Русская эмиграция пятой волны

Ру́сская эмигра́ция пятой волны́ (также путинская эмиграция, иногда «путинский исход»,

В истории России XX века принято выделять 4 крупные волны эмиграции:

Эмиграция 1990-х годов началась с этнической и репатриационной, но во второй половине десятилетия приобрела выраженный экономический характер. Страны Запада охотно предоставляли жителям бывшего СССР статус беженца, поддерживали отъезд квалифицированных специалистов разнообразными грантами и программами помощи. К 2000-м годам эти привилегии были отменены, что привело к общему сокращению эмиграционного потока, но появились новые критерии отбора^[5][7].

Пятая волна российской эмиграции приходится на период правления

Если эмиграция 2000-х годов носила преимущественно экономический характер, то вторая половина путинского исхода основана на более сложном комплексе причин: культурно-этических (неприятие милитаризации, бытового расизма, гомофобии, недовольство деградацией системы образования и общественных институтов), экономических (стагнация экономики, коррупция и незащищённость бизнеса — при выраженном росте возможностей для удалённой занятости), политических (третий президентский срок Путина, репрессии, произвол силовиков, сокращение прав и свобод, изоляция России). Журналист Bloomberg Леонид Бершидский характеризовал этот период как «эмиграции разочарования» путинской эпохи^[3][6][9].

Эмиграция пятой волны имеет ряд характерных особенностей, которые отличают её от четвёртой (постсоветской) волны: это молодость, высокий уровень образования и экономическая состоятельность (и как следствие, высокий адаптационный потенциал), ориентация на западные ценности. Для уехавших после 2012 года — интерес к российской политике и статистически значимое желание вернуться в Россию после смены режима (18% против 8% у периода 2000-х годов)^{[3][6][9][12][13]}.

• Джон Хёрбст и Сергей Ерофеев в докладе «Путинский исход: новая утечка мозгов», опубликованном Атлантическим советом в 2019 году, указывали на молодость новой российской эмиграции. В интервью и фокус-группах, проведённых ими в крупных эмигрантских хабах, в основном участвовали люди 25—44 лет^[11].
• Эмигранты второй половины пятой волны отличаются высокой образованностью — выше среднего показателя по России, а также в сравнении с мировыми миграционными потоками^[11]. 41 участник исследования Хёрбста и Ерофеева получили образование в области общественных наук, 23% — гуманитарных, 20% — естественных, 19% — точных, а 9% обучались в сфере искусства^[6].
• Значительная часть эмигрантов пятой волны имели относительно высокооплачиваемую занятость (58% участников исследования, лежащего в основе доклада «Путинский исход», утверждали, что зарабатывали достаточно для комфортной жизни в России)^[6]. По характеру занятости, уровню доходов и потребления (в т.ч. культурного) эмигранты пятой волны скорее принадлежат к типичному среднему классу^[11].
• Пятая волна представлена людьми разных политических взглядов, преимущественно
  странами Балтии или Украиной
  ).
• Эмигранты пятой волны не испытывают ностальгии по СССР, а
  1990-е годы воспринимают как время свобод и возможностей, а не только экономических потрясений^[10]
  .
• Эмигранты пятой волны не формируют
  российской пропаганды и неоимпериалистических идей^[10]
  .
• Направления эмиграции пятой волны включают как привычные
  США, Канаду, Германию и Испанию, так и страны Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Новую Зеландию и т. д.^[6]

Некоммерческая организация OK Russians на основе опросов более 2000 человек в феврале-марте сообщала, что средний возраст уехавших составил 30—45 лет. Социолог Маргарита Завадская также называла медианный возраст эмигрантов в 32 года (против 46 по России). ⅔ опрошенных не планировали эмиграцию, но уехали из-за страха закрытия границ, объявления военного положения и мобилизации, из-за принципиального несогласия с военной агрессией против Украины, а также из-за отсутствия перспектив в России^[19]. Демограф Юлия Флоринская прогнозировала усугубление проблемы утечки мозгов: если прежде высшее образование было у 40—50% эмигрантов, то после начала вторжения — у 80—90%^[20].

Только в феврале—июне, по разным оценкам, Россию покинули от 150 до 776 тысяч человек, что стало крупнейшей волной эмиграции в XXI веке. Более 45% эмигрантов ранее работали в сфере информационных технологий, по 15% пришлось на культурную сферу, преподавание, науку и офисную занятость, 8% — журналисты. Среди эмигрировавших в первом полугодии 2022 года около четверти имели средний или высокий достаток (против 4% в России)^[20]. Frankfurter Allgemeine Zeitung со ссылкой на источники в руководстве европейских стран сообщал о 400 тысячах человек, уехавших из России из-за мобилизации^[21], а источники российского Forbes называли оценки от 600 тысяч до 1 млн человек за первые две недели^[22].

Характерной особенностью эмиграции, которая началась после февраля 2022 года, стали контактность и взаимное доверие уехавших, взаимопомощь и самоорганизация. Как и эмигранты 2012—2021 годов, представители послевоенной волны в основном политизированы, ожидают смены власти и рассматривают возможность вернуться в Россию после падения режима Владимира Путина^[20] или его смерти.

• Путинская алия
• Эмиграция из России после вторжения России на Украину

• Дмитрий Быков. Изгнание как колонизация. Почему наш эмигрант всегда был самым востребованным русским товаром  (неопр.). Новая газета (13 апреля 2023).