Проект:Хорошие статьи/Кандидаты/5 апреля 2011

Ситуация, сложившаяся на фронте в конце 1918 года, требовала более короткого и надежного связующего пути: он проходил через Весьегонск к другим северным городам. Но для этого срочно требовалось выстроить мост через Мологу. И не какой-нибудь, а пригодный для продвижения паровозов с составами для переброски войск и военной техники. «Строительство закипело мгновенно и бурно, — записывал Борис Расцветаев, — целая армия плотников вздыбила на берегу горы леса. В этом было что-то былинное. Русский топор создал эти чудно сложенные горы чисто выструганных бревен, хитро врубленных друг в друга под разными углами. Это было совершенно оригинальное и неповторимое инженерное сооружение: верстовой железнодорожный мост целиком из дерева! Уникальный и единственный. О нем узнал бы весь мир, со временем стали бы ездить путешественники из разных стран, чтобы посмотреть на новое — восьмое — чудо света. Весьегонск стали бы отмечать на карте условным значком «достопримечательность». Конечно, дерево следовало бы пропитать специальным составом. По вечерам на мосту горели бы керосиновые калильные фонари, а боковыми тротуарами прогуливались бы романтические любители природы. Поезда проходили бы его торжественно-замедленным ходом, с наглухо закрытыми поддувалами и трубой...» Так грезили патриоты Весьегонска. Наконец строительство завершилось. «Из Делей вышел паровоз "Овечка" с двумя порожними вагонами и решительно направился к мосту по высоченной железнодорожной насыпи. Вот он прошел первый пролет, второй. Но на третьем пролете машинист резко затормозил и дал задний ход. Как выяснилось, он почувствовал, что мост стал садиться на правую сторону. — Ну, не повалился бы от этого мост. Трещит — это не все. Новое всегда трещит, — ворчали принимавшие мост. — Половицы — и те скрипят. Это сваи сели. Не устоялись, значит, в земле, не закисли намертво». Соображения их были вроде бы верными, и казалось: после первой, в общем, удачной пробы мост укрепят в нужных местах дополнительными опорами и работу можно счесть окончательно завершенной. Ведь все, в сущности, самое трудное и сложное уже сделано. Но ситуация на фронте менялась с каждым днем. Угроза с севера отступила, зато обострилась ситуация на юге. Надобность в железнодорожном мосте отпала, сверху перестали давать указания, торопить и напоминать о скорейшем завершении. И все работы были прекращены как-то враз. Заброшенный мост стоял еще несколько лет (напоминая, куда ушли конфискованные у церкви деньги), и его опоры чрезвычайно мешали судоходству. Если бы он служил своему назначению, с этим бы мирились, но когда вот так — ни с того ни с сего — бревна перегораживают ход, естественно, наступил момент, когда его взялись ломать. «То-то было грому, треску и плеску! — вспоминает Расцветаев. — Особенно трудно было расправиться с клиновыми, коваными гвоздями с взъершенными ребрами («мертвыми»), которые даже не пытались вытаскивать. Их попросту выпиливали. А когда в конце концов потеряли терпение, — ломать оказалось хуже. чем строить, — решили повалить останки великого творения путем взрывов, что и было приведено в исполнение». Так закончил свое существование «Великий мост» — восьмое чудо света. И не он один. Сколько таких чудес появилось и исчезло не только в одном Весьегонске, но и по всей стране?!