Неделя просвещения
Неделя просвещения | |
---|---|
![]() Журнал «Юность», № 7 (230), 1974. Вторая публикация рассказа М. Булгакова «Неделя просвещения» и сопроводительная статья Л. Яновской «Михаил Булгаков — фельетонист» | |
Жанр | фельетон |
Автор | Михаил Булгаков |
Язык оригинала | русский |
Дата написания | 1921 |
Дата первой публикации | 11 апреля 1921 года. Владикавказский журнал «Коммунист» |
![]() |
«Неде́ля просвеще́ния»[К 1] — фельетон русского писателя Михаила Булгакова, созданный и опубликованный в апреле 1921 года во Владикавказе. Во второй раз появился в 1974 году в московском журнале «Юность». После этого сатирический рассказ включался в различные сборники, антологии и собрания сочинений писателя. Он считается первым и единственным фельетоном Булгакова, опубликованным на Северном Кавказе после поражения Белого движения в 1920 году. В автобиографическом рассказе «Богема» главный герой говорит о «Неделе просвещения» как о своём первом фельетоне и одном из нескольких «преступлений», допущенных им в жизни.
Булгаков находился на Кавказе с женой Татьяной Лаппой с 1919 года, где служил в Добровольческой армии военным врачом. После поражения белых он из-за болезни не смог эмигрировать и остался в стране. После этого он решил отказаться от медицины и заняться литературой, при этом ему пришлось скрывать своё белогвардейское прошлое. В начале апреля 1920 года Булгаков устроился заведующим литературным отделом подотдела искусств Владикавказского отдела народного образования. В конце мая 1920 года он был назначен заведующим театральным отделом подотдела искусств. Его деятельность подвергалась критике со стороны левых активистов, и из литературного отдела он был уволен. Во Владикавказе Булгаковым были созданы и поставлены на сцене его первые драматургические опыты, о которых позже он отзывался с пренебрежением. Также он выступал с лекциями, докладами, принимал участие в официальных мероприятиях, в частности, 14—20 марта 1921 года был привлечён к «Неделе просвещения», направленной на повышение образовательного уровня населения. В эти дни он прочитал лекцию перед военнослужащими, после чего два вечера подряд шла премьера его пьесы «Парижские коммунары». По мотивам «принудительного» просвещения им был создан сатирический фельетон, критикующий бескультурье населения и методы по его преодолению. Сам автор отзывался о нём отрицательно, как и о произведениях 1920—1921 годов. По ряду причин весной 1921 года он покинул Владикавказ и после того, как не смог найти достойной работы в нескольких южных городах страны, в сентябре того же года переселился в Москву, с которой связана его последующая жизнь.
Предполагается, что в основу сюжета фельетона положен монолог «Травиата. Рассказ купца» русского дореволюционного прозаика и актёра Ивана Горбунова, мастера устного жанра. В фельетоне проявляется любовь к музыке и театру, ему присущи автобиографические мотивы. Он насыщен конкретными деталями и реальными названиями, что является очень характерным для раннего творчества писателя. Кроме того, в нём прослеживается продуманное использование военной терминологии в описании сюжета.
Сюжет
История создания и публикации
Предыстория
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/4/48/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%91%D1%83%D0%BB%D0%B3%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2_1923.jpg/240px-%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB_%D0%91%D1%83%D0%BB%D0%B3%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2_1923.jpg)
После
Во время отступления Добровольческой армии в конце февраля — начале марта 1920 года Булгаков заболел возвратным тифом и поэтому не эмигрировал на Запад. После выздоровления проживал во Владикавказе, где вынужден был пойти на службу в советские учреждения[9]. Это был очень трудный период в жизни писателя и его первой жены Татьяны Лаппы, на которой он женился в Киеве в 1913 году. Супруги испытали на себе нужду, голод и проблемы с жильём[10]. Во Владикавказе Булгаковым были созданы и поставлены на сцене Первого советского театра его первые драматургические опыты («Самооборона», «Братья Турбины» (Пробил час), «Глиняные женихи» (Вероломный папаша), «Парижские коммунары», «Сыновья муллы»)[К 4], о которых позже он отзывался крайне отрицательно[12]. Из них полностью сохранилась только последняя пьеса[6].
Создание
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/e/ef/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80.jpg/320px-%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80.jpg)
В начале апреля 1920 года Булгаков устроился заведующим литературным отделом (Лито) подотдела искусств Городского отдела народного образования[13][14]. Так, в объявлении газеты «Коммунист» (ныне — «Северная Осетия») от 9 апреля 1920 года впервые было указано, что он работает «Завед. литератур. секцией». На допросе в 1926 году в ОГПУ писатель заявил: «Мои симпатии были всецело на стороне белых, на отступление которых я смотрел с ужасом и недоумением. В момент прихода Красной Армии я находился во Владикавказе, будучи болен возвратным тифом. По выздоровлении стал работать с Соввластью, заведывая ЛИТО Наробраза»[15]. Булгаков решил отказаться от занятия медициной и посвятить себя литературе, боясь, что ему припомнят то, что он служил у белых врачом и печатался в их прессе[16].
Начальником, заведующим подотделом искусств, был писатель Юрий Слёзкин, ставший известным прозаиком ещё до Октябрьской революции 1917 года. В его романе «Столовая гора» (другое название «Девушка с гор»; 1922) Булгаков был выведен под именем Алексей Васильевич Турбин[17]. В нём указывалось, что в тот период они «строили новый мир»: «Я вертелся весь день как белка в колесе, не примите это за иронию. Утром я заведовал Лито: написал доклад о сети литературных студий и воззвание к ингушам и осетинам о сохранении памятников старины. Во всяком случае, армянский поэт — наш завподискусств — остался доволен <…> Потом <…> в театр, подымаю с одра болящую <…> и становлюсь по очереди — историком литературы, историком театра, „спецом“ по музееведению и археологии, дошлым парнем по части революционных плакатов — мы готовимся к неделе красноармейца»[18]. В конце мая 1920 года Булгаков назначается заведующим театральным отделом (Тео) подотдела искусств[13]. Из доклада Наробраза Терского Обревкома от 12 июня 1920 года известно, что к тому времени Слёзкин там уже не числился, а Булгаков всё ещё занимал должность заведующего театральной секцией[19].
В октябре 1920 года было проведено исследование деятельности подотдела искусств, и его работа была признана неудовлетворительной. На обложке доклада была сделана отметка: «Изгнаны: 1. Гатуев, 2. Слезкин, 3. Булгаков (бел.), 4. Зильберминц». Чудакова предположила, что указание «(бел.)», видимо, означает, что белогвардейское прошлое Булгакова сыграло свою роль, причём в довольно мягкой форме[20]. Другие исследователи под этим сокращением понимают слово «беллетрист». Писатель и публицист Алексей Варламов отметил, что у обеих версий есть свои доводы и возражения. Против первой свидетельствует тот факт, что если бы тогда за Булгаковым признали белогвардейское прошлое, то он бы так просто не отделался, а против второй может быть приведён тот факт, что в то время он был известен прежде всего как драматург, а не беллетрист[21]. Предполагается, что последней каплей стал один из докладов (26 октября 1920 года) Булгакова в защиту Александра Пушкина, против которого неоднократно выступали местные пролеткультовские поэты и левореволюционные активисты[16]. Во Владикавказе в начале 1920-х годов была опубликована статья Булгакова «Театральный Октябрь», где им были высказаны мысли о том, что «Революция» является грандиозным историческим событием и что смена эпох затронула и театр, где резко поменялась публика. По мнению Варламова, в этой статье прослеживается не приспособленчество автора, а эволюция его общественных взглядов, в продолжение темы, затронутой в фельетоне «В кафе», в котором показан срез общества, предавшего Белое движение[22].
Ввиду организации в г. Владикавказе «Недели просвещения», имеющей целью главным образом ликвидацию неграмотности, разрешается комиссии по проведению «Недели просвещения» произвести в течение 7—14 марта среди населения г. Владикавказа добровольный сбор письменных принадлежностей и учебников для школ грамоты.
Сбор будет осуществлён через межведомственную комиссию политотдела Терских войск, Терского областного политпросвета и Совпрофа, которые создают особую тройку.
С целью популяризаций идей просвещения, привлечения в образовательные и культурные заведения красноармейцев и местных жителей в подразделениях армии на Кавказе в начале 1920-х годов были организованы «Дни», «Недели», «Месячники» просвещения[24]. Подобные мероприятия были вызваны низким образовательным уровнем населения. Так, согласно Всероссийской переписи населения 1920 года лишь 41,7 % населения (от восьми лет и выше) владели грамотой, а в начальную школу ходили 49,3 % детей. Кроме того, советская власть стремилась вовлечь в управление страны городской и сельский пролетариат, превратив их в правящий класс. Для этого принимались меры повышения образования среди верной опоры правящего режима. О проведении в марте «просветительной кампании» во владикавказской газете «Коммунист» 26 февраля 1921 года объявлялось: «В скором времени среди частей и гарнизона г. Владикавказа начнёт проводиться „Неделя просвещения“»[25]. Это мероприятие, ставшее сюжетной основой фельетона, имело место 14—20 марта 1921 года, причём Булгаков прочёл лекцию перед военнослужащими, после чего два вечера подряд в «Первом советском театре» показывалась его пьеса «Парижские коммунары»[26]. Вопросы народного просвещения неоднократно затрагивались в творчестве Булгакова. Среди фельетонов, связанных с этой темой, можно назвать: «Электрическая лекция», «Как школа провалилась в преисподнюю», «Они хочуть свою образованность показать», «Банан и Сидараф», «Главполитбогуслужение», «Сильнодействующее средство», «Просвещение с кровопролитием» и другие. Кроме того, в 1923 году в журнале «Голос работника просвещения» было опубликовано несколько произведений писателя[27].
В автобиографическом рассказе «Богема» (1925) главный герой, жалуясь на своё бедственное положение, говорил, что за «насмешки» при советской власти его могли посадить, и ему больше нечего делать: «В подотделе искусств денег нет и жалованья платить не будут. Вступительные слова перед пьесами кончились. Фельетон в местной владикавказской газете я напечатал и получил за него 1200 рублей[К 5] и обещание, что меня посадят в особый отдел, если я напечатаю ещё что-нибудь похожее на этот первый фельетон»[29]. Предполагается, что такая угроза, в связи с сатирой на методы «насильственного» просвещения, исходила от редактора журнала «пролетарского поэта» Георгия Астахова, с предубеждением относившегося к писателю и ранее критиковавшего доклады Булгакова в защиту Пушкина[30].
В первой части автобиографической повести «
Публикации
Фельетон был опубликован 1 апреля 1921 года во владикавказском журнале «Коммунист»[1]. О негативном отношении Булгакова к своему рассказу известно из его письма к младшей сестре Вере Афанасьевне из Владикавказа в Киев от 26 апреля 1921 года[37][30]: «…посылаю тебе мой последний фельетон „Неделя просвещения“, вещь совершенно ерундовую, да и притом узко местную (имена актёров). Хотелось бы послать что-нибудь иное, но не выходит никак…»[38] В июле 1974 года появился в московском литературно-художественном иллюстрированном журнале «Юность» № 7 (230) с сопроводительной статьёй литературоведа Лидии Яновской «Михаил Булгаков — фельетонист»[26]. После этого рассказ включался в различные сборники, антологии и собрания сочинений писателя[1].
Художественные особенности
Автобиографические мотивы
Литературовед Виктор Петелин поставил рассказ «Неделя просвещения» в один ряд с такими произведениями малой формы Булгакова, как «Необыкновенные приключения доктора», «В ночь на 3-е число», «Красная корона». Основанием для этого послужило то, что они насыщены биографическими воспоминаниями автора[39]. «Неделя просвещения» считается первым и единственным фельетоном Булгакова, опубликованным на Северном Кавказе после поражения там Белого движения в 1920 году[30], а также первым его прозаическим произведением, которое осталось в первоначальной форме. В основанном на биографических фактах рассказе «Богема» писатель говорит о «Неделе просвещения» как о своём первом фельетоне[37]. По оценке литературоведа Всеволода Сахарова, по своей поэтике фельетон близок к рассказу Булгакова «Китайская история», в котором на фоне битвы красноармейского Железного полка с белыми представлен обобщённый образ реалий Гражданской войны. В рассказе прослеживается скрытый автобиографизм, хотя в упомянутом сражении автор не участвовал, а также произведение отмечено смешением комедии и трагедии. Этот рассказ, по мнению, Сахарова, позволяет лучше понять первый советский фельетон писателя: «И это уже художественный образ, а не эпизод из автобиографии». Оба этих ранних произведения свидетельствуют о формировании позиции Булгакова в отношении последствий Гражданской войны и прихода к власти большевиков, что нашло дальнейшее развитие в его последующем творчестве[40]. В послесловии к документальной повести «Михаил Булгаков на берегах Терека» (1980) литературовед Девлет Гиреев отмечал автобиографический характер творчества классика, что в полной мере характерно и для его владикавказского периода. В своей книге Гиреев, помимо других материалов, активно использовал тексты из «Записок на манжетах», рассказов «Необыкновенные приключения доктора» (1922) и «Богема», фельетона «Неделя просвещения», в основу которых положены кавказские впечатления. Они характеризуются следующими особенностями: рассказ от первого лица, датировка, реальные названия мест, имён персонажей и деталей быта. «Стремление автора к самовыражению, рассказу о том, что пережито и выстрадано, во многом предопределяет не только сам отбор жизненного материала и строение сюжета (документально-хронологическое, дневниковое), но и приёмы лепки образа повествователя», — писал литературовед. Также он отметил следующую черту, присущую творчеству Михаила Афанасьевича: частное и пережитое на страницах его произведений принимало форму «широкого художественного обобщения», что достигалось творческим отбором из пережитого. Такой подход предоставлял возможность «вскрыть глубинные пласты духовного мира людей определённой социальной среды в эпоху коренной ломки старого уклада России». Творческий метод автора, основанный на принципах суровой правды и искренности, проявлялся в индивидуальном характере отображения происходящего: «с лёгкой улыбкой, без самолюбования и приукрашивания, с беспощадным отношением к самому себе, к своим поступкам»[41].
Петелин, несмотря на негативную оценку рассказа со стороны автора, назвал его вполне читабельным, отнеся к недостаткам его цель: «агитационно-пропагандистских сочинений было много в первые годы советской власти: нужно было вот таким способом внушать необходимость учиться и учиться». Несмотря на декларируемое стремление к образованию народа, большевики стали применять способ, являющийся чудовищным. Возможно, на момент создания автор ещё не пришёл к одному из своих главных выводов о том, что после революции «человек не свободен в своём выборе». Литературовед подчёркивал, что эта идея выразится во всём дальнейшем творчестве Булгакова, в частности, в повестях «Дьяволиада» (1924), «Собачье сердце» (1925; первая публикация 1987 год), «Роковые яйца» (1925), а главное — в романе «Мастер и Маргарита» (1928—1940; первая публикация 1966—1967)[4]. Трунин пришёл к выводу, что рассказ свидетельствует о выработке писателем особой манеры отображения советской действительности, не такой резкой, как это имело место в его фельетонах до прихода большевиков к власти на Кавказе. «Наконец-то он понял, как надо воздействовать на читателя, не прибегая к прямому обличению. Нужно самому ощутить принадлежность к угнетаемым, дабы изнутри показывать тяжёлое положение нового режима. И нет ничего лучше, чем представить обыкновенного человека со свойственными ему желаниями. „Неделя просвещения“ стала уроком и для Михаила. Как безграмотному проще сделаться грамотным, получая таким образом доступ в цирк, так и Булгакову проще смириться с происходящим, становясь благодаря этому достойным нового общества членом», — объяснял свой вывод Трунин[42].
Точки зрения, что в период нахождения на Кавказе писатель сформировал способ вести диалог с властью, придерживался и кандидат философских наук Валерий Меринов. В статье «Подтекст фельетона М. А. Булгакова „Неделя просвещения“» он отмечал, что в целом основой «творческой линии Мастера стали талант и человеческая совестливость, не терпящие фальши и лжи», а первым произведением, где Булгаков начинает вести «опасную игру с властью», стал выглядящий вполне благонадёжно фельетон «Неделя просвещения». В нём ярко проявилось отсутствие культуры у представителей простонародья, заявляющих претензии «на мировую социальную и культурную гегемонию». Это проявляется в словах рассказчика, которые насыщены надменностью и классовым превосходством, а в качестве «атрибута новой власти» писатель сатирически выводит, на первый взгляд, несущественную деталь — «семечки»[43]. Для русской интеллигенции семечки выступали раздражителем, символом бескультурья, советской власти[12]. Так, в книге «Окаянные дни» (1926) Ивана Бунина в записи от 22 апреля 1918 года указывалось: «Город чувствует себя завоёванным, и завоёванным как будто каким-то особым народом, который кажется гораздо более страшным, чем, я думаю, казались нашим предкам печенеги. А завоеватель шатается, торгует с лотков, плюёт семечками, „кроет матом“»[44]. Этот символ вершителей судеб страны упоминается и в раздумьях писателя через два дня: «Перед отъездом был я в Петропавловском соборе. Всё было настежь — и крепостные ворота и соборные двери. И всюду бродил праздный народ, посматривая и поплёвывая семечками»[45]. На обвинения прессы в адрес «демократии» вынужден был вмешаться Максим Горький, который в ноябре 1917 года писал: «Никто не станет отрицать, что лень, семечки, социальная тупость народа и всё прочее, в чём упрекали его, — горькая правда, но — следовало „то же бы слово, да не так бы молвить“. И следует помнить, что вообще народ не может быть лучше того, каков он есть, ибо о том, чтобы он был лучше — заботились мало»[46]. Вера Химич, литературовед и видный булгаковед, указывала на то, что «семечки», как и вездесущая советская «селёдка» (символ «всеобщей понижающей подмены подлинности вещей торжеством второсортности»), были постоянным раздражителем для писателя. В этой связи она отметила авторскую ремарку в фельетоне «Столица в блокноте» (1923), где рассказчик заявляет, что он «не понимает великого значения этого чисто национального продукта», и для него «Рай» наступит только в том случае, если семечки исчезнут из Москвы[47]. Меринов настаивал на том, что суть критики не в привычке щёлкать семечки, а в выборе места их употребления, буквально «наплевательском» отношении к центрам культуры прошлого, в том числе священным. «Новый человек» после революционных изменений не повысил свой культурный и образовательный уровень, при этом обзавёлся хамскими чертами «завоевателя»[2].
Музыкальные и театральные мотивы
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/5/59/%D0%9C%D1%96%D1%81%D1%8C%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%B9_%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80_%D0%9A%D0%B8%D1%97%D0%B2_1911.jpg/270px-%D0%9C%D1%96%D1%81%D1%8C%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BE%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%B9_%D1%82%D0%B5%D0%B0%D1%82%D1%80_%D0%9A%D0%B8%D1%97%D0%B2_1911.jpg)
В семье Булгаковых был культ литературы, музыки, театра, поэтому Михаил с ранних лет был приобщён к миру музыки, особенно он любил оперу[48]. В 1926 году, отвечая на вопросы своего близкого друга и первого биографа Павла Попова, он подчёркивал, что слушать музыку является для него «потребностью»: «Можно сказать, что музыку, хорошую, я обожаю»[49]. Сахаров подчёркивал, что творчество Булгакова «пронизано» музыкой, что свидетельствует о понимании и любви к этому виду искусства. Литературовед отмечал, что писатель в своих произведениях словно дирижировал «странной симфонией», и даже более того — он автор «многотомной партитуры»[50]. Во владикавказском фельетоне идёт речь об одной из самых любимых опер Михаила Афанасьевича — «Травиате» Джузеппе Верди, чью увертюру он охотно играл на фортепиано[51]. «Неделя просвещения» со своими музыкальными образами, по утверждению Сахарова, стала первым опытом автора в выстраивании музыкального мира его творчества, началом «странной симфонии», достигшей своего логического возвышения и окончания в романе «Мастер и Маргарита»[52]. Под упоминаемой в рассказе второй рапсодией комментаторы склонны усматривать отсылку к Венгерской рапсодии № 2 венгерского композитора Ференца Листа, которую писатель любил и играл на фортепиано[53]. Яновская в качестве подтверждения автобиографизма рассказа привела факты из биографии тромбониста Бориса Ломбарда (1878—1960), которого среди оркестрантов с радостью узнают красноармейцы Сидоров и Пантелеев. После публикации рассказа в 1974 году в журнале «Юность» в редакцию из Киева пришло письмо от его сына. Яновская провела исследование и выяснила, что Ломбард родился в Харькове, а в 1915 году переехал в Киев, где стал тромбонистом Киевского оперного театра, завсегдатаем которого был Булгаков. Только в гимназические и студенческие годы он побывал на представлении «Фауста» Шарля Гуно не менее пятидесяти раз. Ломбард завоевал в Киеве славу выдающегося музыканта, пережив, как и Булгаков, годы лихолетья и переворотов, а в сентябре 1919 года они оба покидают город и оказываются на Северном Кавказе, где музыкант в 1920 году начинает работать в советском Владикавказе в военных и симфонических оркестрах, оперном театре. Яновская предположила, что слова Сидорова «Оказия, прости Господи, куда я, туда и он с своим тромбоном!» являются ироническим указанием автора на их общие судьбы, когда они неожиданно встретились в таком далёком от Киева месте. Сын Бориса Ломбарда вспоминал, что отец очень гордился, что он был выведен в рассказе под своим именем, и с удовольствием рассказывал о знакомстве с писателем[54].
По мнению кандидата искусствоведения Елены Сариевой, вероятным источником сюжета послужил устный рассказ «Травиата. Рассказ купца»[55] прозаика и актёра Ивана Горбунова, мастера устного жанра[56]. Артист прославился исполнением среди друзей, на литературных вечерах, благотворительных мероприятиях, в антрактах императорских театров «импровизационных» номеров «в лицах». Театровед, теоретик и историк эстрадного и циркового искусства Евгений Кузнецов характеризовал Горбунова как «актёра-рассказчика-мимиста». В этом монологе описываются впечатления купца и его приказчика Ивана Фёдорова после посещения оперы Верди в исполнении итальянской труппы. Не владея языком оригинала, герои рассказа комментируют происходящее в «каменном» театре на основе своего уровня культуры и сдабривают комментарий колоритными выражениями своей среды, что и создаёт комический эффект. Так, в антракте «они вышли в калидор, пожевали яблочка, потому жарко оченно, разморило», и начинают обсуждать сюжет[12]. Фёдоров объясняет, что «парнишка» [Альфред Жермон] пришёл к главной героине [Виолетта Валери] «в своём невежестве прощенья просить: „Я, говорит, ни в чём не причинен, всё дело тятенька [Жорж Жермон] напутал“». В ответ она говорит: «— Хоша вы, говорит, меня при всей публике острамили, но, при всём том, я вас оченно люблю! Вот вам мой патрет на память, а я, между прочим, помереть должна…» Заканчивается рассказ словами Фёдора, описывающего финал оперы: «Попела ещё с полчасика да богу душу и отдала»[57]. Кроме невежественных, колоритных комментариев героев фельетона Булгакова и Горбунова связывает то, что они отождествляют персонажей оперы и артистов спектакля, а также то, что, несмотря на бескультурье, они в целом правильно ухватили суть сюжета[12]. Сариева также предположила, что Булгаков вслед за Горбуновым мог исполнять свой рассказ во Владикавказе со сцены в виде монолога[58].
Театральный критик, историк театра Анатолий Смелянский в своей монографии «Михаил Булгаков в Художественном театре» (1986), характеризуя ранние фельетоны писателя, сделал вывод о том, что они имеют очевидный «театральный срез», где «бытовое действие» чаще всего развивается в театрализованном пространстве. Вслед за Николаем Гоголем, по наблюдению критика, действительность «театрализуется», что происходит под воздействием «волшебного фонаря» сцены, разделяющего автора и его многочисленных персонажей, пропущенных через этот аппарат[59]. При перечислении фельетонов писателя критик не привёл в качестве примера такого наблюдения «Недели просвещения». Однако Сариева указала на то, что слова о преобразовании происходящего под воздействием театра в полной мере применимы и к этому раннему рассказу мастера[60].
Доктор филологических наук Борис Соколов находил некоторые черты, сближающие героя фельетона с Шариковым из повести «Собачье сердце». Оба они неграмотны и любят цирк, но последний, в отличие от героя «Недели просвещения», всё-таки попал в любимое заведение на выступления со слонами[30]. Литературовед Константин Трунин также акцентировал внимание на неграмотности персонажей фельетона, которые предпочитали ходить в «увеселительные учреждения, вроде цирка», а не в театр. Однако руководство директивными методами заставляло красноармейцев ходить в учреждения культуры: «Наперекор желаниям шло начальство, проявляя заботу о нравах населения. Ведь допусти солдат в цирк, то цирк выльется на улицы. А отправь солдат в театр, тогда улицы наполнятся возвышенными чувствами. Посему начальство и решило — настало время просвещать население, хотя бы на одну неделю»[42].
Военная стилистика
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/2/2c/Anton_Denikin_1917_%28est%29.png/220px-Anton_Denikin_1917_%28est%29.png)
Взаимоотношения между старым и новым мирами накалены до предела, а театр выступает последним оплотом дореволюционных порядков. Посещение оперы красноармейцами показано так, словно они осуществляют вылазку во враждебный лагерь, причём, по наблюдению Меринова, происходящее образно обыгрывается посредством
Примечания
- Комментарии
- ↑ В некоторых изданиях рассказ сопровождается подзаголовком — «простодушный рассказ»[1].
- ↑ Фельетон считается первой публикацией Булгакова[7].
- ↑ «Дань восхищения» — это подзаголовок фельетона; его предполагаемое название — «Юнкер»[7].
- ↑ Премьеры пьес, кроме так и не поставленной «Глиняные женихи», прошли во владикавказском Первом советском театре: «Самооборона» — 4 июня 1920 года, «Братья Турбины» — 21 октября 1920 года, «Парижские коммунары» — середина марта 1920 года, «Сыновья муллы» — 15 мая 1921 года[11].
- ↑ В некоторых изданиях фигурирует 1250 рублей[28].
- Источники
- ↑ 1 2 3 Лаборатория Фантастики.
- ↑ 1 2 Меринов, 2006, с. 337.
- ↑ Меринов, 2006, с. 336.
- ↑ 1 2 Петелин, 2005, с. 49.
- ↑ Яновская, 1974, с. 111.
- ↑ 1 2 Магомедова Д. М. Булгаков Михаил Афанасьевич . Большая российская энциклопедия — электронная версия. Дата обращения: 4 августа 2023. Архивировано 4 августа 2023 года.
- ↑ 1 2 Соколов, 1997, с. 528.
- ↑ Чудакова, 1988, с. 129.
- ↑ Соколов, 1997, с. 528—529.
- ↑ Соколов, 1997, с. 253—254.
- ↑ Соколов, 1997, с. 529—530.
- ↑ 1 2 3 4 Сариева, 2020, с. 68—69.
- ↑ 1 2 Соколов, 1997, с. 529.
- ↑ Варламов, 2008, с. 149—150.
- ↑ Булгаков, 2001, с. 64—65.
- ↑ 1 2 Варламов, 2008, с. 141—143.
- ↑ Никоненко, Станислав. Михаил Булгаков и Юрий Слёзкин . Дарьял — Литературно-художественный и общественно-политический журнал (1 сентября 2005). Дата обращения: 27 июля 2023. Архивировано 27 июля 2023 года.
- ↑ Слёзкин, 2005, с. 11—12.
- ↑ Варламов, 2008, с. 150.
- ↑ Чудакова, 1988, с. 140.
- ↑ Варламов, 2008, с. 142.
- ↑ Варламов, 2008, с. 161—163.
- ↑ История Владикавказа, 1991, с. 448.
- ↑ Амирханова-Кулиш А. С. Красная Армия в социалистическом строительстве на Северном Кавказе в 1920—1923 гг. — Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1976. — 168 с.
- ↑ Хижняк, 2012, с. 339—340.
- ↑ 1 2 3 Яновская, 1974, с. 109.
- ↑ Назаров, Савранская, 2017, с. 61.
- ↑ Булгаков, 1982, с. 250.
- ↑ Булгаков, 1991, с. 75.
- ↑ 1 2 3 4 Соколов, 1997, с. 362.
- ↑ Булгаков, 1982, с. 228.
- ↑ Булгаков, 1982, Э. Проффер. Предисловие, с. 21—22.
- ↑ 1 2 Варламов, 2008, с. 170.
- ↑ Булгаков, 1982, с. 252.
- ↑ Чудакова, 1988, с. 145.
- ↑ Варламов, 2008, с. 172—173, 179.
- ↑ 1 2 Сариева, 2020, с. 70.
- ↑ Булгаков, 2000, с. 58.
- ↑ Петелин, 2005, с. 31.
- ↑ Сахаров, 2006, с. 31—32.
- ↑ Гиреев, 1980, с. 134—135.
- ↑ 1 2 Трунин, 2019.
- ↑ Меринов, 2006, с. 335—336.
- ↑ Бунин, 2006, с. 317.
- ↑ Бунин, 2006, с. 324.
- ↑ Горький, 1990, с. 85.
- ↑ Химич, 2006, с. 208—209.
- ↑ Яновская, 1975, с. 106.
- ↑ Булгаков, 1977, с. 39.
- ↑ Сахаров, 2006, с. 149—150.
- ↑ Сахаров, 2006, с. 151.
- ↑ Сахаров, 2006, с. 156.
- ↑ Булгаков, 2007, В. И. Лосев. Комментарии, с. 210—211.
- ↑ Яновская, 1975, с. 105.
- ↑ Иван Горбунов. «Травиата. Рассказ купца» . Лаборатория Фантастики. Дата обращения: 3 августа 2023. Архивировано 3 августа 2023 года.
- ↑ Сариева, 2020, с. 71.
- ↑ Горбунов, 1988, с. 137.
- ↑ Сариева, 2020, с. 73.
- ↑ Смелянский, 1986, с. 41.
- ↑ Сариева, 2020, с. 70—71.
- ↑ Меринов, 2006, с. 337—338.
Литература
- Булгаков, Михаил. Неделя просвещения // Юность : журнал / Предисловие и публикация Л. Яновской. — 1974. — Июль (№ 7). — С. 109—111.
- Булгаков М. А. Неизданный Булгаков. Тексты и материалы / Под ред. Э. Проффер. — Анн Арбор: Ардис, 1977. — 213 с.
- Булгаков, Михаил. Собрание сочинений в 10 томах / Составление, общая редакция, предисловие и комментарии Э. Проффер. — Анн Арбор: Ардис, 1982. — Т. 1. Ранняя проза. — ISBN 0-88233-506-5.
- Булгаков, Михаил. Дьяволиада: Повести и рассказы. — М.: ДЭМ, 1991. — 272 с. — ISBN 5-85207-014-9.
- Булгаков, Михаил. Собрание сочинений в 10 томах. — М.: Голос, 2000. — Т. 1. Письма. Дневники. — 640 с. — ISBN 5-7117-0248-3.
- Булгаков, Михаил; Булгакова Елена. Дневник Мастера и Маргариты / Составление, предисловие, комментарии В. И. Лосева. — М.: Вагриус, 2001. — 560 с. — ISBN 5-264-00693-8.
- Бунин И. А. Полное собрание сочинений в 13 томах. — М.: Воскресенье, 2006. — Т. 6. «Тёмные аллеи». Книга рассказов (1938—1953); Рассказы последних лет (1931—1952); «Окаянные дни» (1935). — 488 с. — ISBN 5-88528-491-1.
- Варламов А. Н. Михаил Булгаков. — М.: Молодая гвардия, 2008. — 840 с. — (Жизнь замечательных людей). — ISBN 5-235-03132-6.
- Гиреев Д. А. М. Булгаков на берегах Терека: Док. повесть. — Орджоникидзе: Ир, 1980. — 140 с.
- Горбунов И. Ф. Травиата. Рассказ купца // Мелочи жизни. Русская сатира и юмор второй половины XIX — начала XX в / Сост., вступ. статья и примеч. Ф. Кривина. — М.: Художественная литература, 1988. — С. 136—137. — 415 с. — (Классики и современники. Русская классическая литература). — ISBN 5-280-00026-4.
- Горький, Максим. «Несвоевременные мысли» и рассуждения о революции и культуре (1917—1918 гг.). — М.: МО Союза журналистов СССР. Ассоциация «Ротация» при участии МСП «Интерконтакт», 1990. — 192 с. — ISBN 5-278-00319-7.
- История Владикавказа (1781—1990 гг.). Сборник документов и материалов / Сост.: М. Д. Бетоева, Л. Д. Бирюкова. — Майкоп: Адыгея, 1991. — 1022 с. — ISBN 5-7534-0488-X.
- В. И. Лосев. Комментарии // Москва краснокаменная: Рассказы, фельетоны 20-х годов / Булгаков, Михаил. — СПб. : Азбука, 2007. — С. 210—236. — 240 с. — ISBN 978-5-91181-275-1.
- Меринов В. Ю. Подтекст фельетона М. А. Булгакова «Неделя просвещения» // Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура : сб. науч. тр. IV междунар. науч. конф., Белгород, 8 дек. 2006 г. : в 2 т / отв. ред. И. Т. Шатохин. — 2006. — Т. 1. — С. 335—338.
- Назаров И. А., Савранская М. Э. Михаил Булгаков. 100 и 1 цитата / сост. Назаров И. А., Савранская М. Э. — М.: Проспект, 2017. — 208 с. — ISBN 978-5-392-24441-6.
- Петелин В. В. Жизнь Булгакова. Дописать раньше, чем умереть. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 665 с. — ISBN 5-9524-1857-0.
- Сариева Е. А. «Травиата» в оперных пародиях // Театр. Живопись. Кино. Музыка. — 2020. — № 4. — С. 67—77.
- Сахаров В. И. Михаил Булгаков: загадки и уроки судьбы. — М.: Жираф, 2006. — 336 с. — ISBN 5-89832-048-2.
- Слёзкин Ю. Л. Столовая гора // Дарьял. — 2005. — № 4.
- Смелянский А. М. Михаил Булгаков в Художественном театре / предисл. О. Н. Ефремова. — М. : Искусство, 1986. — 464 с.
- Соколов Б. В. Булгаковская энциклопедия. — М.: Локид, 1997. — 592 с. — (Ad Marginem). — ISBN 5-320-00143-6.
- Трунин К. М. Булгаков: Критика и анализ литературного наследия. — Издательские решения, 2019. — ISBN 978-5-4496-7967-3.
- Хижняк Ю. В. Правовая жизнь советского общества в фельетонах М. А. Булгакова // Теоретичні та практичні проблеми забезпечення сталого розвитку державності та права : матер. Міжнар. наук.-практ. конф., присвяч. 15-річчю Нац. ун-т «Одес. юрид. акад.» та 165-річчю Одес. шк. права : 30 лист. 2012 р. / Нац. ун-т «Одес. юрид. акад.» / Відпов. за вип. В. М. Дрьомін. — 2012. — Т. 1. — С. 153—155.
- Химич В. В. Эстетическая активность образов еды и питья в произведениях Михаила Булгакова // Известия Уральского государственного университета. — 2006. — Вып. 12, № 47. — С. 204—224.
- Чудакова М. О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — М.: Книга, 1988. — 672 с. — (Писатели о писателях). — ISBN 5-212-00075-0.
- Яновская, Лидия. «Куда я, туда и он со своим тромбоном» // Юность. — 1975. — Август (№ 8). — С. 105—106.
Ссылки
- Неделя просвещения (текст рассказа)
- skvortsov.vova. «Неделя просвещения» (простодушный рассказ) . Лаборатория Фантастики.
Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии. |