Ритуальное государство

Эту статью предлагается подведения итога обсуждения. Последнее изменение сделано участником ДолбоЯщер (вклад · журналы ) в 09:58, 11 сентября 2023 (UTC; около 288 дней назад). Администраторам и подводящим итоги: ссылки сюда история журналы удалить

Ритуализация государственного управления («ритуальное» государство) — это социальный феномен, когда "в связи с выходом из-под государственного контроля отдельных сфер жизни общества, регуляторные полномочия в этих сферах замещаются демонстративной деятельностью госаппарата, носящей показной, ритуальный характер. При этом необходимость существования тех или иных властных структур обосновывается обществу необходимостью совершения ими таких «ритуалов и церемоний»^[1].

В условиях глобализации государства неизбежно утрачивают функции регулирования общественных отношений в глобализуемых сферах жизни общества, например, в экономике, финансах, культуре, информационном обмене.

Политические режимы некоторых из государств, захваченных политическими или экономическими кланами, военной или полицейской верхушкой, не желают участвовать в формируемых глобальных наднациональных объединениях. Вместо этого они усиленно насаждают в обществе идеологию фундаментализма и изоляционизма, стремятся ограничить естественные права человека на участие в свободном обмене информацией и выражении мнений в сети Интернет в целях сохранения личного политического и экономического господства. «Ярыми поборниками фетишизации роли государства являются бюрократические кланы и содружества „силовых“ органов, преследующих корыстные интересы сохранения властных сверхполномочий для защиты своего экономического и политического влияния в обществе. Такие оторванные от интересов социума профессиональные сообщества зачастую шантажируют общество мнимыми или искусственно создаваемыми ими же угрозами и „ритуализируют“ функции государства»^[2].

Подобные действия и решения органов государственной власти неизбежно ведут к утрате доверия населения.

Британский социолог Энтони Гидденс в 1982 году предположил, что структура социальной системы заключается в регулярно воспроизводимых в пространстве и времени практиках. От всех прочих регулярных практик, по его мнению, ритуалы отличаются тем, «что в них отсутствует очевидный практический смысл. И вместе с тем, они для исполнителей ритуала, имеют особую значимость. Вероятно, их значимость состоит в продлении жизни социальной группы как таковой»^[3].

Впервые о признаках ритуализации общества государствами с фундаменталистской идеологией написал немецкий философ Юрген Хабермас в работе «Философский дискурс о модерне», изданной в Германии в 1986 году. Анализируя труд Макса Вебера «Социология религии», Ю. Хабермас отметил, что «благодаря ритуализации государством общественного сознания происходит отказ от описанного М.Вебером модернистского научного „расколдовывания“ (демистификации, интеллектуализации) действительности, шедшего с времен Античности, и вновь возникает новая „непрозрачность“, мистификация сознания, погружающая современное общество в постмодерн»^[4].

О подмене современной политики коллективными медиаритуалами при помощи крупных вещательных государственных СМИ говорит в своих работах известный немецкий социолог Никлас Луман.

В 2003 году Э. Гидденс в своей работе «Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь» прямо указывает на процесс деградации государственных функций и институтов в условиях глобализации, утрату ими управленческих полномочий и превращении их в «институты-пустышки», отличные от «действенных институтов», и справедливо отмечает, что «в детрадиционализирующемся мире политики для оправдания своей деятельности уже не могут полагаться на прежние формы — помпезные и торжественные церемонии»^[5]

История знает немало примеров ритуализации власти как подмены ее эффективности, что четко проявлялось во времена упадка и распада империй. В

Более современным наглядным примером «ритуализации» тоталитарного государства являлась гитлеровская Германия, консолидировавшая общество вокруг власти коллективными ритуалами: шествиями, празднествами, псевдорелигиозным культом нордической расы (нацистский оккультизм).^{[источник не указан 1017 дней]}

Советский ученый и общественный деятель А. Д. Сахаров в 1968 году в своей работе «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» писал, что «Человеческому обществу необходима интеллектуальная свобода — свобода получения и распространения информации, свобода непредвзятого и бесстрашного обсуждения, свобода от давления авторитета и предрассудков. Такая тройная свобода мысли — единственная гарантия от заражения народа массовыми мифами, которые в руках коварных лицемеров-демагогов легко превращаются в кровавую диктатуру.»^[8]

Известный американский историк Венди З. Голдман^[англ.] в своей работе «Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий» (Глава 6. Ритуалы массовых репрессий на предприятиях) рассматривает террор в качестве крайней формы медиаритуала — публичного, освещаемого СМИ, организованного преследования оппонентов, не вовлеченных в коллективные ритуалы (ритуальный террор)^{[9][страница не указана 1014 дней]}.^{[источник не указан 1017 дней]}

Этой же позиции придерживается и известный ученый-криминолог Ю. М. Антонян, отмечающий мистический и ритуальный характер функций «государственного терроризма», когда «кровавое насилие придает особую торжественность, значимость, судьбоносность тем мерам, которые реализует тоталитарный режим, тем самым укрепляя идеологию»^[10].

Историк и публицист Юваль Ной Харари в книге «21 урок для XXI века» анализирует ритуализацию государств, власти и политики от жертвоприношений древних ацтеков до сталинских репрессий: «…ритуалы использовались и в политике. Не одну тысячу лет короны, троны и скипетры служили символами королевств и целых империй, а миллионы людей погибали в жестоких войнах, которые велись за обладание „троном“ или „короной“. Этикет королевских дворов по своей сложности и пышности соперничал с религиозными церемониями… Из всех ритуалов самый сильнодействующий — жертвоприношение, потому что самое сильное чувство в мире — это страдание. Если вы хотите, чтобы люди поверили в тот или иной вымысел, уговорите их принести этому вымыслу жертву… оправить классовых врагов в ГУЛАГ»^[11].

Итальянский философ и публицист Ю. Эвола в своей работе «Метафизика войны» рассматривал культ войны как основной государственный ритуал, сакральное (ритуальное) действо жертвоприношения героев, «которые на самом деле не умирают, а становятся частью мистического воинства в космической битве»^[12]. Истоки ритуального характера войн Ю. Эвола видел еще в культуре древних римлян, где существовали «священные коллегии жрецов (фециалии), руководившие вполне определённой системой ритуалов, которые обеспечивали мистическую составляющую каждой войны, от её объявления до окончания»^[12]. Таким образом, можно рассматривать культ войны, широко тиражируемый СМИ, наряду с ритуальным террором, в качестве крайней формы медиаритуала, используемого политическими режимами для мобилизации общества под своей властью путем погружения его в мистику (постмодерн).

Одной из форм ритуализации деятельности государственного аппарата является бюрократизация — псевдоуправленический ритуал — верный признак деградации государств. Следовательно, дебюрократизация — это деритуализация государственного управления. Так основным направлением современной теории управления бизнесом «Бережливое производство» (lean production) является в том числе избавление от управленческих ритуалов (бюрократии) как непродуктивной и тормозящей процессы деятельности. ^{[источник не указан 1017 дней]}

Ритуализация функций государственных органов влияет и на их правотворчество, формируется «ритуальное» право, подобное поздневизантийскому, «когда органами власти издаются многочисленные законодательные и иные нормативные акты, направленные не на фактическое регулирование отношений в обществе, а на бесконечную регламентацию действий чиновничьего аппарата, выстраивание его иерархии, а также установление всякого рода празднований, почитаний или запретов»^[1]. При этом, принимая данные нормы, государственные органы не утруждают себя оценкой эффективности их регулирующего воздействия на актуальные общественные отношения, подменяя эффективное правовое регулирование декларативным «ритуальным» нормотворчеством.^{[источник не указан 1017 дней]}

Таким образом, есть основания полагать, что ритуализация государственного управления как подмена государственного управления ритуалами, насаждение пропагандистских коллективных медиаритуалов выступают средствами манипуляции обществом. Ритуализация и мистификация общественного сознания, по утверждению Ю. Хабермаса, разрывает связь общества с реальностью, погружает его в мистику и постмодерн^[4].^{[источник не указан 1017 дней]}

Ритуализация — как превращение в ритуалы утрачивающих практическое значение действий — свойственна многим сферам жизни общества. Так обряд похищения невесты, характерный для многих народов, первоначально бывший для мужчин способом обретения жен, со временем превратился в оригинальный свадебный ритуал.

Однако, в случае с функциями государств, которые полностью финансируются из средств бюджетов, собираемых с граждан-налогоплательщиков, замена практических действий органов управления ритуалами (парадами, шествиями или церемониями), осуществляемыми аппаратом служащих за те же средства бюджетов, не всегда приносит пользу обществу. Способствует ритуализации государственного управления и медиатизация, неизбежно обращающая массовые ритуалы в широко освещаемые масс-медиа шоу. В этом процессе отрыв от реальности обеспечивается подменой в обществе оценки эффективности работы уровнем медийной популярности.

Ритуализацию государственного управления за счет псевдо-управленческих ритуалов следует отличать от религиозных и культовых ритуалов (обрядов), составляющих пласт духовной жизни любого общества, а также восточного, конфуцианского, понимания ритуала как способа выстраивания позитивных отношений, адаптации к новому в общении с внешним миром.^{[источник не указан 1017 дней]}

• Вебер М. Социология религии: монография / М. Вебер. — М.: Директ-Медиа, 2010. — 561 с.
• Луман Н. Реальность масс-медиа. — Перевод с немецкого: А. Ю. Антоновский, 2005. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 07.07.2008. URL: https://gtmarket.ru/laboratory/basis/3001
• Giddens A. Power, the dialectic of control and class structuration // Social class and the division of labour. Cambridge, 1982
• Роберт Ф. Тафт Византийский церковный обряд / перевод с английского А. А. Чекаловой. — СПб.: Алетейя. 2000. — 158 с. — (Серия «Византийская библиотека / Исследования»)
• Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь / пер. с англ. Коробочкина М. Л. — М.: Издательство «Весь Мир», 2004. — 120 с.
• Изместьев С. В. Кризис государства как социально-политического института в эпоху глобализации // Теория и практика общественного развития. 2020. № 7. С. 63-72. https://doi.org/10.24158/tipor.2020.7.11
• Изместьев С. В. Глобальная революция и «ритуальное» государство // Теория и практика общественного развития. 2020. № 9. С. 51-59. https://doi.org/10.24158/tipor.2020.9.8.
• Сахаров А. Д. Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе — Frankfurt / M. : Посев, 1968. — 61 с.