масонства в последней книге узко, а порою даже превратно, но фактический материал очень богат и складывается в широкую картину общественной жизни при Екатерине II[3]. Кроме того, в приложениях напечатаны многие немаловажные документы
.

Библиография

  • А. Д. Б. Библиография трудов М. Н. Лонгинова // Антиквар. 1902. № 5—7.

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Краткая литературная энциклопедия — М.: Советская энциклопедия, 1962.
  2. ↑ под ред. А. М. Ранчина и Н. Сапова. Русская нецензурная поэзия второй половины XIX века. — М.: «Ладомир», 1994. — С. 47—48.
  3. ↑ 1 2 3 [1] Архивная копия от 3 июля 2011 на Wayback Machine // Русская история в портрете
  4. ↑ 1 2 [2] Архивная копия от 30 июня 2009 на Wayback Machine // Биография Лонгинова в Хроносе
  5. ↑ [3] Архивная копия от 29 июля 2014 на Wayback Machine // А. К. Толстой Послание к Лонгинову
  6. ↑ Никитенко А. В. «Дневник». — Л.: «Художественная литература», 1956. — Т. 3. — С. 219.
  7. ↑ Феоктистов Е. М. «За кулисами политики и литературы». — М., 1991. — С. 33.
  8. ↑ Кобак А. В., Пирютко Ю. М. Исторические кладбища Санкт-Петербурга. — М.: Центрполиграф, 2009. — С. 427.
  9. ↑ Д. Д. Минаев. «Избранное». — Л., 1986. — С. 199.
  10. ↑ под ред. А. Ранчина и Н. Сапова. Русская нецензурная поэзия второй половины XIX века. — М.: «Ладомир», 1994. — С. 143.
  11. ↑ 1 2 3 [4] Архивная копия от 30 июня 2009 на Wayback Machine // Биография Лонгинова по Брокгаузу
  12. ↑ [5] Архивная копия от 30 июня 2009 на Wayback Machine // Литературная энциклопедия: Михаил Лонгинов
  13. ↑ [6] Архивная копия от 30 июня 2009 на Wayback Machine // Лонгинов М. Н. Воспоминание о Гоголе
  14. ↑ [7] Архивная копия от 30 июня 2009 на Wayback Machine // Лонгинов М. Н. Заметки о Лермонтове

Литература

  • Лонгинов, Михаил Николаевич // Книговедение: Энциклопедический словарь / Ред. коллегия:
    Советская энциклопедия
    , 1981 (1982). — С. 326—327. — 664 с. — 100 000 экз.     (в пер.)

См. также

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Лонгинов,_Михаил_Николаевич&oldid=136892443