Булгарские эпиграфические памятники

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Обломок надгробия из Булгарского городища
Северный мавзолей XIV в. на Булгарском городище. Здесь, внутри этого сооружения, собраны и выставлены для обозрения 26 надгробий XIII-XIV вв.[1]:168 Ещё два надгробия выставлены в Музее булгарской цивилизации
Хусейн Фейзханов (1823 или 1828 — 1866), впервые давший прочтение булгарских эпиграфических памятников с использованием чувашских языковых данных (1863)

Булгарские эпиграфические памятники[2][3][4] (чув. Пăлхар эпиграфика палăкĕсем, тат. Болгар эпиграфика табылдыклары) — надгробные камни с надписями (эпитафиями) XIII-XIV вв. на территории бывшего Булгарского улуса Золотой Орды. Выявленные надгробия можно разделить на несколько категорий. С «цивилизационной» точки зрения, есть такие:

  • мусульманские[5]:175-182 арабографичные, которых насчитывается к настоящему времени около 400 штук;
  • со своей графикой
    , в количестве 5 штук и ещё несколько маловнятных фрагментов; в них встречаются и арабские буквы.

Мусульманские надгробия, в свою очередь, можно классифицировать по языковому признаку:

В зависимости от типа тюркского языка, последняя группа памятников подразделяется так:

  • надгробия с надписями на тюркском р-языке (эта совокупность наиболее крупная[7][8]:110[9]:85-99);
  • надгробия на тюркском з-языке.

Существует также классификация по внешнему виду памятников, в соответствии с их художественными особенностями — 1-го стиля и 2-го стиля.

Надгробия 1-го стиля обычно имеют текст на з-языке, а 2-го стиля — текст на р-языке. Поэтому первоначально считалось, что такая классификация охватывает все признаки в комплексе. Однако есть и исключения из такого соответствия[9]:12,23[10].

История изучения

Исследование булгарских эпиграфических памятников имеет трёхвековую исторрию. Начало было положено указом Петра I 1722 года, после того, как тот лично побывал на Булгарском городище.

В 1831 году востоковед Ю. Клапрот впервые осуществил публикацию булгарских эпитафий. А в

1863 году Х.Фаизханов прочитал надписи, опираясь на данные чувашского языка. Вот как выглядело постижение этого в его статье[2]
:31-32:

Особенное внимание обращает на себя во многих булгарских надгробных надписях выражение ҖИАТ ҖҮР. В моих снимках эта фраза очень ясна, так что даже при ней и знаки поставлены так: ҖИАТИ ҖҮР. Обыкновенно принимают эту фразу за арабскую, переводят ее словами: пришествие угнетения, и придавая ей смысл особой эры, выводят из числового значения букв год 623. По моему мнению, подобное объяснение едва ли может быть верно... Не следует ли, не вдаваясь ни в какие гадательные предположения, читать просто ҖИАТИ ҖҮР, т. е. ЙИТИ ЙҮЗ? В пользу моего чтения говорит и обыкновение татар начальное «й» произносить и писать как «Ж»... Что касается до буквы «р», употребленной вместо «з» в слове ҖҮР, то это можно объяснить отчасти ясностью (как и в слове СКР, т. е. СИКЕЗ) смысла и без точки, отчасти употреблением чувашских числительных слов в эпитафиях этого времени.

Несмотря на фактически выявленную им «вопиющую чувашскость» текстов, Х. Фаизханов продолжал считать эпиграфические памятники «татарскими» (это видно и из приведённого фрагмента его статьи). Но не это здесь главное.

В дальнейшем особо важную роль в раскрытии сущности эпиграфических памятников сыграла работа Н.И. Ашмарина «Болгары и чуваши» (1902)[11].

Что касается количественной стороны, Н. И. Ашмарин рассматривал всего 93 надгробия[12]. Есть ошибочное мнение, что более поздний исследователь Г. В. Юсупов рассматривал 200 таких памятников, однако только 40 из них относились к XIII-XIV вв[1]:154. Остальные памятники — более позднего происхождения. Однако общее количество известных р-язычных памятников к тому времени тоже составляло более 200, просто Г. В. Юсупов не всех их досконально изучал, так следует понимать[7].

В таблицах, составленных Д. Г. Мухаметшиным, можно насчитать уже 326 штук[9]:85-99.

Большинство выявленных памятников сейчас находится в музеях. В том числе в фондах Булгарского, Билярского, Иске-Казанского музеев-заповедников, в Национальном музе республики Татарстан, в музее Изобразительных искусств РТ, Чистопольском, Тетюшском музеях РТ, в ГИМе (г.Москва), в Ульяновском краеведческом музее, в Национальном музее Чувашской республики[9]:3,4.

Но этим совокупность не исчерпывается. Например, есть соответствующий памятник в школьном музее села Курманаево Нурлатского района Татарстана[1]:167. Есть и такие, которые продолжают оставаться в местах их выявления.

Н. И. Ашмарин (1870-1933), тюрколог, исследователь булгарских эпиграфических памятников, автор книги «Болгары и чуваши» (Казань, 1902)

Мусульманские двуязычные надгробия

Булгарские памятники с только арабской надписью, которых не очень-то и много, занимают особое место среди всей булгарской эпиграфики. По ним трудно судить об этноязыковой принадлежности людей, но можно узнать об их социальной и личной жизни.

Совсем другое дело памятники двуязычные[13], имеющие, помимо арабского, и текст на тюркском. Есть даже надгробия одноязычные-тюркские (их немного)[1]:156, а также одно трёхъязычное — с арабским, тюркскими з- и р-язычными текстами[14]:18.

Не известно, как называли свои тюркские языки их носители на Волге и на Каме в XIII—XIV веках. Во всяком случае, р-язык этого периода и региона в науке принято называть среднебулгарским[13][15][16]:20-22, волжско-булгарским или просто булгарским. В то же время, как бы в качестве синонимов, встречаются понятия «старочувашский язык» (Л. С. Левитская)[17] и «среднечувашский язык» (А. В. Дыбо)[18]. По Г. В. Юсупову — «древнебулгарский язык», что, отчасти, перекликается с термином «гунно-булгарский язык» О. Прицака[13]. В широком контексте, диахронически охватывая всю историю языка, говорят «булгаро-чувашский»[16].

Что касается з-языка некоторых памятников, то его Д. Г. Мухаметшин называет «

поволжским тюрки»[9]:85-99, но он же — также «татарским»[1]:156. К последнему названию прибегают и некоторые другие[3]:53[4]:21. Обычными являются определения описательные — з-язык общетюркского типа, стандартнотюркский язык или «тюркский мусульманский язык огузо-кыпчакской чеканки» (О. Прицак). Могут сказать и кыпчакский[19]:4[20], если есть уверенность в том, что этот язык относится к данной тюркской подгруппе, или даже в случае отсутствия такой уверенности («ради краткости и удобства», как пишет А. А. Чеченов). По терминологии Г. В. Юсупова — «новобулгарский язык». Н. И. Ашмарин этот язык определяет как чагатайский
.

В количественном отношении выявленные памятники по их типам (скажем. в отношении языка) представлены не одинаково, не равномерно. Самая большая группа — р-язычные. Некоторые исследователи склонны, по разным предлогам, избегать этой стороны вопроса. В то время как уже

скептически относятся к нему[5]:163.164[21] (да и другие), обычно всё равно вынуждены неявно соглашаться с фактом, например, публикуя списки и каталоги, указывая в каждом случае язык (языки) отдельно взятого памятника[3][4][9]
:85-99.

Намогильный камень шейха Абу-Бекра Мамука бин Беркая. Болгар, 1291/1292 (691 год хиджры), известняк, резьба, надпись на арабском языке (здесь тюркского текста нет) почерком «сульс». Болгарский государственный историко-архитектурный музей-заповедник. Из фундамента Успенской церкви, сборы 1981 г. (Дж. Г. Мухаметшин). Выставка «Свет веры — Иман нуры» к 1100-летию принятия ислама народами Волжской Булгарии, Присутственные места Казанского кремля

Чем же отличаются тюркские р- и з-языки, представленные на булгарских эпиграфических памятниках?

Прежде всего, конечно, ротацизмом и зетацизмом. Примеры: булгарское وطر ‘wutur’ <(тридцать)> ~ чувашское вăтăр ~ общетюркское otuz; булг. سكر ‘säkir’ <(восемь)> ~ чув. сак(к)ăр ~ общетюрк. säkiz. А ещё отличаются ламбдаизмом и сигматизмом: булг.بيالم ‘biyelem’ <(пятый)> ~ чув. пиллĕкĕм ~ общетюрк. bešim; булг. جال ǯāl’ <(год)> ~ чув. çул / çол ~ общетюрк. yаš. Этот пример, как и предыдущий, взят из энциклопедии[13]. В той же энциклопедийной статье приводятся и другие наиболее характерные фонетико-морфологические отличия среднебулгарского р-языка и общетюркских з-языков.

(1) v-протеза: булг. ون ‘ وان‘wan, wān’ <(десять)> ~ чув. вон/вун(нă) ~ общетюрк. ōn;

(2) порядковые числительные на -m: булг.تواتم ‘tüwätim’ <(четвёртый)> ~ чув. тăватăм ~ общетюрк. törtinč;

(3) чередование h~q: булг.هير ‘hііr’ <(дочь)> ~ чув. хĕр ~ общетюрк. qїїz;

خرخ‘hirih’ <(сорок)> ~ чув. хĕрĕх ~ общетюрк. qïrq;

(4) сохранение аффикса q (›h): булг.ايح ‘ayxi’ <(месяц)> ~ чув. уйăх ~общетюрк. ау (›ayïq);

(5) чередование w ~ γ: булг.اول ‘awli’ <(сын)> ~ чув. ывăл(ĕ), ул ~ общетюрк. oγul;

(6) чередование ǯ (ç) ~у: булг.جيرم ‘ǯiirem’ <(двадцать)> ~ чув. çирĕм ~ общетюрк. yegirmi;

И совсем не удивительно, что Н. И. Ашмарин, изучая, помимо прочего, булгарские эпиграфические пмятники, пришёл, ещё в 1902 году, к следующему выводу[11]:38:

Язык волжских болгар тождественен с современным чувашским

Добавим к этому, что во времена Н. И. Ашмарина ещё не знали такую важную морфологическую особенность среднебулгарского языка, как образование множественное числа с помощью аффикса -säm (если конкретно, то по отношению к словам «учёный» и «мечеть»), что соответствует современному чувашскому -сем. Это следует из текста надгробия из г. Булгара, датируемого 1308 годом[22]:4, 32-48. С чем-то другим спутать сие никак невозможно, потому что данная надпись совершенно аналогична текстам, по крайней мере, ещё двух других эпиграфических памятников (из Чистополя 1311 года установки и Больших Тархан 1314 года), но выполненных на общетюркском языке с аффиксами -lar/-lär. Соблюдался некий стандарт, независимо от типа памятника. Ещё на одном з-памятнике, 1317 года, из г. Болгара, золотых дел мастера Шахидуллы, аналогия половинчатая — про «уважение учёных» сказано, но «воздвигнутые мечети» не упоминаются. Всё-таки профессия погребённого не та, к возведению мечетей имеет мало отношения.

Надгробный камень 1349 года. Текст: арабский и булгарский. Старые Савруши. Аксубаевский район Татарстана

Значение памятников

Булгарские эпиграфические памятники XIII-XIV вв. надо рассматривать как документированные источники средневековья. Поэтому их ничто и никто не может отменить.

С археологической точки зрения они являются артефактами, письменными источниками.

Прежде всего они позволяют судить о языке (языках) людей эпохи. Правда, есть

XXI веке. Причём практически в том же регионе. Речь идёт о чувашском языке. Он и есть нынешнее, современное состояние среднебулгарского языка. Указанную теорию резкой и обширной критике подвергает А. А. Чеченов[14]
.

Кроме разрешения языковых вопросов, памятники дают богатый материал насчёт разных аспектов материальной и духовной (социальной) жизни людей той эпохи.

Рассматриваемые надгробия признаны произведениями искусства. Вот что пишет об этом Д. Г. Мухаметшин[1]:156:

Еще в 20-е годы ХХ в. была сделана попытка рассматривать эпиграфику как часть истории искусства <...> Богатая декорировка, различные орнаментальные мотивы памятников являются ценными источниками для изучения художественной пластики изобразительного искусства волжских булгар <...>.

Искусствовед С. А. Червонная о надгробиях[8]:108:

Нас же интересуют эти памятники как особый феномен художественной культуры, возникший на основе синтеза искусств: архитектуры, резьбы по камню и каллиграфии.

Основная часть этой фразы, слово в слово, повторяется Л. Ю. Браславским[23]:59.

1347
года, из Старых Саврушей Аксубаевского района Татарстана. Текст: арабский и булгарский. Вообще-то возле этого населённого пункта изначально было всего 4 таких памятника. Два из них перевезены в Аксубаевский краеведческий музей. Другие два оставлены на месте

Становление и закат булгарской эпиграфической традиции

Домонгольская Волжская Булгария не знала каменных надгробий с надписями. Во всяком случае, не выявлено никаких таких памятников.Археолог Е.А. Халикова, исследовавшая региональные мусульманские памятники XI-XII вв., отмечает, что «по-прежнему на могилах отсутствуют выраженные следы надгробий»[24]:124.

Как известно[25], ортодоксальный ислам не приветствуют сооружения какого-либо надгробия над могилой; однако, тем не менее, такая практика и традиция существуют издавна, вплоть до наших дней[1]:159-160. Д. Г. Мухаметшин[1]:160[9]:17-18 утверждает:

Возникновение традиции установления памятников в Среднем Поволжье и Приуралье исследователи единодушно связывают с проникновением и распространением мусульманской религии. Многочисленные факты материалов из Аравии, Кавказа, Средней Азии, где имеются эпиграфические памятники более раннего периода, позволяют говорить в пользу такого мнения.

Правда, домонгольская Волжская Булгария уже считалась мусульманской страной. Однако для появления указанной традиции нужен был толчок извне, нужна была затравка.

тахаллусы погребенных, начертанные на булгарских эпитафиях, прямо указывают на среднеазиатское или кавказское происхождение покоящихся под надгробиями; ср.: Хасан ас-Самарканди, Хайбетель ибн Мухаммед аль-Дженди, шах Курасан ибн Мухаммедшейх ал-Кердари, Исмагил эш-Шемахи, Мобарак шах Курасани, Садреддин эш-Ширвани, Р-с эш-Шемахи, и т.д.[20]

Д. Г. Мухаметшин тоже с этим согласен[9]:41:

...тахаллусы среднеазиатского и кавказского происхождения говорят о том, что погребённые <...> были люди приезжие...

Или вот ещё, он же[9]:43:

...тахаллусы-топонимы, в основном образованные от названия центральноазиатских, кавказских и других восточных городов и областей — Ширвани, Африкенди, Дженди, Самарканди, Шамахи, Курасани, Кердари, Туркестани, Кроме последнего случая, все они происходят из города Болгар. Эти псевдонимы-тахаллусы, образованные от топонимов, принадлежали людям небулгарского происхождения, приезжим служителям религиозного культа, купцам и тому подобное.

Далее[9]:44:

...титулы, вероятно, не имевшие распространения среди высшего сословия булгарского феодального общества, скорее, связаны с людьми приезжими. Многие из них носят фамилии—тахаллусы ал-Африкенти, аш-Ширвани и др.

Стало быть, если говорить словами А. А. Чеченова[14]:22:

У волжских булгар не было традиции установления каменных эпиграфических памятников; эта традиция привнесена мусульманскими

мигрантами извне, преимущественно из Средней Азии (Хорезма
).

Булгарские эпиграфические памятники, как таковые, практически перестают появляться к середине XIV века. Известны только единичные примеры таких объектов со второй половины века, причём р-язычные с этого времени не появятся уже никогда.

И только в период Казанского ханства возникает «новая волна», теперь уже одних -з-язычных, памятников. Можно сколько-угодно умозрительно рассуждать о наличии[8]:108,149 или отсутствии[26]:149 преемственности, но существования одновекового временного разрыва между «волнами» отрицать невозможно, оно налицо.

Окончание булгарской эриграфической традиции было связано с опустошением Волго-Камских земель в конце XIV – начале XV вв и превращением их в так называемое Дикое поле[27][28].

Избранные достопримечательности

  1. Памятник
    82 г.Место расположения с. Русский Урмат Высокогорского района РТ (Республики Татарстан). Языки арабский и булгарский[4]
    :4-5.
  2. Памятник дочери Исмагила, Илчи Амэк 1285/1286 г. Место расположения: Республика Татарстан, г. Болгар. Язык арабский[3]:10-11
  3. Эпиграфический памятник Йунусу ас-[Су]вари 1287/1288 г.г. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский[3]:12-15, Есть оборотная сторона.
  4. Памятник
    1292 гг. Место расположения: РТ, Казань (из Архиерейской дачи перевезен в Государственный музей Республики Татарстан). Язык арабский[4]
    :6-7..
  5. Памятник
    1298 гг. Место расположения: РТ, Казань (из Архиерейской дачи перевезен в Государственный музей Республики Татарстан). Языки арабский и булгарский[4]
    :8-9.
  6. Эпиграфический памятник дочери Рамазана, Зубейде
    1304 гг. Место расположения: РТ, с. Большие Атряси Тетюшевского района. Языки арабский и булгарский[4]
    :14-15
  7. Памятник из г. Болгара
    1308 года. Языки арабский и булгарский. Как пишет Ф. С. Хакимзянов, " некоторые слова являются неоценимыми материалами с точной датировкой для истории чувашского языка, это особенно касается показателя множественного числа -säm."[22]
    :43-45
  8. Памятник 1309/1310 г. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский[3]:48-49. Есть оборотная сторона. найден в 1973 году.
  9. Памятник из города Чистополя. Дата:
    1984 году экспедицией в составе М. И. Ахметзянова, Р. М. Амирханова и Д. В. Мухаметшина[22]
    :32-36
  10. Эпиграфический памятник сыну Гусмана, Ибрахиму ас-Сувари
    1314 г. Место расположения: РТ, с. Б. Тарханы Тетюшского района. Языки арабский и общетюркский[4]
    :20-21,
  11. Неатрибутированный (т.е. не известно кто похоронен) эпиграфический памятник
    1316 г. Место расположения: РФ, Ульяновская область, с. Архангельское Чердаклинского района. Языки арабский и булгарский[4]
    :22-23,
  12. Неатрибутированный эпиграфический памятник 1348г. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский
    1974
    г. Задет плугом.
  13. Памятник 1349 г. Место расположения: РТ, с. Ст. Савруши Аксубаевского района. Языки арабский и булгарский[4]:64-65
  14. Неатрибутированный эпиграфический памятник (нижний фрагмент). Дата не установлена. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский[3]:126-127
  15. Эпиграфический памятник дочери Йувалу, Хаджи-Хатын. Дата не установлена. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и булгарский
    2003
    г.
  16. Неатрибутированный эпиграфический памятник (фрагмент). Дата не установлена. Место расположения: РТ, г. Болгар. Языки арабский и общетюркский[3]:128-129 Изъято из фундамента церкви Успения.
  17. Неатрибутированный эпиграфический памятник[4]:126-127. Место расположения: Самарская область, с. Смолькино Сызранского района. Координаты: N 53°27.052′, E 048°08.055′. Сохранность: плохая, надписи выщерблены, текст утрачен полностью. Утверждается, что эту стелу православные местные жители называют «Бабайкой». В действительности же эти жители являются не просто православными, но и к тому же и чувашами. Название «Бабайка» — калька с чувашского. Ориганальное, на чувашском языке, название — «Папай Чулĕ» (Камень Бабая). Памятник обнаружен 17 июня 2019 года И. Гумеровым и В. Усмановым во время научно-полевых исследований.

См. также

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Мухаметшин Д. Г. Юсупов и проблемы татарской эпиграфики. Архивная копия от 15 сентября 2023 на Wayback Machine // Поволжская археология. 2014, №4(10)
  2. ↑ 1 2 3 Мухаметшин Д. Г., Хакимзянов Ф. С. Эпиграфические памятники города Булгара Архивная копия от 7 мая 2021 на Wayback Machine. Казань: Таткниго- издат, 1987. 128 с. (См. также на другом электронном ресурсе Архивная копия от 15 сентября 2023 на Wayback Machine — сайт Чувашского государственного институьта гуманитарных наук)
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Татарская эпиграфическая традиция. Булгарские эпиграфические памятники XIII–XIV вв. Кн. 1. Архивная копия от 17 июня 2023 на Wayback Machine / Авт.-сост.: И.Г. Гумеров, А.М. Ахунов, В.М. Усманов. – Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова, 2021. – 160 с. ISBN 978-5-93091-410-8
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Татарская эпиграфическая традиция. Булгарские эпиграфические памятники XIII–XIV вв. Кн. 2. Архивная копия от 15 сентября 2023 на Wayback Machine / Авт.-сост.: И.Г. Гумеров, А.М. Ахунов, В.М. Усманов. – Казань: ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова, 2021. – 160 с. ISBN 978-5-93091-411-5
  5. ↑ 1 2 Измайлов И.Л Средневековые булгары: становление этнополитической общности в VIII – первой трети XIII века. Архивная копия от 15 сентября 2023 на Wayback Machine – Казань: Институт истора.ии им. Ш. Марджани АН РТ, 2022. – 736 с.; 16 с. ил. ISBN 978-5-94981-383-6
  6. ↑ Малышев А. Б. Армяне в этнокультурных взаимодействиях на территории Золотой Орды Архивная копия от 9 июля 2021 на Wayback Machine. // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения. 2016. Том 16, вып. 3. — С.257-258
  7. ↑ 1 2 3 Юсупов. Указ. соч. с.59.
  8. ↑ 1 2 3 Червонная С.М. Искусство Татарии: [История изобразительного искусства и архитектуры с древнейших времен до 1917 года]. - М.: Искусство, 1987. - 352 с.
  9. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Мухаметшин Д.Г. Татарские эпиграфические памятники. Региональные особенности и этнокультурные варианты. Архивная копия от 8 сентября 2023 на Wayback Machine Серия «Археология евразийских степей». – Выпуск 6. – Казань: Институт истории АН РТ, 2008. – 132 с. илл.
  10. ↑ Юсупов. Указ. соч. С.36-37.
  11. ↑ 1 2 Ашмарин Н. И. Болгары и чуваши. Казань, 1902
  12. ↑ Димитриев В. Д. Об обосновании Н. И. Ашмариным теории болгаро-чувашской языковой и этнической преемственности Архивная копия от 20 августа 2023 на Wayback Machine // Известия Национальной академии наук и искусств Чувашской Республики. — 1996. — № 1. — С. 183—200.
  13. ↑ 1 2 3 4 Хузангай. Указ. соч.
  14. ↑ 1 2 3 Чеченов А. А. Опыт историко-генетической интерпретации феномена параллельного функционирования джокающих и йокающих идиомов в среднем Поволжье (по материалам языков эпиграфических памятников XIII—XIV веков с территории Булгарского улуса Золотой Орды) Архивная копия от 17 декабря 2023 на Wayback Machine // Чувашская письменность: история и современность: Материалы международной научно-практической конференции, 17 июня 2011 г., Чебоксары / Отв. ред. Э. Е. Лебедев. Чебоксары: Чувашский государственный институт гуманитарных наук, 2012. (Страницы в ссылках указываются относительно доступного интернет-ресурса)
  15. 1978
    . — С.8.
  16. ↑ 1 2 Егоров, Н. И. Булгаро-чувашский язык в евразийском геополитическом пространстве в последние два тысячелетия своей истории Архивная копия от 29 октября 2019 на Wayback Machine / Н. И. Егоров // Историко-этимологическое изучение чувашского и алтайских языков : материалы науч. конф., посвящ. 80-летию акад. М. Р. Федотова (20 янв. 1999 г, Чебоксары). — Чебоксары, 1999. — С. 13-27.
  17. 2014
    .- 320 с. — С.276 (см. также примечание 31, С.317)
  18. ↑ Родионов Виталий Григорьевич, ОБ ОБЩЕМ И ОСОБЕННОМ В НЕКОТОРЫХ ЖАНРАХ ТАТАРСКОГО И ЧУВАШСКОГО ФОЛЬКЛОРА. // Татары и чуваши — ветви одного древа: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Чебоксары, Казань, 7—8 октября 2021 г.) Архивировано 11 февраля 2022 года. / сост. и отв. ред. Г. А. Николаев, Р. Р. Исхаков; Ин-т истории им. Ш. Марджани АН РТ; ЧГИГН. — Казань—Чебоксары: Новое Время, 2021. — 432 с. — С.401.
  19. ↑ 1 2 Хакимзянов, 1978. Указ. соч.
  20. ↑ 1 2 Егоров Н.И. Болгаро-чувашско-кыпчакские этноязыковые взаимоотношения в ХIII—ХIV вв. // Болгары и чуваши. Чебоксары, 1984 С. 90-102
  21. ↑ Хакимзянов Ф. С. О поволжском варианте среднетюркского литературного языка // Историко-лингвистический анализ старописьменных памятников. Казань: ИЯЛИ КФАН СССР, 1983. С.3-24. — С. 17
  22. ↑ 1 2 3 Хакимзянов Ф. С. Новые булгарские эпиграфические памятники из Закамья Архивная копия от 26 ноября 2022 на Wayback Machine // Чувашский язык: история и этимология / Сборник статей. — Чебоксары, 1987. — 104 с Архивная копия от 13 августа 2021 на Wayback Machine
  23. ↑ Браславский Л.Ю. Ислам в Чувашии: исторические и культурологические аспекты. Чебоксары, 1997.
  24. ↑ Халикова Е.А. Мусульманские некрополи Волжской Болгарии X - начала XIII вв. - Казань: Изд-во КГУ, 1986. - 159 с.
  25. ↑ Поляков С.П., Черемных А.И. Погребальные сооружения населения долины Заревшана // Домусульманские верования и обряды Средней Азии. - М., 1975. - С. 277.
  26. ↑ Али Рахим. Татарские эпиграфические памятники XVI в. Труды. Общества изучения Татарстана, т. 1, Казань, 1930, — с.145-172.
  27. ↑ Димитриев В.Д. Опустошение Болгарских земель в конце в конце XIV – начале XV вв. // Известия НАНИ ЧР. 1996. №2. (См. электронный ресурс Архивная копия от 7 октября 2023 на Wayback Machine)
  28. ↑ Димитриев В.Д. ОПУСТОШЕНИЕ БОЛГАРСКОЙ ЗЕМЛИ. Архивная копия от 26 марта 2023 на Wayback Machine — Статья в электронной чувашской энциклопедии.

Литература и источники

на русском языке
  • Булатов А.Б. Булгарские эпиграфические памятники XIII–XIV вв. Правобережье Волги // Эпиграфика Востока, XVI. – М.-Л.: Наука,
    1963
    . – С. 56–71.
  • Булатов А.Б. Эпиграфические памятники Закамья // Ученые записки НИИЯИИЭ. – Чебоксары, 1967. – С. 198–215.
  • 1995
    .
  • 1947
    . – Вып. I. – С. 38–45.
  • Малов С.Е. Булгарская и татарская эпиграфика // Эпиграфика Востока. – М.- Л., 1948. – Вып. II. – С. 41–48.)
  • 1925
    г.) // НА ЧГИГН. Отд. I. Ед. хр. 20. Инв. № 990. Л. 248-278.
  • Михайлов Е. П. Фотоснимки надгробных камней, сделанные входе экспедиции
    1984
    г. в Комсомольском, Яльчикском, Батыревском, Шемуршинском районах Чувашской АССР // НА ЧГИГН. Отд. И. Ед. хр. 803. Инв. № 7021.
  • Мухаметшин Д. Г. Эпиграфические памятники Болгарского городища. Рукопись. / Архив ИА РАН. -Ф. Р-21. - Ед. хр.
    2015
    .
  • Хакимзянов Ф.С. Язык эпитафий волжских булгар. М.: Наука.
    1978
    206 с.
  • Хакимзянов Ф. С. Эпиграфические памятники Волжской Булгарии и их язык / Отв. ред. Э. Р. Тенишев; АН СССР, Казан. фил., Ин-т яз., лит. и истории им. Г. Ибрагимова. — М. Наука,
    1987
    . — 191 [1] с., ил.
  • Хузангай А. П. БУЛГАРСКИЕ ЭПИГРАФИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ. — Статья в электронной чувашской энциклопедии.
  • Юсупов Г. В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. — М., Л.: Изд-во АН СССР,
    1960
    . — 322 с.
на других языках
  • Ахметзянов М.И. Болгар теленен язмышы (эпиграфика материаллары буенча) / О судьбе булгарского языка (по материалам эпиграфики) // ТА. 1998. № 1(2). С. 99–119.
  • Pritsak O. Die bulgarische Fürstenliste und die Sprache der Protobulgaren. Wiesbaden,
    1955
    ;
  • 1959
    Вd. I. S. 685—695.
  • Вепzig. J. Dаs Tschuwaschische // Turcicae Fundamenta. Wiesbaden,
    1959
    Вd. I. S. 695—751.
  • 1973
    ;
  • Tekin T. Volga Bulgar kitabeleri ve Volga Bulgarcasi. Ankara, 1988;
  • 1993
    .
  • Ceylan E. Çuvaşça çok zamanli ses bilgisi. Ankara,
    1997
    , 256 s.

Ссылки

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Булгарские_эпиграфические_памятники&oldid=137641277