Языки среднеевропейского стандарта

Языки среднеевропейского стандарта (

балканские и балто-славянские языки, чуть более периферийное положение среди них занимают западные финно-угорские

Термин языки среднеевропейского стандарта был введён Бенджамином Уорфом в его известной работе «Отношение норм поведения и мышления к языку» (1939/1941, переведена на русский в 1960 году). Уорф сравнивал различные явления языка хопи с европейскими языками, пытаясь показать, как грамматика языков отражает культуру и мышление их носителей. Поскольку рассматриваемые явления «в английском, немецком и французском, а также и в других европейских языках, за исключением, пожалуй (да и это весьма сомнительно), балто-славянских и неиндоевропейских языков, имеют лишь незначительные различия»^[1], Уорф объединил их вместе как представляющих некий «среднестатистический» европейский язык.

Интерес к месту языков СЕС среди других языков мира возрос в конце XX века.

Эстен Даль, назвав свою статью 1990 года «Языки среднеевропейского стандарта как экзотические»^[2], обратил внимание на то, что некоторые явления основных европейских языков достаточно редки с типологической точки зрения. Так, например, для языков СЕС характерна строгая обязательность выражения субъекта в предложении (в том числе семантически пустого, как в англ. It is raining «идёт дождь», букв. «оно дождит»), использование инверсии при различении синтаксических типов клауз (главная vs. зависимая, утверждение vs. вопрос), конструкция с переходным глаголом «иметь» при выражении обладания, а также её грамматикализация в глагольную форму перфекта. Учитывая то, что языки СЕС во многом отклоняются от типологического «прототипа», Даль предостерёг исследователей от европоцентризма

в грамматической теории.

Дальнейшие исследования показали, что о языках СЕС можно говорить как о языковом союзе. Мартин Хаспельмат суммировал грамматические особенности языков европейского ареала («европеизмы»), которые выделяют их как среди соседей, так и среди родственных языков в других ареалах^[3]:

наличие одновременно определённого и неопределённого артикля;
постпозитивные придаточные определительные предложения со склоняемым относительным местоимением (ср. англ. who vs. англ. whose);
аналитическая форма перфекта из сочетания глагола «иметь» и пассивного причастия (ср. англ. I have said);
унификация выражения
дативом, но англ.
I like music);

пассивная конструкция

со специальным пассивным причастием и непереходным вспомогательным глаголом (обычно связкой);

предпочтение производных
декаузативных глаголов перед каузативами
в инхоативно-каузативных парах типа сломать/сломать-ся, изменить/изменить-ся и пр.;

выражение внешнего
посессора при помощи дательного падежа (ср. нем.
Die Mutter wusch dem Kind die Haare «мать помыла ребёнку голову»);

отсутствие глагольного отрицания при наличии отрицательного местоимения (ср. англ. Nobody listened «никто не слушал», букв. «никто слушал»);
использование частиц (типа англ. than, рус. чем) в сравнительных конструкциях;
эквативные конструкции на основе адвербиальных относительных предложений (ср. фр. grand comme un élephant «большой как слон»);
невозможность опущения субъектных местоимений даже в случае, когда на глаголе имеется показатель личного согласования;
различие в форме интенсификаторов и рефлексивов (ср. нем. selbst «сам», интенсификатор vs. нем. sich «себя», рефлексив).

Также к кандидатам на статус европеизмов относятся наличие морфологической сравнительной степени прилагательных, синкретизм

инструменталиса, наличие супплетивного порядкового числительного «второй» и др. Йохан ван дер Аувера отметил также большое сходство европейских языков в устройстве системы фазовых наречий (со значением «уже», «всё ещё», «больше не», «уже не»), а также в использовании постпозитивного отрицания (ср. нидерл. Ik kom niet «я не иду»), хотя в последнем случае имеются различия между данными литературных языков и диалектов^[4]

.

Указанные черты присутствуют в большинстве языков европейского ареала, при этом частично отсутствуют в географически примыкающих языках (кельтских, тюркских, восточных уральских, абхазо-адыгских и нахско-дагестанских, вероятно также и в афразийских) и в таких восточных индоевропейских языках, как армянский или индо-иранские, хотя, например, в некоторых афразийских языках используются эквативные конструкции, идентичные среднеевропейским. Кроме того, данные явления не относятся к распространённым в языках мира в целом.

По мнению Хаспельмата, европейский языковой союз организован по принципу ядра и периферии: к ядру (обладающему наибольшим числом выявленных черт) относятся западные германские языки (

фарерский), восточнославянские и балтийские. Английский язык также не входит в самое ядро союза. Из неиндоевропейских языков к периферийным членам союза относятся западные уральские языки (венгерский

и балто-финские).

Примечания

Новое в лингвистике

, вып. 1, М., 1960. С. 140. (Перевод Л. Н. Натан и Е. С. Турковой.)

↑ Dahl, Östen. 1990. Standard Average European as an exotic language // Bechert, Johannes, Giuliano Bernini, & Claude Buridant (eds.) 1990. Toward a typology of European languages. (Empirical Approaches to Language Typology, 8.) Berlin: Mouton: De Gruyter. Pp. 3—8.
↑ Haspelmath, Martin. 2001. The European linguistic area: Standard Average European // Language Typology and Language Universals (Handbücher zur Sprach- und Kommunikationswissenschaft vol. 20.2). Berlin: De Gruyter. Pp. 1492—1510.
↑ van der Auwera, Johan. 2011. Standard Average European // B. Kortmann & J. van der Auwera (eds) The Languages and Linguistics of Europe: A Comprehensive Guide. Berlin: de Gruyter Mouton. Pp. 291—306.
↑ van der Auwera, Johan. 1998. Conclusion // J. van der Auwera (ed.) Adverbial Constructions in the Languages of Europe. Berlin/New York: Mouton de Gruyter. Pp. 813–836.

См. также

Языки Европы

Ссылки

Jörg Rhiemeier — Standard Average European (англ.)
Johan van der Auwera — Standard Average European (недоступная ссылка) (англ.)

[1] Новое в лингвистике
, вып. 1, М., 1960. С. 140. (Перевод Л. Н. Натан и Е. С. Турковой.)

[1]

[2]

[3]

[4]