Двойная жизнь Вероники
Двойная жизнь Вероники | |
---|---|
La Double Vie De Veronique Podwójne życie Weroniki | |
Жанры |
драма мелодрама притча |
Режиссёр |
Кшиштоф Кеслёвский |
Авторы сценария |
Кшиштоф Кеслёвский Кшиштоф Песевич |
В главных ролях |
Филип Вольтер |
Оператор | Славомир Идзяк |
Композитор | Збигнев Прайснер |
Художник-постановщик | Халина Добровольская |
Кинокомпании |
Sideral Productions, Le Studio Canal+, TOR |
Дистрибьютор | Miramax Films |
Длительность | 98 минут |
Сборы | 2 175 939 $[1] и 1 999 955 $[1] |
Страны |
Франция Польша Норвегия |
Языки | французский и польский |
Год | 1991 |
IMDb | ID 0101765 |
«Двойная жизнь Вероники» (
Сюжет
Вероника — молодая девушка из Кракова и талантливая певица. В преддверии своего первого настоящего концерта она начинает испытывать боли в груди. Незадолго до этого на центральной площади Кракова ей мерещится
В этот самый момент французская туристка, которую зовут Вероник, занимается любовью в своём родном Париже. На неё неожиданно находит чувство смертельной тоски, которую она не в состоянии себе объяснить. Подобно своей польской тёзке, она выросла без матери, тоже хочет стать профессиональной певицей и её посещает чувство, что она одновременно пребывает в двух местах.
В отличие от польской Вероники, французской девушке удаётся избежать эмоционального перенапряжения, вовремя прекратив занятия музыкой. Неясный внутренний сигнал оказывается пророческим: кардиолог позднее сообщает ей, что у неё слабое сердце. Тем временем девушка начинает получать таинственные послания от неизвестного поклонника. Расшифровка этих знаков приводит её к Александру — кукольнику, который пишет книги для детей.
Александр объясняет Вероник, что с её помощью хотел поставить «психологический эксперимент» для своей новой книги. Его занимал вопрос, сможет ли она расшифровать оставленные им послания и вычислить его местонахождение. Девушка, чувствуя себя использованной, убегает от него и снимает номер в гостинице. В фойе её настигает Александр. Ночь они проводят в одном номере.
Когда Александр признаётся Вероник в любви, ей начинает казаться, что он и есть тот, близость с кем она ощущала на протяжении всей жизни… Поутру Александр рассказывает Вероник историю под названием «Двойная жизнь». Со слов кукольника, у задействованной в его спектакле куклы имеется «резервный» двойник, который вступит в действие при повреждении оригинала.
Повинуясь внезапно возникшему импульсу, девушка отправляется в пригород, где живёт её отец. В последних кадрах американской версии фильма она показана обнимающей отца со счастливой улыбкой на лице. Финал европейской версии более герметичен: Вероник останавливает машину у дома отца и прикасается рукой к дереву. Отец, работающий в доме на токарном станке, словно почувствовав её близость, приподнимает голову и прислушивается.
Вариативность сюжета
Во время работы над фильмами Кеслёвского больше всего занимал процесс
Финал фильма должен был, по мысли режиссёра, оставаться достаточно открытым, дабы не нарушать ощущение зыбкости и недоговорённости, свойственное рассказу в целом. Как следует из первоначального сценария (он был опубликован в 1990 году), последняя сцена фильма виделась Кеслёвскому как выход за пределы узкого мирка мистических переживаний главной героини[5]. Камера, установленная за стеклом, в вечерних сумерках, должна была запечатлеть Вероник и Александра в квартире, а затем показать соседние освещённые окна, за которыми люди занимались бы своими повседневными делами; дальнейшее продвижение камеры впускало бы в кадр всё новые дома и улицы[5]. Это решение финала придавало всему фильму метафорический налёт, представляя его в виде притчи о вариативности человеческой судьбы и судеб[5].
Режиссёр в конечном счёте остановил свой выбор на варианте финала, подсказанном ему оператором Славомиром Идзяком, а для американской премьеры добавил к нему более оптимистическую и «проговоренную» концовку[5]. Впрочем, и эта сцена была снята камерой из-за стеклянной преграды, как бы задваивая персонажей[5]. Финансовые затруднения не позволили Кеслёвскому реализовать в этом фильме постмодернистский трюк с несколькими вариантами концовки, которые варьировались бы от кинотеатра к кинотеатру, заостряя внимание на бесконечной ветвистости древа судьбы[6]. В одном кинотеатре фильм планировалось окончить той сценой, которая в окончательном варианте стала предпоследней: кукольник рассказывает Вероник историю о двух таинственно сочленённых жизнях, в одной из которых она угадывает собственную[6]. При другом раскладе Вероник повторно отправлялась в Краков, случайно попадаясь на глаза молодой певице, внешне схожей и с нею и с польской Вероникой, тем самым расширяя тему двойничества до «тройничества» и намекая на её потенциальную многодонность[6].
Тема двойничества
Тема двойничества имеет истоки в литературе эпохи
В кино тема мистического двойничества затрагивалась преимущественно в экранизациях литературных произведений, возможно оттого, что кино исторически стремилось к большему
Мистические душевные связи и «обмен личностями» между двумя женщинами — тема фильма
Контрапункт двух жизней
Двух незнакомых друг с другом героинь фильма соединяет множество невидимых для них самих ниточек:
- Шарики из прозрачной пластмассы со звёздочками внутри, которые обе Вероники носят в карманах и через которые они всматриваются в окружающий мир. Когда Вероник подносит шарик к глазу — в нём возникают образы краковской архитектуры, как бы явившиеся из жизни её польской тёзки. Возникновение этого образного ряда связано, вероятно, с тем, что режиссёр, по воспоминаниям членов съёмочной группы, имел привычку разглядывать сцену через призму стакана с чаем или бутылки с минеральной водой[4].
- На «польском» вокзале Сен-Лазар Вероник провожает неодобрительным взглядом та самая женщина, которая осталась недовольной выступлением её польской тёзки на экзамене. Помимо «дамы с недобрым взглядом» (так она названа в сценарии), в одном из парижских эпизодов должен был появиться и виденный в Кракове «мужчина в сером пальто с меховым воротником», но сцену с его участием вырезали[4].
- кардиограммы и намёк на сердечный недуг обеих Вероник (на этот символизм указывает сам режиссёр)[5]. С этим образом рифмуются плёнка и волочащийся по полу шарф.
- Обеим попадается шаркающая сгорбленная старушонка — вероятно, символ бренности бытия.
- Обе девушки падают на бегу — в первом случае, на Рыночной площадиКракова, это падение предвещает скорую смерть Вероники.
- Обе Вероники останавливаются в разных гостиницах в номере 287.
О вы, которые в челне зыбучем,
Желая слушать, плыли по волнам
Вослед за кораблём моим певучим,
Поворотите к вашим берегам!
Не доверяйтесь водному простору!
Как бы, отстав, не потеряться вам!
Здесь не бывал никто по эту пору:
Минерва веет, правит Аполлон,
Медведиц — Музы указуют взору…
Сдвоенность девушек подчёркивает проходящий через весь фильм красной нитью пронзительный музыкальный мотив. Это та мелодия, исполнение которой на концерте становится роковым для Вероники. Её сердце сдаёт в тот самый момент, когда она пытается взять высокую ноту, причём в тексте песни содержится предостережение против душевного путешествия в неизведанные края. У Данте речь идёт об отправлении в мир иной: «врождённое и вечное томленье по Божьем царстве мчало наш полёт…» («Рай», II, 19-20). Позднее Вероник объясняет своим ученикам, что музыка принадлежит «недавно переоткрытому» голландскому композитору по имени ван ден Буденмайер и выводит на доске годы его жизни — «1755-1803». В действительности это псевдоним давно сотрудничавшего с Кеслёвским композитора З. Прайснера; имя ван Буденмайера упоминается и в его предыдущем кинопроекте — «Декалоге». Эта же музыка звучит в финальной сцене фильма и на кассете, которую Александр записал на вокзале и прислал Вероник в ходе их игры в «кошки-мышки».
На протяжении всего фильма камера верно следует сначала за одной, потом — за другой героиней, практически не оставляя их ни на минуту.
Кинематография
Некоторые зрители «Двойной жизни» жалуются на предельную «манерность» операторской работы Славомира Идзяка, которая подчас отвлекает от действия. В продолжение экспериментов, начатых при съёмках «Декалога», Идзяк стилизовал «картинку» в своеобразной цветовой гамме с преобладанием золотистых оттенков[9]. Сам режиссёр объяснял использование цветовых фильтров необходимостью сбалансировать холодную серость городских декораций, в которых снимался фильм[2]. Фильтры придают «картинке» смазанность, расплывчатость, призрачность сновидения[5]. В тёплых «осенних» красках преломляются особенности мировосприятия главных героинь, а выбранная цветовая гамма придаёт ленте ощущение теплоты и интимности[5] — под стать режиссёрской задаче предельного проникновения в личную жизнь обеих девушек.
Цветовая гамма на протяжении всего фильма неоднородна. Так, буроватые цвета польской осени в первой трети фильма на порядок мрачнее французских сцен, насыщенных солнечным светом Средиземноморья (снимались в Клермон-Ферране)[5]. Повседневные сцены контрастируют с кульминационными сценами в концертных залах — смерть Вероники, возрождение умершей балерины в виде прекрасной лепидоптеры. Эти две сцены построены на почти угрожающем сочетании чёрного с мерцающим зеленоватым светом рампы, внося тревожную ноту близости чего-то потустороннего[5].
Во многих сценах камеру и предмет разделяет стеклянная преграда, будь то окно или стеклянная дверь, в результате чего мир предстаёт преломлённым под неожиданным углом, предметы — странно искажёнными, экранные пространства множатся, у «картинки» возникает «второе дно»[5]. В самом начале фильма такой эффект достигается съёмками через лупу, в которую юная Вероник разглядывает листок. Затем функцию «магического кристалла» берёт на себя детская игрушка обеих Вероник — силиконовый шарик со звёздочками. К таким пространственным искажениям — неожиданные ракурсы, зеркально отражённые или перевёрнутые на 180° образы — Кеслёвский прибегает и в последующих своих работах.
Реакция
«Двойная жизнь Вероники» — первый международный проект Кеслёвского, снимавшийся не только и не столько в Польше, сколько за её пределами. Премьера кинокартины состоялась на Каннском кинофестивале 1991 года. Критики были в восторге.
Польские рецензенты, возбуждённые сломом социалистического строя в Восточной Европе, восприняли «Двойную жизнь…» более настороженно, как шаг Кеслёвского от социальной проблематики его предыдущих картин в сторону «безответственного» арт-хауса и «поверхностной метафизики»[5]. На смену жёстко реалистичному изображению повседневных реалий пришли экзистенциальные загадки.[5] Видный специалист по польскому кино, Пол Коутс, обвинил Кеслёвского в том, что он, подобно своей героине, растрачивает попусту данный ему талант. Он также отметил, что, несмотря на виртуозность и все его красоты, фильм оставляет по себе ощущение «немощного украшательства»[5].
За пределами Польши новый фильм Кеслёвского идеально вписался в стереотип европейского арт-хауса замедленным темпом действия, стилизованной кинематографией, обилием самоцитат и возможностью различных интерпретаций происходящего на экране
Дальнейшее усиление этих черт в фильмах большой трилогии Кеслёвского («Три цвета», 1992-94) привело к её отторжению такими киноведами, как Мариола Янкун-Допартова. Она заклеймила поздние фильмы Кеслёвского как китчевый пастиш, наполненный психологическими и экзистенциальными несообразностями, хотя и создающий обманчивое впечатление глубины[5]. Фильмы трилогии продолжают заданный «Двойной жизнью…» вектор в плане как тематики (вариативность судьбы, всевластие случая) и повествовательных приёмов (многочисленные рефрены, симметрии, контрапункты и параллелизмы), так и чисто формальных особенностей (преломление основной темы в цвете, широкое применение цветовых фильтров и ракурсов через стёкла и двери)[5].
Интерпретации
- Политическая
Политически ангажированные критики в Польше, учитывая исторический контекст выхода фильма, видят в рассказе о двух Верониках аллегорию жертвы, принесённой Польшей в годы «
- Психоаналитическая
Лаканианец
- Христологическая
В отличие от своего соотечественника
В «Двойной жизни…», по признанию режиссёра, он коснулся того, что нельзя сформулировать словами, не впадая в банальность[2]. После смерти Вероники её французская тёзка сообщает отцу, что у неё появилось чувство, будто она не одна в этом мире. Отец признаётся, что он испытывал нечто подобное после смерти её матери. В своей комнате Вероник напряжённо вглядывается в пустоту и пытается окликнуть того невидимого, кто с ней рядом, кто играет с ней в солнечные зайчики[5][13]. Возможно, этот направляющий её ангел-хранитель — дух умершей Вероники? Марек Хальтоф, специалист по Кеслёвскому, отмечает, что Вероника возвращается к жизни как «хранитель» своей двойницы весной, в то время как её смерть приурочена к осеннему увяданию природы[5].
- Прочие
Некоторые рецензенты пытались отыскать в фильме назидательный аспект. Так, критик Саймон Уинчел увидел драматизм «Двойной жизни…» в способности Вероник извлекать уроки из несчастливой жизни своей обречённой тёзки
Награды
- Приз ФИПРЕССИ.
- Приз Экуменического жюри.
- Награда «Лучшая актриса».
Международный кинофестиваль в Варшаве (1991)
- Приз зрительский симпатий.
Французский синдикат кинокритиков (1992)
- Награда в категории «Лучший иностранный фильм».
Национальное общество кинокритиков,
- Награда в категории «Лучший иностранный фильм».
Награды «Сан-Хорди», Барселона (1993)
- Награда Ирен Жакобв категории «Лучшая женская роль».
Примечания
- ↑ 1 2 Box Office Mojo (англ.) — 1999.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 The Double Life of Véronique:Through the Looking Glass — From the Current — The Criterion Collection . Дата обращения: 24 мая 2009. Архивировано 2 июня 2009 года.
- ↑ La double vie de Véronique (1991) — Trivia . Дата обращения: 24 мая 2009. Архивировано 25 июня 2009 года.
- ↑ 1 2 3 4 5 Alain Martin. «La double vie de Véronique», au coeur du film de Kieslowski. Paris: Irenka, 2006. ISBN 2-9522785-1-2. Pages 37, 49, 104—106, 145, 196.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 Marek Haltof. The Cinema of Krzysztof Kieślowski: Variations on Destiny and Chance. Wallflower Press, 2004. ISBN 1-903364-91-4. Pages 117—125, 163.
- ↑ 1 2 3 Movie Review — The Double Life of Veronique — FILM VIEW; 'Veronique': In Poetry Lies Its Key — NYTimes.com
- ↑ Lloyd Michaels. Ingmar Bergman’s Persona. Cambridge University Press, 2000. ISBN 0-521-65698-2. Page 8.
- ↑ Film | Slant Magazine . Дата обращения: 17 апреля 2013. Архивировано из оригинала 10 мая 2013 года.
- ↑ Подробнее о синестезии Кеслёвского см. Paul Coates. The Red and the White: the Cinema of People’s Poland. Wallflower Press, 2005. ISBN 1-904764-26-6. Pages 211—215.
- ↑ After Kieślowski: The Legacy of Krzysztof Kieślowski (ed. by Steven Woodward). Wayne State University Press, 2009. ISBN 0-8143-3326-5. Pages 85-86.
- ↑ Richard K. Sherwin. When Law Goes Pop: The Vanishing Line Between Law and Popular Culture. University of Chicago Press, 2002. ISBN 0-226-75292-5. Pages 254—255.
- ↑ Ewa Mazierska. Roman Polanski: The Cinema of a Cultural Traveller. I.B.Tauris, 2007. ISBN 1-84511-297-0. Pages 123—124.
- ↑ Первоначально солнечные зайчики в комнату пускает из окна соседнего дома наблюдающий за Вероникой Александр; но они продолжают «гулять» по стенам и после того, как он закрывает ставни.
- ↑ 1 2 The Double Life of Veronique :: rogerebert.com :: Great Movies . Дата обращения: 23 июня 2022. Архивировано 20 сентября 2012 года.
- Фильмы на французском языке
- Фильмы на польском языке
- Фильмы по алфавиту
- Фильмы 1991 года
- Фильмы-притчи
- Фильмы-драмы Франции
- Фильмы-драмы Польши
- Фильмы Кшиштофа Кеслёвского
- Фильмы-драмы Норвегии
- Фильмы-мелодрамы Польши
- Фильмы-мелодрамы Франции
- Фильмы Франции в жанре фэнтези
- Фильмы в жанре фэнтези Польши
- Фильмы в жанре фэнтези Норвегии
- Фильмы о двойниках