Откровение Иоанна Богослова, 12

Родовые муки Жены Андрей Кесарийский понимает как боль Церкви о каждом её члене, у других богословов это муки и труды Церкви, которые она испытывает при приобретении каждого нового члена — при обращении заблуждающихся, при раскаянии грешников^[5]. Роды также может быть рождением новозаветной общины, и в муках Жена, то есть ветхозаветная община, становится новозаветной^[3].

Бегство Жены в пустыню понимается богословами как отречение от «гражданских доблестей, суеты и мирских удовольствий»^[6]. Булгаков называет спасение Жены в пустыне чудом сохранения Богом своей Церкви в условиях гонений. Уход в пустыню может означать отток христиан из Иерусалима, в особенности в иорданскую Пеллу (Евсевий, «Церковная история» 3,5), с приходом римских захватчиков^[3], или эвакуацию веками ранее во времена Антиоха Епифана^[7]. Срок, который Жена прячется в пустыне — та же цифра 1260 дней, что фигурирует в предыдущей главе, также это может быть символ гонения христиан при императоре Нероне^[8] (см. Время, времена и полувремени). Два орлиных крыла, которые дарует Бог Жене для бегства, имеют различные интерпретации, например, молитва и пост^[9], впрочем, орел в Библии всегда означает обновление^[3]. Вода, которую Дракон пускает ей вслед — аллегория, сложная для толкования, например это может быть язычество, войско, лесть, хитрость, искушения и проч.

Булгаков считает, что единственное число в отношении Младенца выбрано иносказательно и его роды нельзя отождествлять с

Большой красный дракон с 7 головами и 10 рогами, на головах которого семь диадем, «древний змий, называемый диаволом и сатаною» — древний змей-искуситель, соблазнивший Адама и Еву, извечный враг. Также это один из символов Рима, если 7 голов — семь холмов, на которых стоит город; а 10 рогов, возможно, 10 цезарей, сменившихся ко времени написания книги^[3]. В любом случае — это символ его могучей силы; диадемы символизирует его абсолютную власть над этим миром, в противоположность Царствию Божьему^[7].

Этот дракон ранее появлялся в Ветхом Завете в различных формах, причем он часто он связан с водой. У Исайи его зовут Раав: «Не ты ли сразила Раава, поразила крокодила?», в церковнославянском — «змия» (Ис. 51:9). Он же — Левиафан: «Ты сокрушил головы змиев в воде. Ты сокрушил голову левиафана» (Пс. 73:13, 14), и Бегемот (Иов. 40:15—24). Поэтому здесь способность Дракона направлять воду неудивительна^[7].

Низвергаемая его хвостом треть звезд может толковаться как ангелы или праведники^[3]. Она основана на образе рога, сбрасывающего на землю звезды — часть воинства небесного, и попирающего их в книге Даниила (Дан. 10, 8)^[7].

При толковании Жены и Младенца как Марии и Иисуса, Дракон выступает символом царя

Древняя битва Сатаны с ангелами в небесах в Ветхом Завете упоминается лишь глухо — в книге Исайи: «Как упал ты с неба, денница, сын зари!» (Ис. 14,12), Сатана воспринимается там все ещё как ангел, подчиненный Богу и имеющий к нему доступ^[7]. Так что в «Апокалипсисе» — фактически первое описание битвы Сатаны с ангелами. После победы ангелов над Сатаной и его низвержения мученики в славе поют победную песнь. Эта победа одержана «кровью Агнца». На небесах его власть сломлена, но на земле ещё сохранилась^[7].

Те люди, с кеми Дракон начинает борьбу, попав на землю — люди «от семени» Жены, с «сохраняющими заповеди Божии» — это новые поколения христиан, в отличие от предыдущего поколения, скрывшегося в пустыне^[3]. Это говорит о надвигающихся гонениях на Церковь^[7].

• Жена, облечённая в солнце#Изобразительное искусство

В классической живописи традиционным является сцена явления Жены Иоанну Богослову. Работы с таким сюжетом создали