Особые лагеря
Особые лагеря или особлаги — система особых лагерей
История
Особые лагеря должны были заменить для политических заключённых каторгу, восстановленную в СССР в 1943 году и отменённую в 1948-м. Одновременно статус «особых» был дан и ряду тюрем: Владимирскому централу (г. Владимир), Александровскому централу (Иркутская область) и Верхнеуральской тюрьме (Челябинская обл.).
В Особых лагерях должны были отбывать срок заключённые, осуждённые по
Лишь потом, сообразя по знакомым, арестанты поняли, кого оставляли с бытовиками на островах ИТЛ — оставили чистую 58-10, то есть простую антисоветскую агитацию, значит — одиночную, ни к кому не обращённую, ни с кем не связанную, самозабвенную. (И хотя почти невозможно было представить себе таких агитаторов, но миллионы их были зарегистрированы и оставлены на старых ГУЛаговских островах.) Если же агитаторы были вдвоём или втроём, если они имели хоть какую-нибудь наклонность к выслушиванию друг друга, к перекличке или к хору, — они имели довесок 58-11 «группового пункта» и как дрожжи антисоветских организаций ехали теперь в Особые лагеря. Само собой ехали туда изменники Родины (58-1-а и -б), буржуазные националисты и сепаратисты (58-2), агенты мировой буржуазии (58-4), шпионы (58-6), диверсанты (58-7), террористы (58-8), вредители (58-9) и экономические саботажники (58-14).[1]
«Контингент» особлагов предписывалось полностью изолировать (в том числе и в рабочих зонах) от других заключённых, а из вольнонаёмных допускать в рабочие зоны особлагов только «особо проверенных». В жилых зонах вводился режим сходный с тюремным: решётки на окнах, запирающиеся на ночь бараки, запрет покидать барак в нерабочее время и номера на одежде. Норма жилой площади была установлена в два раза меньше, чем в
28 февраля 1948 года были учреждены пять Особых лагерей (№ 1—5, позднее названных Минеральный, Горный, Дубравный, Степной и Береговой); в августе — шестой особлаг, Речной; а в конце декабря 1948 года — седьмой, Озёрный.
Многолетний узник сталинских лагерей, один из прототипов в рассказах Шаламова, Георгий Демидов пишет:
Каждый из этих лагерей кроме номера имел ещё собственное имя, отличавшееся тем, что оно не было связано, как обычно, ни с местностью, где он располагался, ни с характером его деятельности. Любой спецлагерь мог бы поменяться с любым другим лагерем того же типа своим именем безо всякого ущерба. Все эти названия были произвольно условными, даже если в них и звучал намёк на географическое положение. Тот же «Береговой», например, имел такое же отношение к какому-либо берегу, как «Таёжный», расположенный в степи к лесу, а «Дубравный» к дубам. Был еще «Минеральный», «Речной» и другие, смысл названий которых заключался в их бессмыслице и отражал в себе разве что меру убогой фантазии своих авторов, генералов и полковников «от параши», как называли их непочтительные враги народа из лагерных интеллигентов.[2]
Общий лимит наполнения Особлагов планировался руководством
Однако переоборудование обычных
На высоких, прочно врытых в землю, столбах густо и «впереплёт» натягивалась колючая проволока. Со стороны лагерного двора, наверху каждого из столбов этой ограды укреплялась колючая проволока. Со стороны зоны образовывался род наклонного, колючего навеса, попробуй, перескочи! В двух метрах от проволочной ограды вокруг лагеря строился глухой и высокий дощатый забор, над которым в три ряда тянулась всё та же «колючка». Третий пояс зонного ограждения, но уже изнутри, образовывала «запретка». Это невинный с виду невысокий деревянный барьер, на столбиках которого укреплялись выбеленные щиты с жирной чёрной надписью: «Стой! Стреляю!».
Удивительно мощным было также освещение линии ограды и двора лагерной зоны. С одного из каждых четырёх кронштейнов на её столбах свисала лампа-пятисотка, на вышках по углам лагеря и рядом с вахтой установлены прожекторы. С обеих сторон каждого барака врыты высоченные столбы с подвешенными на самом верху мощными лампами. Всё это светотехническое хозяйство требовало такого количества энергии, что во время его испытания приисковая электростанция, передвижная американская установка с дизелем «болиндер», оказалось нагруженной едва не на половину всей своей мощности.[3]
1 марта 1949 года, спустя год после создания системы особлагов, в них находилось только 106 573 заключённых, то есть существенно меньше планируемого числа и около половины заключённых, подпавших под постановление 1948 года о переводе их в особлаги. Максимальное число заключённых в Особлагах приходится на 1 января 1952 года — 257 000 человек.
С появлением Особлагов создание для руководства ими особого управления
28 марта 1953 года
Следует указать, что в особлагах прекратились притеснения политических заключённых уголовниками, характерные для 30-х и начала 40-х годов
См. также
- ГУЛаг
- Лагеря ОГПУ-НКВД-МВД
Примечания
- ↑ [www.lib.ru/PROZA/SOLZHENICYN/gulag3.txt Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. Том 3 (части 5, 6 и 7)]
- ↑ Демидов Георгий. Без бирки. // Чудная планета. М.:Возвращение. 2008. С. 132. — ISBN 978-5-7157-0219-7
- ↑ Демидов Георгий. Без бирки. // Чудная планета. М.:Возвращение. 2008. С. 117. — ISBN 978-5-7157-0219-7
- ↑ Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. — Т. 3 — М.: АСТ-Астрель — 2010. — С. 37. — ISBN 978-5-17-065170-2
Литература
- Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. Справочник. Сост. М. Б. Смирнов. М.: Звенья, 1998. с. 52-53.
Ссылки
- Постановление СМ СССР № 416-159сс «Об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении их по отбытии наказания на поселение в отдаленные местности СССР»
- Приказ МВД СССР № 00219 «Об организации особых лагерей МВД»
Некоторые внешние ссылки в этой статье ведут на сайты, занесённые в спам-лист |