Детство Никиты
Детство Никиты | |
---|---|
Обложка первого берлинского издания | |
Жанр | автобиографическая повесть |
Автор | А. Н. Толстой |
Язык оригинала | русский |
Дата первой публикации | 1922 |
Издательство | «Геликон» (Берлин) |
«Де́тство Ники́ты» (также «Повесть о многих превосходных вещах») — автобиографическая[1] повесть А. Н. Толстого, воссоздающая картины деревенского детства десятилетнего сына мелкого помещика из Заволжья. Написана в 1920 году, публиковалась главами в периодических изданиях, в частности, детском журнале «Зелёная палочка» (Париж). Отдельное книжное издание 1922 года последовало в Берлине, где автор находился в эмиграции. При последующих переизданиях Толстой редактировал повесть, причём не только стилистически: менялись заголовки глав, была добавлена глава «Последний вечер». Книга посвящена сыну автора, Никите (родившемуся в 1917 году). Произведение многократно издавалось в советские и постсоветские времена, как и глава «Желтухин», являющаяся самостоятельной новеллой[2]. В 1992 году режиссёр Андрей Зеленов снял по мотивам повести одноимённый художественный фильм.
Повесть по жанру продолжает традицию таких произведений XIX века, как «Детство» Л. Толстого, «Детские годы Багрова-внука» С. Аксакова, «Детство Тёмы» Н. Гарина-Михайловского[3][4], но глубоко самобытна и следует литературным тенденциям русского символизма. Критиками единогласно именуется одним из самых совершенных произведений А. Н. Толстого.
Содержание
Действие охватывает год на исходе XIX века в оскудевающем дворянском поместье Сосновка. Повествование ведётся от третьего лица, изложение следует неспешно, в хронологическом порядке в соответствии со сменой времён года[5]. В окончательной редакции повесть включала 35 глав-эпизодов, которые могут представлять как явь, так и воспоминание, и не обязательно являются продолжениями друг друга[6]. Е. Толстая отмечала, что тексту свойственна структурная и сюжетная неоднородность:
Между главами ощутимо пролегает шов. После парижских глав — кризиса в главе о домике на колёсах и катарсиса в главе о заутрене — повесть теряет темп. Следуют несколько летних глав, прелестных, но не слишком содержательных — о лодке, купанье, лошадке, найденном скворце. И только к концу повести подымается новая волна сюжета: это главы об участии Никиты в «хлебном труде», о засухе, грозящей голодом, о солидарности никитиной семьи с народом перед этой угрозой, и, наконец, о спасительной и животворной буре. Интереснее всего здесь глава «На возу», где усталый Никита, возвращаясь домой на возу с зерном, мечтает о звездоплавании на воздушном корабле, о береге лазурной планеты[7].
«Парижские» главы
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/c/c6/Alexandra_Leontyevna_Tolstaya.jpg/220px-Alexandra_Leontyevna_Tolstaya.jpg)
Главный герой — в начале повествования ему девять лет, — единственный сын помещиков Никита. В имении живёт его матушка Александра Леонтьевна, а отец — Василий Никитьевич — так и не сумел вернуться к Рождеству из
Скуку зимнего вечера прервал приезд приятельницы матушки — Анны Аполлосовны с сыном Виктором, учеником второго класса гимназии, и хорошенькой девятилетней светловолосой дочерью Лилей. Её внесли в дом спящей, и она показалась Никите похожей на куклу. Через день в усадьбу пришёл обоз, в котором был обещанный рождественский подарок — двухвёсельная лодка. В доме начинается подготовка к празднованию Рождества — дети клеили из цветной бумаги украшения для ёлки. В гостиной поставили огромное, до потолка, дерево и украсили его звёздами, пряниками, яблоками и свечами. На праздник пригласили и деревенских ребятишек, каждому полагались подарки, разложенные под деревом, Александра Леонтьевна играла на рояле, а Аркадий Иванович водил с детьми хороводы. Во время этой суеты Никита ухитрился остаться с Лилей наедине и поцеловать её[9].
Виктор сдружился с Мишкой Коряшонком. Они построили на канаве за прудом снежную крепость и вызвали «кончанских» на бой. Стены не помогли: «кончанские» пошли на приступ, и вскоре «защитники крепости побежали через камыши по льду пруда»[10]. Никита рассказал Лиле свой сон, и они пробрались на нежилую половину дома, где действительно обнаружили на часах в дедушкином кабинете бронзовую вазочку, в которой Никита нашёл «тоненькое колечко с синеньким камешком». Мальчик немедленно надел это колечко на пальчик Лили, объявив, что оно — волшебное[11]. Затем праздники кончились, и после отъезда Лили, обещавшей писать, Никите казалось, «что всему на свете конец»[9].
Грянули сильные морозы, Никиту не выпускали из дома, Аркадий Иванович начал проходить с ним алгебру — предмет в высшей степени сухой. Никита продолжал скучать по Лиле, а чувство досады и отчаяния усилилось оттого, что его отец никак не мог закончить в Самаре дела о наследстве и вынужден был уехать в Москву. Нарастало отчуждение между сыном и матерью. Повеселел Никита, только когда с юга подул сильный сырой ветер. Однажды, забравшись в плугарскую будку — домик на колёсах, — Никита начал молить Бога, чтобы всё было хорошо, а ему снова стало легко. Молитва помогла: матушка взглянула на него не строго, как в последние дни, а нежно и ласково, как раньше[9].
Ночью прошёл сильный ливень, а на следующее утро начался весенний
«Берлинские» главы
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/c/ce/Alexey_Bostrom.jpg/220px-Alexey_Bostrom.jpg)
Пришла весна. В десятый день рождения Никиты, одиннадцатого мая, на воду пруда была спущена новая лодка. Потом Василий Никитьевич провозгласил Никиту «лягушиным адмиралом» и поднял на флагштоке адмиральский штандарт с изображением стоящей на задних лапах лягушки. Далее ему подарили кроткого тёмно-рыжего «хитрящего меринишку» Клопика и стали учить верховой езде. Вставная глава повествует о скворчонке Желтухине, который выпал из гнезда; Никита его выходил и забрал в дом. Желтухин прожил у Никиты до осени и научился говорить по-русски. Весь день скворец летал по саду, а вечером возвращался в свой домик на подоконнике. Осенью его сманили дикие скворцы из сада, и Желтухин улетел в Африку[9].
Лето выдалось жарким, и в поместье пришла засуха. Родители Никиты опасались неурожая и голодной зимы. Однажды в особенно тягостный день Желтухин сообщил «нежным голосом»: «Бурря»[12]. Вечером началась страшная гроза с проливным дождём, и урожай был спасён. Далее, посещая почтмейстера (запойного пьяницу, который отдавал газеты и журналы только после того, как прочитывал их сам) в Утёвке, Никита получил «лиловенькое письмецо» от Лили. Девочка писала, что помнит Никиту, ещё не потеряла его колечко, и очень его любит. На мальчика накатили воспоминания о Рождестве, и сердце его радостно забилось[9].
Причиной для трёхдневной ссоры родителей Никиты стало желание Василия Никитьевича поехать на ярмарку в
В августе отец вместе с сыном работали на молотилке[9]. Возвращаясь в ночь на возах с соломой, Никита испытывает чувство единения со Вселенной:
Всё небо усыпано августовскими созвездиями. Бездонное небо переливалось, словно по звёздной пыли шёл ветерок. Разостлался светящимся туманом Млечный Путь. На возу, как в колыбели, Никита плыл под звёздами, покойно глядел на далёкие миры.
«Всё это — моё, — думал он, — когда-нибудь сяду на воздушный корабль и улечу…» И он стал представлять летучий корабль с крыльями, как у мыши, чёрную пустыню неба и приближающийся лазурный берег неведомой планеты, серебристые горы, чудесные озера, очертания замков и летящие над водой фигуры и облака, какие бывают в закате[15].
Пришла осень. Василий Никитьевич снова уехал в Самару и сообщил, что «дело с наследством… не продвинулось ни на шаг»[16]. Он не хотел жить вторую зиму врозь, просил Александру Леонтьевну переехать в город, которого она не любила. Опасаясь покупки никому не нужных китайских ваз для городского дома, матушка в три дня снаряжает обоз с мебелью и припасами. Семью встречают Анна Аполлосовна и разгневанная Лиля, которая требует вернуть письмо. Никита с ужасом вспомнил, что так и не ответил на него. Мальчик начал оправдываться, и Лиля на первый раз простила его. Так закончилось деревенское раздолье и началась самарская жизнь в «семи необжитых и тесноватых комнатах», в углах которых стояли всё-таки купленные китайские вазы. Никита чувствовал себя пленником, как Желтухин. Через неделю он выдержал экзамены и поступил во второй класс гимназии[9].
История создания и публикации
Предыстория
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/7/72/Aleksandra_Bostrom_and_Aleksey_Tolstoy.jpg/220px-Aleksandra_Bostrom_and_Aleksey_Tolstoy.jpg)
Интерес к автобиографической теме и воспоминаниям детства фиксировался у Алексея Толстого, как минимум, с 1902 года. Тогда в одном из писем матери он сообщал о намерении работать над темой детских воспоминаний для журнала «Юный читатель». Итогом стал небольшой фрагмент, не публиковавшийся при жизни писателя и вышедший только в составе полного собрания сочинений 1953 года под условным названием «Я лежу в траве» (по первой разборчивой строке рукописи). В нём присутствуют эпизоды обеда в людской, обучения верховой езде на мерине Клопике, зимнего вьюжного вечера за чтением у лампы, наступления весны и первых полевых работ, которые будут важны для конструкции «Детства Никиты». Предварительным эскизом («подготовительным этюдом», по выражению А. Алпатова) повести считается рассказ «Логутка», написанный Толстым в 1912 году. Его содержание отражает обстановку усадьбы и окружающей её деревни в голодный год[17][18].
Следующая попытка создания А. Толстым рассказа о маленьком мальчике Никите относится к лету 1918 года, когда семья Алексея Николаевича и Натальи Васильевны Крандиевской с новорождённым Никитой уехали в Одессу. В юмористической газете «Бешеная тётка. Орган независимого юмора» в январе 1919 года Толстой назван автором «Никиты», но больше об этом тексте неизвестно ничего[21].
Создание повести. Первопубликация
Летом 1920 года по ряду экономических и политических обстоятельств — Толстой поссорился с парижской эмиграцией, рухнули планы создать собственное издательство, — приостановил работу над романом «Сёстры». Из-за нужды его жена Наталья Васильевна занималась шитьём на заказ, а Алексей Николаевич зарабатывал чтецом, в том числе на детских утренниках[22]. Осенью, благодаря сотрудничеству с Дон-Аминадо, началось издание парижского детского журнала «Зелёная палочка», задавшего высокий литературный уровень: в первом номере вышли произведения Бунина, Куприна, Саши Чёрного, иллюстрации Судейкина, обложку выполнил Ре-Ми. Повесть «Детство Никиты» была начата именно по заказу Дон-Аминадо[23][24]. В автобиографии А. Н. Толстой так говорил об этом:
Нужно сознаться, — будь я матерьяльно обеспеченным человеком (а я таким никогда не был), — я написал бы, наверно, значительно меньше и продукция моя была бы, наверно, хуже. Начало почти всегда происходит под матерьяльным давлением (авансы, контракты, обещания и пр.) «Детство Никиты» написано оттого, что я обещал маленькому издателю для журнальчика детский рассказик. Начал — и будто открылось окно в далёкое прошлое со всем очарованием, нежной грустью и острыми восприятиями природы, какие бывают в детстве…
— Полное собрание сочинений. М., 1953. Т. 13. С. 563
Повесть выходила в номерах «Зелёной палочки» со второго по шестой, пока журнал не закрылся из-за недостатка финансирования. Глава «Ярмарка в Пестравке» вышла в газете «Последние новости» 1 мая 1921 года. После переезда Толстого в Берлин в 1922 году в журнале «Сполохи» у А. Дроздова возобновилась публикация эпизодов из середины повести, начиная с главы «Разлука» и кончая главой «Как я тонул». Наконец, в издательстве «Геликон» увидел свет полный текст под заглавием «Повесть о многих превосходных вещах (Детство Никиты)». В это издание вошли ранее не публиковавшиеся главы, начиная от «Страстной недели». В политической ситуации 1922 года глава «Стрелка барометра» — о том, как домашний скворец Желтухин сообщает о надвигающейся долгожданной буре, — увидела свет в первом номере новой газеты «Накануне». Повесть была воспринята как манифест сменовеховства, призыв к возвращению в Россию[25][26][27].
Текстовые варианты
Как обычно в творчестве А. Толстого, первопечатный текст сильно отличался от последующих редакций. Менялась планировка глав, текст правился в стилистическом и содержательном отношении[28]. Так, содержание главы «То, что было привезено на отдельной подводе» первоначально распределялось по «Ёлочной коробочке» (начало) и отдельной главке «Лодка». То же произошло с главой «Неудача Виктора»: изначально её текст начинался в главе «Что было в вазочке на стенных часах», а конец со стилистической правкой вошёл в собственно окончание «Неудачи…». Более того: «Что было в вазочке на стенных часах» изначально было подзаголовком главы «Ёлка». Её журнальный текст был более пространным, а атмосфера таинственности — особенно непонятных совпадений сна Никиты с явью и сходства внешности Лили и дамы на портрете — выступала намного контрастнее. В первоиздании не существовало главы «Последний вечер»: лишь в финале главы «Что было в вазочке…» Никиту будил Аркадий Иванович. По выражению А. Алпатова, добавление новой главы создавало более мягкий и плавный переход от праздничных развлечений к зимне-весенним будням в Сосновке. Существенной стилистической правке подверглась и глава «Отъезд». В первоиздании после сообщения о поступлении Никиты во второй класс гимназии была заключительная фраза ко всей повести, затем элиминированная: «Этим событием кончается его детство»[29][30].
Е. Толстая особо проанализировала семантику смены заглавия повести. По её словам, название берлинского издания «Повесть о многих превосходных вещах» является «неловким», давая ощущение переводного, и отсылает к европейской моде на иллюстрированные познавательные книжки об «interessante Dingen», которая в Советской России появилась позднее. В смене названия была заложена определённая культурная полемика: «мол, не „ваши“ западные технические чудеса, а „наши“ родные снег, речка, ёлка — вот по-настоящему превосходные вещи». Вероятным побудительным толчком стал эпизод, когда после чтения повести сын писателя — Никита — спросил, что такое сугроб. После возвращения в СССР бывший подзаголовок превратился в название, традиционное для русской повести о детстве[31].
Алексеем Толстым предполагалось и продолжение «Детства Никиты», которое вышло отдельной книгой в издательстве «Север» в 1921 году, в серии «Библиотека журнала „Зелёная палочка“». Это была повесть «Необыкновенное приключение Никиты Рощина», которая не публиковалась в периодических изданиях и до 1935 года четырежды печаталась в собраниях сочинений писателя. Сам Алексей Николаевич именовал текст «самым маленьким» из своих романов. В повести были те же главные герои — десятилетний мальчик Никита и его отец, только имя его теперь было Алексей Алексеевич Рощин. Начало действия разворачивалось всё в той же Сосновке, но уже в иную — революционную эпоху. Далее отца с сыном заносит в Москву и на Кавказ, охваченный гражданской войной, и они вынуждены эмигрировать в Африку. Повесть сохранила некоторые стилевые черты прототипа, в частности, обрисовку событий через восприятие ребёнка[32].
Литературные особенности
Автобиографические элементы
Алексей Толстой сохранил в повести имена родительского имения Сосновка, своих родителей, учителя, приятелей. Писатель вспоминал:
Я рос один, в созерцании, в растворении, среди великих явлений земли и неба. Июльские молнии над тёмным садом; осенние туманы, как молоко; сухая веточка, скользящая под ветром на первом ледку пруда; зимние вьюги, засыпающие сугробами избы до самых труб; весенний шум вод; крик грачей, прилетавших на прошлогодние гнезда; люди в круговороте времён года; рождение и смерть, как восход и закат солнца, как судьба зерна; животные, птицы; козявки с красными рожицами, живущие в щелях земли; запах спелого яблока, запах костра в сумеречной лощине; мой друг Мишка Коряшонок и его рассказы; зимние вечера под лампой, книги, мечтательность…[33]
Как установила Е. Толстая, в «Детстве Никиты» отразились впечатления всех пяти лет, которые Алексей-отрок провёл в Сосновке, но они были «спрессованы» в события одного года через восприятие ребёнка 9—10 лет. Реальный Толстой строил снежную крепость в десять лет, учитель Аркадий Иванович Словохотов занимался с ним в 11—12 лет, а на уборке хлеба Алексей работал тринадцатилетним. Выбор эпизодов и впечатлений был серьёзен[34]: побоище с «кончанскими» вошло в повесть, однако ни слова не было сказано о более высоком уровне общения с деревенскими детьми, когда для них в барском доме была устроена библиотека, и Алёша лично записывал читателей и выдавал им книги (по выражению Е. Толстой, «народолюбие a la Ясная Поляна»). Не упоминались и конфликты с родителями, недовольными его ленью и духом противоречия, что следует из их переписки[35]. При этом для Алексея Толстого-отрока было характерно чувство своей сословной избранности, принадлежности к «престижному» социальному слою[36].
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/6/6c/Tolstoy_AN_1900.jpg/220px-Tolstoy_AN_1900.jpg)
М. А. Перепёлкин попытался реконструировать содержание библиотеки прототипов героев повести «Детство Никиты» — родителей писателя А. Л. Толстой и А. А. Бострома, которые были ярко выраженными «книжными» людьми. Первая попытка такого рода была предложена М. П. Лимаровой, причём её предположение о наличии некоего списка содержимого семейной библиотеки, видимо, не подтверждается
Имена персонажей (и не только людей) таятся в биографии А. Толстого: девочка Лиля — это сестра Толстого Елизавета Николаевна Рахманинова, с которой он общался с 1900-х годов и даже посвятил ей цикл стихотворений. Во время гражданской войны она считалась умершей, но затем оказалось, что она выжила и эмигрировала в Белград. Таким образом, для Толстого в 1920 году это символ потери и обретения. Желтухин — не только скворец, но и чудаковатый персонаж комедии Алексея Николаевича «Касатка» (1915) Абрам Алексеевич, которого он сам же и сыграл в постановке Рижского театра в 1923 году. Клопик — мерин Никиты, — возможно произведён от породы клеппер; настоящего коня юного Алексея звали Копчик. Кот Василий Васильевич происходил из русского перевода «Кота в сапогах[нем.]» Людвига Тика, опубликованного в 1914 году[7].
Протагонист и его окружение
Одной из главных задач писателя, по словам А. Алпатова, была передача светлого, радостного переживания ребёнком окружающего его мира. При этом читатель постепенно вводится в круг ещё не омрачённых впечатлений и чувств девятилетнего мальчика, который не отделён от окружающего его мира, и не смотрит на деревенских приятелей свысока. Писатель не использовал дидактических приёмов, напротив, достигая большой степени убедительности и правдоподобия в передаче поступков и настроений своего героя. Так, при описании томительного урока арифметики, скучная задача о счёте кусков сукна в детском сознании конкретизируется, превращается в образ тощего, пыльного купца, сидящего с аршином в лавке. Эта конкретность и предметная вещественность выдерживалась во всех сценах из повседневности: приготовление плотником скамейки для катания со снежных склонов, заваривание крахмала для склеивания ёлочных украшений, осёдлывание
М. П. Громов утверждал, что в усадебном детстве Никиты сословного значительно меньше, чем национального, даже по сравнению с Николенькой «Детства» Льва Толстого. Обстановка дома нисколько не мешает Никите быть в круговороте реальной жизни: сухие отвлечённости уроков тяготят его; будучи рыцарем, он предводительствует над деревенскими мальчишками, которые испытывают к «барчуку» искреннее уважение[42][34]. Никита окружён обитателями дома, людской и деревни, — а также и домашними питомцами. Здесь представлены ручной ёж Ахилка, скворец Желтухин и кот Василий Васильевич. Эти существа подают Никите примеры верности, дружелюбия и неукротимого стремления к свободе. Личность Никиты предстаёт «рельефнее» на фоне деревенского драчуна Стёпки Карнаушкина (которому «кулак заговорили» на ярмарке), простоватых детей Петра Петровича — Володи, Коли, Лёньки-нытика, вихрастого Алёшки; предельно достоверно выписаны детские диалоги на Пасху, полные ожидания чудес и наивной похвальбы, без всяких следов благочестия. С особой симпатией выписан главный приятель Никиты — Мишка Коряшонок, пастух, в котором сочетаются энергия, предприимчивость и детская непосредственность. Собственно, именно Мишка организует битву «наших» с «кончанскими», учит Никиту поджигать на пруду «кошки» — замёрзшие во льду пузыри болотного газа, — дразнить барана и «лихачить» во время верховой езды. То есть Никита в известном смысле — такой же деревенский мальчишка, и «барское», скорее, воспринимается как помеха, чем преимущество. Это подчёркивается контрастом между Никитой и Виктором Бабкиным — приехавшим на Рождество сыном подруги матушки. На праздник Никита наряжается в народный костюм, пусть и шёлковый, — синюю рубаху с вышитыми по вороту, рукавам и подолу ёлочками, и пояс с кистями, тогда как Виктор затянут в гимназический мундир. Однако в последовавшем через несколько дней бою за снежную крепость мундир не даёт никаких преимуществ перед Стёпкой Карнаушкиным. Особое место занимает детская любовь Никиты, сестра Виктора — Лиля, с её изумлённым взором из-под голубого банта. Очень своеобразна сцена, когда Никита с Виктором сталкиваются с разъярённым быком Баяном, а Лиля наблюдает из-за окна. Если Никита сорвал с себя шапку и пошёл на животное, то Виктор закрыл голову руками и в страхе упал ничком. При этом Никита даже не заметил Лилю, и лишь потом увидел её улыбку. «Это не награда за подвиг, а только судьба, нечаянное Никитино счастье». Из взрослых людей, которые наиболее воздействуют на характер Никиты, выделяются любящие и заботливые отец и мать, и учитель Аркадий Иванович, постоянно перечитывающий письма от невесты, оставшейся в Самаре[43][44][45].
Несмотря на то, что «Детство Никиты» находится в большом ряду произведений русской литературы об усадебной жизни, повесть А. Толстого отличалась существенным своеобразием. Например,
Повесть в контексте творчества А. Толстого
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/4/4d/Aleksey_Nikolayevich_Tolstoy%27s_museum_-_2.jpg/220px-Aleksey_Nikolayevich_Tolstoy%27s_museum_-_2.jpg)
«Детство Никиты» тесно связано как с творчеством А. Толстого 1920-х годов, так и с более широким
Существует и прямая перекличка сцен оживления портретов из рассказа «Графа Калиостро», написанного в 1921 году, и главы «Сон» в повести «Детство Никиты». Совпадение проявляется в деталях, например, в использовании мотива мух. В страшном сне Никиты рядом с таинственными портретами старичка и старухи торчит из стены «старинный и очень странный гвоздь с обрывочком верёвочки, обсаженный мёртвыми мухами». Томящемуся герою «Калиостро» кажется зловещим портрет красавицы Прасковьи Тулуповой, на лице которого сидели три мухи[48].
Из сказки «Порточки», опубликованной А. Толстым в 1910-е годы, в «Детство Никиты» перекочевали братья Лёшка, Фомка и Нил, у которых одни портки на троих (образ был распределён по главам «Битва» и «Дети Петра Петровича»). Затем эта тройка в «
«Детство Никиты» и русская литература
В сцене скучного зимнего вечера явно подключается
Учитель Аркадий Иванович — бывший
Признавая справедливость приведённых выше наблюдений, Владислав Скобелев обращал внимание на характериологическую уникальность «Детства Никиты». Автобиографические повести о дворянском детстве, особенно у Льва Толстого, восходят к исповедальной прозе. Важнейшим в их содержании является раскрытие «отчуждающейся от мира или уже отчужденной личности, вне зависимости от того, тянется маленький герой к этому миру или нет». То есть главной задачей писателя, в том числе в случае С. Аксакова, Н. Гарина-Михайловского, становилась фиксация индивидуального «Я» как феномена. Основной упор делался на прослеживание складывания личности, сознающая себя и своё обособленное существование в мире. Это неизбежно вело к психологическому «герметизму». У Никиты повести Алексея Толстого нет мучительной раздвоенности «Я» и окружающего мира, и конфликты бытия касаются его лишь в той степени, в которой присущи окружающей действительности. Процесс обратный: окружающая жизнь открывает душу мальчика, выражает себя в ней. Интерес к тому, как индивидуальное «Я» обретает себя в единении с окружающим миром, как раз и выделяет «Детство Никиты»[56].
Жанровая природа «Детства Никиты»
Данный вопрос был впервые поднят М. П. Громовым в широком литературном контексте. Согласно его мнению, в творчестве Льва Толстого, Достоевского или Чехова, детская тема возникала именно в тот момент, когда становилась острой общественная обстановка, и писатель через своего героя — ребёнка или подростка — стремился засвидетельствовать то, «что в жизни да, а что нет». Иными словами, судьба юного героя являлась «чувствительным индикатором зла, к которому притерпелись взрослые, и добра, к которому они потеряли вкус»[50]. При этом повесть А. Толстого резко отличается от классической семейной хроники отсутствием в ней прошлого, то есть «элегии семейной старины», которая подразумевалась для писателя-эмигранта, утратившего родину и пытавшегося вновь обрести её в воспоминаниях детства. История прадедушки, который потерял имение и самое себя из-за несчастной любви к роковой красавице на портрете, подана с явной иронией, без сентиментальности. Прошлое для Никиты — это некая сказка, а вовсе не традиция, в которой следует укорениться и в дальнейшем продолжить существовать. У него нет врождённого сознания сословных привилегий, и в его мистическом сне о колечке, которое скрыто в вазочке на дедушкиных часах, история превращается именно в сказку, отсюда и естественная реакция Никиты после находки кольца: «это — волшебное». Освобождение героев от семейных преданий и живой наследственной связи с прошлым было, по-видимому, сознательной авторской волей Алексея Толстого, что проявилось и в правке текста в первой журнальной и последующих книжных публикациях[57].
Лейтмотивы. Предметный мир повести
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/2/27/Natalia_Krandievskaya-Tolstaya.png/220px-Natalia_Krandievskaya-Tolstaya.png)
Несмотря на сугубый реализм изображаемого предметного мира, в «Детстве Никиты» много символических мотивов. В частности, это мотив голубого цвета: голубые квадраты лунного света лежат на полу в сцене сна, голубоватым светом освещена снежная пещера, в которой спрятался Никита, голубой вечереющий свет проникает в кабинет, где сидят влюблённые дети. Символика голубого цвета, укоренённая ещё в романтической традиции, была представлена у Хлебникова и в поэтике группы «Голубая роза» и даже у Горького и поэтов «Кузницы». К романтическим же мотивам принадлежит и волшебный лес из стихотворения Никиты, посвящённого Лиле, причём тема «зачарованного царства» поддерживается как вещественно — морозными узорами листьев на окнах, так и мечтаемой прерией из романа Фенимора Купера. Стихотворение Никиты о волшебном лесе, помещённое в тексте повести, было написано в детстве Натальей Крандиевской[52][58].
Верным является и заглавие «Повести о многих превосходных вещах». В «парижских главах» о Лиле сложный сюжет сна Никиты и блужданий детей по старому дому завязан на мотиве часов с маятником. Е. Толстая комментировала этот мотив так:
Мотив часов несомненно осложнён символическими обертонами. Конечно, здесь часы — это родовое время, время старого дома — России, а угроза, воспринятая мальчиком во сне, — это предчувствие конца «старого времени», охраняемого предками в золотых рамах. Тема часового механизма в новой русской литературе после «Петербурга» Белого не может не соотноситься с узловой мифологемой этого романа — часового механизма как оператора конца времён[59].
Обнаруженное в вазочке на старинных часах колечко «вырвано детьми из лап прошлого против воли предков». Мотив колечка сугубо символистский: любовь бросает вызов часам, то есть времени[59]. Как отмечено М. А. Перепёлкиным, предельная фантасмагоричность «зачарованного царства» предстаёт даже из описаний дома, в котором живёт Никита. С одной стороны, усадебный дом описан предельно точно, позволяя по деталям реконструировать каждый уголок зимней половины, вплоть до планировки и обстановки в каждой из комнат[60]. Напротив, летняя половина (она же «старый дом»), в которой находятся часы с маятником и стоящей на них бронзовой вазочкой, и таинственные портреты, в трёх разных эпизодах предстаёт совершенно по-разному. Здесь другие законы пространства и времени, планировка комнат и расположение мебели меняется само собой. Это контрастирует с зимней половиной, где вещи находятся на своих местах и перемещаются исключительно с помощью взаимодействующих с ними героев[61].
В «парижских главах» явно выражен мотив коробочек, ящиков и музыкальных шкатулок. В повести вообще много разнообразных вместилищ, например, чемодан «интересных вещей», привезённый Анной Аполлосовной. Отец же прислал подарок в буквальном смысле подводой. В ответ на подаренное колечко из дедушкиного кабинета строгая Лиля отдаёт Никите коробочку для кукольных перчаток, это Тайна в чистом виде, она скрывает нечто такое, чего «вы, мальчик, не поймёте». Коробочка склеена из синей бумаги с золотой звездой на крышке — символом
Символизм «Детства Никиты»
В статье 1924 года «Новый Горький»
А. Толстой пришёл из «
Михаил Кузмин — товарищи Алексея Толстого. Навыки русского символизма ему должны быть знакомы…[63]
Несмотря на то, что Е. Толстая отметила манипулирование фактами у Шкловского, она соглашалась с отнесением Алексея Толстого к кругу постсимволистских литературных явлений. Опыт русского символизма Алексей Николаевич стал впитывать поздно, поэтому в 1920-е годы «овладел искусством прятать символическое содержание внутрь непогрешимо реалистического повествования», что в полной мере проявилось в «Детстве Никиты»:
На фоне натуралистических, «экстравертных» сцен со сверстниками, с деревенскими детьми и со слугами и работниками в людской развёртывается внутренний рост мальчика, приливы непонятных ему самому чувств и настроений. Толстой разыгрывает сюжет по романтическим нотам, не анализируя эти непонятности, а только целомудренно указывая на них с помощью символической бутафории и системы интертекстуальных аллюзий. Результатом становится удивительный сплав старого и нового, изысканной простоты и многоуровневой глубины[64].
Литературно-критическое восприятие
«Детство Никиты» нередко упоминается как эстетически самое безупречное произведение А. Н. Толстого и одно из лучших произведений о детстве в русской литературе
Читайте её (повесть), ипохондрики: каждого сделает она беззаботным мальчишкой, у которого в кармане живой воробей. В ней и небо сине́е, и трава зелене́е, и праздники праздничнее; в ней телячий, жеребячий восторг бытия. <…> Это Книга Счастия — кажется, единственная русская книга, в которой автор не проповедует счастья, не сулит его в будущем, а тут же источает его из себя[71].
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/9/9a/Aleksey_Tolstoy_and_Nikita_Tolstoy.jpg/220px-Aleksey_Tolstoy_and_Nikita_Tolstoy.jpg)
Сразу после выхода первых глав в эмигрантской периодике, рецензенты отнеслись к повести благосклонно.
Литературовед
Рассматривая типологию литературных
Издания
- Алексей Толстой. Повесть о многих превосходных вещах: (детство Никиты). — М., Берлин : Геликон, 1922. — 161 с.
- Алексей Толстой. Повесть о многих превосходных вещах (Детство Никиты). — М.-Пг. : Гос. изд-во, 1923. — 163 с.
- Алексей Толстой. Собрание сочинений в 14 т. / Вступ. статья П. Н. Медведева ; Папка: П. А. Шиллинговский. — Л. : Гос. изд-во: тип. Печатный двор, 1929. — Т. 5: Детство Никиты. — 174 с.
- А. Толстой. Детство Никиты / Монотипии А. Суворова. — М. : Academia : Гознак, 1934. — 89 с.
- Алексей Толстой. Детство Никиты / Автолит. К. Рудакова. — Л. : Детиздат. Ленингр. отд-ние; тип. «Печатный двор» и лит. им. Томского, 1936. — 114 с. — (Моя библиотечка). — Экслибрис библиотеки Н. Рубакина.
- Алексей Толстой. Детство Никиты / Рисунки Н. Фидлера. — М.—Л. : Детгиз, 1944. — 88 с. — (Школьная библиотека). — 25 000 экз.
- Толстой А. Н. Детство Никиты : Повесть / Ил.: Н. А. Носкович. — Петрозаводск : Госиздат Карел. АССР, 1958. — 119 с.
- Толстой А. Н. Детство Никиты / Послесл. И. Андроникова ; Рис. А. Пахомова. — М. : Детгиз, 1959. — 127 с.
- Алексей Толстой. Детство Никиты // Собрание сочинений в 10 т. / Примеч. А. В. Алпатова. — М. : Аэлита. — С. 151—251. — 712 с. — Комментарий: С. 695—701. — 675 000 экз.
- Толстой А. Н. Детство Никиты / Вступ. статья М. П. Громова ; Ил. А. П. Ерасова. — М. : Худож. лит., 1966. — 124 с.
- Толстой А. Н. Детство Никиты // Собрание сочинений в 8 т. / Редактор тома Ю. В. Крестинский. — М. : Правда, 1972. — Т. 2. — С. 164—261. — 478 с. — (Библиотека «Огонёк»). — Комментарий А. Алпатова: С. 471—474. — 375 000 экз.
- Толстой А. Н. Детство Никиты / Рис. А. Иткина. — М. : Сов. Россия, 1980. — 110 с.
- Толстой А. Н. Детство Никиты // Собрание сочинений в 10 т. / Подг. текста и комментарии А. М. Крюковой. — М. : Художественная литература, 1982. — Т. 3: Повести и рассказы 1917—1923. Детство Никиты; Аэлита; Ибикус. — С. 211—304. — 607 с. — Коммент: С. 596—599. — 300 000 экз.
- Толстой А. Н. Детство Никиты. — М. : Худож. лит., 1989. — 398 с. — (Роман-газета для юношества; 12/1989). — 250 000 экз. — ISBN 5-280-01342-0.
- Толстой А. Н. Детство Никиты / Ил. Анатолия Воробьёва. — М. : ЭКСМО-пресс, 2002. — 158 с. — (Библиотека школьника). — ISBN 5-04-088251-3.
- Детство Никиты : [для детей сред. шк. возраста] / Алексей Толстой. Детство Тёмы / Лидия Чарская. — М. : ОЛМА ПРЕСС Гранд, 2006. — 413 с. — (Книги нашего детства). — ISBN 5-94846-437-7.
- Водовозова Е. Н., Толстой А. Н. История одного детства, Детство Никиты : [повести : для среднего школьного возраста]. — М. : Эксмо, 2010. — 572 с. — На пер. авт. не указаны. — ISBN 978-5-699-39680-1.
- Толстой А. Н. Детство Никиты : повесть / художник А. Рытман. — М. : Детская литература, 2018. — 174 с. — (Школьная библиотека). — ISBN 978-5-08-005858-5.
- Толстой А. Н. Детство Никиты / Предисловие И. Андроникова; художник Л. Сальникова. — М. : Омега, 2020. — 172 с. — (Школьная библиотека). — ISBN 978-5-465-03541-5.
Примечания
- ↑ 1 2 Андроников, 1963, с. 3.
- ↑ См. например: Толстой А. Н. Желтухин : Отрывок из повести «Детство Никиты». — М. : Детская литература, 1990. — 14 с. — (Школьная библиотека для нерусских школ). — Для начальной школы. — ISBN 5-08-001620-5.
- ↑ 1 2 Алпатов, 1936, с. 23.
- YMCA-Press; Русский путь, 1996. — С. 84. — 448 с. — ISBN 5-85887-012-0.
- ↑ Алпатов, 1936, с. 24.
- ↑ 1 2 Смирнова, 1966, с. 17.
- ↑ 1 2 3 4 Толстая.
- ↑ Толстой, 1944, с. 10.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Песковая.
- ↑ Толстой, 1944, с. 32.
- ↑ Толстой, 1944, с. 35.
- ↑ Толстой, 1944, с. 74.
- ↑ Толстой, 1944, с. 38—39.
- ↑ Толстой, 1944, с. 80—81.
- ↑ Толстой, 1944, с. 82.
- ↑ Толстой, 1944, с. 83.
- ↑ Толстой, 1958, с. 697.
- ↑ Алексей Толстой и Самара, 1982, с. 296.
- ↑ Толстая, 2013, с. 283—286.
- ↑ Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 12.
- ↑ Толстая, 2013, с. 250.
- ↑ Толстая, 2013, с. 254—255, 260.
- ↑ Толстая, 2013, с. 262—264.
- .
- ↑ Толстой, 1972, с. 471—472.
- ↑ Толстой, 1982, с. 596.
- ↑ Толстая, 2013, с. 268—270.
- ↑ Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 6.
- ↑ Толстой, 1958, с. 698, 701.
- ↑ Толстой, 1982, с. 596—597.
- ↑ Толстая, 2013, с. 270—271.
- ↑ Толстой, 1958, с. 701—702.
- ↑ Толстой, 1972, с. 472.
- ↑ 1 2 Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 9.
- ↑ Толстая, 2013, с. 274.
- ↑ Акимова, 2019, с. 38.
- ↑ Перепёлкин, 2020, с. 25—26.
- ↑ Перепёлкин, 2020, с. 27.
- ↑ Перепёлкин, 2020, с. 32—35.
- ↑ Алпатов, 1956, с. 32—34.
- ↑ Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 13.
- ↑ 1 2 Толстая, 2013, с. 275.
- ↑ Алпатов, 1936, с. 25.
- ↑ Алпатов, 1956, с. 34—35.
- ↑ Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 9—12.
- ↑ Алпатов, 1956, с. 36—37.
- ↑ 1 2 3 Толстая, 2013, с. 289.
- ↑ Ханинова, 2008, с. 154—155.
- ↑ Андроников, 1963, с. 5.
- ↑ 1 2 Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 8.
- ↑ Смирнова, 1966, с. 18.
- ↑ 1 2 Толстой, 1982, с. 599.
- ↑ Андроников, 1963, с. 4.
- ↑ 1 2 Толстая, 2013, с. 290.
- ↑ 1 2 Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 7.
- ↑ Скобелев, 1981, с. 152—154.
- ↑ Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 8—9.
- ↑ Толстая, 2013, с. 291—292.
- ↑ 1 2 Толстая, 2013, с. 293.
- ↑ Перепёлкин, 2017, с. 134.
- ↑ Перепёлкин, 2017, с. 133.
- ↑ Толстая, 2013, с. 294—295.
- ↑ Шкловский В. Гамбургский счёт : Статьи — воспоминания — эссе (1914—1933) / Составление А. Ю. Галушкина и А. П. Чудакова ; Предисловие А. П. Чудакова ; Комментарии и подготовка текста А. Ю. Галушкин. — М. : Советский писатель, 1990. — С. 201. — 544 с. — ISBN 5-265-00951-5.
- ↑ Толстая, 2013, с. 298.
- ↑ Смирнова, 1966, с. 20.
- ↑ Толстой, 1966, М. Громов. Повесть о простых вещах, с. 5.
- ↑ Воронский А. К. Литературные портреты. — Т. 1. — М.: Федерация, 1928. — С. 132.
- ↑ Скобелев, 1981, с. 151.
- ↑ Игорь Свинаренко. Я — бешеная. Интервью Татьяны Толстой . Медведь. Первый Мужской журнал (3 августа 2012). Дата обращения: 11 марта 2021. Архивировано 1 марта 2021 года.
- ↑ Постмодернисты о посткультуре: интервью с современными писателями и критиками / Сост. Серафима Ролл. — Изд. 2-е. — М.: ЛИА Р. Элинина, 1998. — С. 149. — ISBN 5-86280-126-X. — (Классики XX века).
- ↑ Чуковский К. И. Собрание сочинений: В 15 т. / Сост., коммент. Е. Чуковской. — 2-е, электр. — М. : Агентство ФТМ, Лтд., 2012. — Т. 5: Современники; Приложение. — С. 263. — 480 с.
- ↑ Сорокина, 2002, с. 116—117.
- ↑ Медведев, 1929, с. XXXVII.
- ↑ Медведев, 1929, с. XXXVIII.
- ↑ Толстой, 1982, с. 598—599.
- ↑ Смирнова, 1966, с. 19.
- ↑ Щербина, 1972, с. 17—18.
- ↑ Баранов, 1982, с. 18.
Литература
- Акимова А. С. «Созерцательно-мечтательная жизнь»: усадьбы Самарской губернии в раннем творчестве А. Н. Толстого // Верхневолжский филологический вестник. — 2019. — № 3 (18). — С. 37—41. — .
- Алпатов А. Детство Никиты // Детская литература. — 1936. — № 5. — С. 23—25.
- Алпатов А. В. Творчество А. Н. Толстого : Пособие для учителей. — М. : Учпедгиз, 1956. — 200 с.
- Андроников И. Л. Повесть о самых необыкновенных вещах // Толстой А. Н. Детство Никиты / Рис. А. Пахомова. — М. : Детгиз, 1963. — С. 3—9. — 127 с. — (Школьная б-ка. Для начальной школы).
- Баранов В. И. А. Н. Толстой. Жизненный путь и творческие искания // Толстой А. Н. Собр. соч. в 10 т. / Подгот. текста и коммент. И. И. Щербаковой. — М. : Художественная литература, 1982. — Т. 1: Повести и рассказы; Чудаки: Роман. — С. 5—37. — 598 с.
- Иванов Н. Н. Диалектика души ребёнка в сочинениях А. Н. Толстого // Материалы IХ Всероссийской научно-методической конференции «Мировая словесность для детей и о детях». — 2004. — Выпуск 9. — С. 27—31.
- Медведев П. Н. Вступительная статья // А. Толстой. Собрание сочинений. — М.—Л. : Госиздат, 1929. — Т. 1. — С. I—LXIII. — LXIII, 408 с.
- Перепёлкин М. А. Образ дома: очевидное и неочевидное, а также — сомнительное и чудесное // Поволжский педагогический вестник. — 2017. — № 4 (17). — С. 129—134.
- Перепёлкин М. А. «Многоуважаемый книжный шкаф»: какие книги читали прототипы героев повести А. Н. Толстого «Детство Никиты»? // Сфера культуры. — 2020. — № 2. — С. 25—37. — .
- Перепёлкин М. А. Вокруг «Детства Никиты». Мир — слово — смысл: монография. — Самара : Научно-технический центр, 2021. — 702 с. — ISBN 978-5-98229-479-1.
- Скобелев В. П. В поисках гармонии: Художественное развитие А. Н. Толстого. 1907—1922 гг.. — Куйбышев : Книжное издательство, 1981. — 176 с.
- Смирнова В. Третий Толстой в детской литературе // Детская литература. — 1966. — № 2. — С. 17—20.
- Сорокина В. В. «Повесть о многих превосходных вещах: (Детство Никиты)» // Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918—1940) : [в 4 т.]. — М. : РОССПЭН, 2002. — Т. 3 : Книги. — С. 115—117. — 712 с.
- Толстая Е. «Превосходные вещи»: вокруг «Детства Никиты» . Toronto Slavic Quarterly[англ.]. Дата обращения: 10 марта 2021.
- Толстая Е. Д. Ключи счастья : Алексей Толстой и литературный Петербург. — М. : Новое лит. обозрение, 2013. — 533 с. — ISBN 978-5-4448-0007-2.
- Ханинова Р. М. Сон-экфраза и «Оживший» экфрасис в прозе А. Н. Толстого 1910—1920-х годов // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. — 2008. — № 10 (34). — С. 150—156.
- Щербина В. А. Н. Толстой // А. Н. Толстой. Собрание сочинений в восьми томах. — М. : Правда, 1972. — С. 3—46. — 432 с.
- [Я лежу в траве…] // Алексей Толстой и Самара : Из архива писателя / Сост. и комментарии М. П. Лимаровой и Л. А. Соловьёвой. — Куйбышев : Куйбышевское книжное издательство, 1982. — С. 287—296. — 368 с.
Ссылки
- Детство Никиты на сайте «Лаборатория Фантастики»
- Алексей Пахомов. Иллюстрации к повести «Детство Никиты» . Картинки и разговоры: сайт про книжку-картинку (1 мая 2013). Дата обращения: 12 марта 2021.
- А. Н. Толстой. «Детство Никиты». Оформление и иллюстрации Н. А. Носкович . LiveJournal. kid_book_museum (18 февраля 2013). Дата обращения: 11 марта 2021.
- Литературные чтения. А. Н. Толстой. Детство Никиты . Канал «Советское телевидение». Альберт Филозов, Михаил Зимин. Дата обращения: 14 марта 2021.
- «Мирискусник» Гоппе. «Детство Никиты» в музее А. Н. Толстого . Независимая газета (7 ноября 2013). Дата обращения: 12 марта 2021.
- Юлия Песковая. Детство Никиты. Краткое содержание повести . Брифли. Дата обращения: 10 марта 2021.
Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии. |