Новое учение о языке
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/4/4f/%D0%91%D0%A1%D0%AD1._%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%80%2C_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87.jpg/180px-%D0%91%D0%A1%D0%AD1._%D0%9C%D0%B0%D1%80%D1%80%2C_%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B9_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87.jpg)
Новое учение о языке, известное также как яфетическая теория, теории стадиальности, яфетидология или марризм —
Выдвинута в 1923 году Николаем Марром. Основу учения составляют три положения. Первое положение: отрицание родства языков и существования языковых семей, языки не разделяются, только скрещиваясь; они развиваются из первичного множества, меняясь в направлении к будущему всемирному языку. Второе положение: все языки в своём развитии на разной скорости проходят через одинаковые стадии, обусловленные определёнными социально-экономическими причинами. Третье положение: возникновение всех языков независимо друг от друга из четырёх элементов — «диффузных выкриков» первобытных людей (САЛ, БЕР, ЙОН, РОШ), которые впоследствии комбинировались различными способами, фонетически изменялись и приобретали грамматическое оформление; в каждом языке, включая современные, имеются следы этих элементов (которые можно обнаружить с помощью «лингвистической палеонтологии»)[2].
С конца 1920-х годов в Советском Союзе по вненаучным причинам учение было объявлено «
Учение опирается на большое число произвольных и недоказуемых утверждений и относится к псевдонауке[1].
Содержание учения
«Революционность» и масштабность его утверждений, а также вполне реальная репутация Марра как выдающегося кавказоведа и
Некоторые положения
![]() | В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску). |
Яфетические языки
Согласно учению Марра, существуют так называемые «яфетические языки» (по имени Иафета, третьего сына Ноя). Содержание этого понятия менялось.
Сначала они толковались как языковая семья. К такой семье Марр относил языки Кавказа, — прежде всего свой родной грузинский язык, который обычно советовал изучать своим ученикам, а также другие картвельские; позже к ним добавились различного рода изоляты, вроде бурушаски, и некоторые скудно сохранившиеся языки древности.
Впоследствии яфетические языки трактовались как присутствующая во всём мире стадия развития языка, связанная с классовой структурой общества. Первоначально Марр объяснял повсеместность яфетических элементов миграцией народов, но позже счёл её исконным явлением. Так, латинский язык в Риме якобы был языком патрициев, а языком плебеев — некий яфетический язык; язык басков, угнетённого меньшинства в Испании — яфетический. Диалекты армянского языка (согласно традиционной точке зрения, индоевропейского), обнаруживающие некоторое количество поздних грузинских заимствований, объявлялись яфетическими, в отличие от литературного армянского — языка социальной элиты.
В работах Марра отражено представление о происхождении русских от этрусков, которых он, однако, рассматривал не как этнос, а в качестве определённой стадии в развитии народов[6]. Сторонники учения этимологически связывали русских и этрусков. Связь этих народов невозможна ни в историческом, ни лингвистическом плане[7].
Классовая сущность языка
Язык имеет
Происхождение языка
- Язык произошёл от «трудовых выкриков» в результате «звуковой революции» и связан с началом трудовой деятельности человека. Ему предшествовала кинетическая (жестовая) речь.
- Все слова всех языков имеют общее происхождение (моногенез), а именно от «четырёх элементов» — изначальных трудовых выкриков САЛ, БЕР, ЙОН и РОШ (первоначально «не имевших никакого значения» и использовавшихся в магических целях); так называемая «лингвистическая палеонтология» может возвести любое слово к одному (или нескольким) из четырёх элементов. Это утверждение сочеталось с теорией изначальной множественности языков — несмотря на общий характер четырёх элементов, разные социальные группы придавали им разное значение. Способы выведения слов из «четырёх элементов» не носили сколько-либо строгого характера, на практике разрешались типичные для любительских упражнений в этимологии произвольные замены и перестановки звуков, отбрасывания частей слов (отождествлялись и возводились к элементу РОШ слова к-рас-ный, эт-рус-ки, русы, рыжий, фр. rouge, нем. roth и мн. др.)[9].
Изменение языка
- Праязык не может делиться на несколько новых языков; языки могут только скрещиваться; соответственно, учение о генеалогической классификации языков несостоятельно, а все языки представляют собой продукт скрещивания. Традиционным семьям языков в марристской терминологии примерно соответствуют либо стадии, либо сложившиеся в результате процессов скрещения «системы» (языки «романо-германской» или «турецкой системы»), вместо одиозных для марристов слов «индоевропейский» и/или «индоарийский» иногда употреблялся предложенный В. И. Абаевым термин «прометеидские языки». При этом общность «системы» не означает максимального материального сходства — русский язык «по пластам некоторых стадий» оказывался у Марра ближе к грузинскому, чем к любому другому славянскому.
- На некотором этапе общественного строя некоторые языковые элементы должны встречаться во всех языках («единство глоттогонического процесса»): так, su у всех народов когда-то значило «вода».
- Язык может преобразовываться до неузнаваемости «социальным взрывом»; например, немецкий язык — это преображённый сванский язык (также относящийся к картвельским и тем самым к «яфетическим»)[10].
Семантические изменения
- В лингвистической палеонтологии заметную роль играют изучавшиеся традиционными лингвистами с 1880-х годов (хотя тогда ещё сравнительно мало разработанные) законы семантических изменений, абсолютизированные и подававшиеся как значительное открытие лично Марра. Например, из хорошо известного принципа переноса слов на предметы аналогичной функции (перо птицы → стальное перо, стрелять стрелами → стрелять пулями) Марр выводил, что в каждом языке название собаки должно переноситься на оленя, а затем на лошадь, потому что они (якобы) сменяли друг друга в качестве основных ездовых животных и даже находил этому подтверждение в археологии[11].
- Большую роль в истории языка играет первобытная тотемные названия племён, постепенно превращаясь в нарицательные имена; следы «тотемного мышления» Марр видел даже в таком явлении, как написание существительных в немецком языке с больших букв (в действительности оно появилось в XVI—XVII веках)[10].
Марризм и другие лингвистические учения
На общую концепцию марризма (идея стадиальности, некоторые положения о связи мифа и языка) повлияли прежде всего основатели лингвистической типологии
Адекватность
Конкретные положения, выдвигаемые Марром, либо не подкрепляются доказательствами, либо опираются на совершенно не выдерживающие критики утверждения; обширный материал экзотических языков, использовавшийся им и производивший большое впечатление на непрофессионала, содержит множество ошибок, натяжек и прямых вымыслов. Труды Марра отличаются запутанностью изложения, постоянным переходом с темы на тему, некоторые пассажи невозможно понять (не случайно наиболее последовательно его теория изложена не им самим, а Мещаниновым в книге «Введение в яфетидологию» 1929 года). Н. С. Трубецкой и Д. Э. Харитонович связывают это с психическим заболеванием Марра[12]. Наряду с этим в его трудах высказаны и мысли о важности синхронного изучения языка, лингвистической типологии, социолингвистики, ряд верных конкретных наблюдений, которые очень сложно выделить из совершенно неудовлетворительного с научной точки зрения контекста.
Период государственной поддержки
![]() | В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску). |
Утверждение учения
Интерес крупных чиновников советской науки и образования к марризму обозначился уже вскоре после его появления. Среди ведущих деятелей нарождающегося советского просвещения, поддерживавших «Новое учение о языке» в 1920-е годы —
Эта тенденция встретила ответное движение со стороны главного теоретика «Нового учения», притом что до революции он никаких левых убеждений не проявлял. С конца 1920-х годов он начал вставлять в свои труды ссылки на Маркса и Энгельса (порой совершенно механически притянутые: например, он говорил, что «палеонтология речи предсказана самим Марксом» и приводил длинную цитату из Маркса, где речь шла о палеонтологии в обычном смысле). С этого же времени Марр утверждал, что его учение является истинно «марксистским языкознанием», а традиционное сравнительно-историческое языкознание — «буржуазной наукой», что учение об индоевропейских языках — идеологическая поддержка колониализма и расизма (миф о том, что якобы признание романской, германской или славянской языковых общностей означает выделение соответствующих рас, охотно приписывался без каких-либо оснований марристами своим оппонентам и в 1920-е годы, и в конце 1940-х). Марр и марристы долго замалчивали тот факт, что на самом деле Энгельс, написавший несколько лингвистических работ, придерживался вполне традиционных взглядов на языковое родство, на происхождение языков и не увязывал языковые явления с классовой и политической борьбой в обществе. К концу 1930-х годов, впрочем, некоторые противоречия между Марром и Энгельсом стали одним из немногочисленных официально утверждённых «недостатков» работ самого Марра, которые его последователям можно было критиковать, не доходя до полной дискредитации теории — например, утверждения Марра о классовой природе языка в первобытном обществе (согласно основоположникам марксизма, это общество было доклассовым). Непременной принадлежностью поздних статей Марра и особенно его учеников начала 1930-х годоа являются многочисленные крайне грубые выпады (в основном политического характера) против реальных и воображаемых противников.
В 1930 году Марр выступил с докладом на
В то же время вокруг Марра сложилась «школа» пропагандистов псевдомарксистских лингвистических лозунгов (функционеров-карьеристов, «молодых специалистов» из рабочих, представителей национальных окраин и т. п.), порой не имевших никакого языковедческого образования и занимавшихся не исследованиями, а шельмованием оппонентов марризма, которым предъявлялись прямые политические обвинения (в «троцкизме», «буржуазной контрабанде», «поповщине») без какой-либо попытки научной дискуссии. Но вместе с тем сочувственно к отдельным положениям марризма относились и некоторые квалифицированные, ищущие учёные, такие, как Н. Ф. Яковлев, Л. П. Якубинский и другие.
Попытки борьбы с марризмом
В конце 1929 года с особым резко критическим докладом против «нового учения» выступил видный советский лингвист Е. Д. Поливанов, не получивший поддержки коллег[8]: последовавшая за этим докладом организованная травля Поливанова, оказавшегося в Средней Азии (впоследствии он был там арестован и расстрелян в Москве) стала первым признаком того, что марризм стал навязываемой сверху доктриной.
Новая попытка организованной профессиональной оппозиции «новому учению», боровшейся за истинно «марксистское языкознание» (при этом сохранив некоторые положения Марра) — группа «Языкофронт» Т. П. Ломтева, П. С. Кузнецова и других, создавшая даже собственный научный институт — уже к 1932 была подавлена марристами.
После Марра
В 1937—1938 годах жертвами репрессий стали как критики марризма (Е. Д. Поливанов, Н. Н. Дурново, Г. А. Ильинский, лидер «Языкофронта» Г. К. Данилов), так и активные «проповедники» нового учения (В. Б. Аптекарь, С. Н. Быковский, Л. Г. Башинджагян).
После смерти Марра (1934) и особенно в 1940-е годы лингвисты, позиционировавшие себя как его ученики и продолжатели (И. И. Мещанинов, С. Д. Кацнельсон, М. М. Гухман и др.), фактически отбросили одиозные черты «нового учения», отказались от навешивания политических ярлыков и развивали в русле вполне научных исследований лингвистическую типологию, теорию синтаксиса, описание малых языков народов СССР. Обычным для этого периода стало чисто декларативное сохранение некоторых положений Марра, которые объявлялись «недостаточно разработанными» у основоположника; представленные у него откровенно фантастические положения приписывались не Марру, а неким неназываемым его «вульгаризаторам». В этот период, после окончания публикации начатого ещё при жизни Марра пятитомника, фактически прекратилось переиздание его трудов: выходившие пособия ограничивались лишь избранными цитатами. Однако на ряд ненаучных положений Марра (происхождение языка из «диффузных выкриков», отрицание традиционных языковых семей) его последователи так и не решились посягнуть, пусть даже «яфетические языки» понимались уже чисто географически как языки Кавказа, а конкретный поиск «четырёх элементов» в словах современных языков прекратился. Многие появляющиеся в это время работы (в том числе таких выдающихся лингвистов, как Л. В. Щерба и В. М. Жирмунский) эклектически сочетали отдельные идеи «яфетидологии» с традиционной лингвистикой, что не лучшим образом сказывалось на их уровне. Подобный путь развития марризма был предсказан ещё Поливановым в конце 1920-х годов (и он даже дожил до начала осуществления своих прогнозов).
Последнее наступление
В рамках
Разгром марризма
![]() | В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску). |
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/e/e3/Stalin-jazyk.jpg)
В разгар нового наступления марризма в мае-июне
На заключительной стадии дискуссии с отдельной работой «
После появления труда Сталина, ссылки на которого стали обязательными во всех работах по языкознанию[
После XX съезда КПСС в 1956 году и либерализации общественной, в том числе и научной жизни, обсуждение «нового учения о языке» стало неактуальным. К новым обстоятельствам быстро приспособились прежние яростные пропагандисты марризма (тот же Филин, ставший в начале 1960-х годов членом-корреспондентом АН, а в дальнейшем возглавлявший Институт русского языка и журнал «Вопросы языкознания» вплоть до смерти в 1982 году).
В послесталинском доперестроечном СССР сведения по истории марризма и дискуссии о нём, по понятным причинам, бытовали, главным образом, в неформальном общении лингвистов и филологов. Некоторое оживление интереса к марризму имело место в период перестройки, поскольку и взлёт, и падение «нового учения» были связаны со сталинизмом и личностью Сталина, в то время активно обсуждавшимися.
Оценка
Марризм, совершенно несостоятельный с научной точки зрения, тем не менее привлёк известное внимание учёных к исследованию синхронных закономерностей языка, социолингвистики, языковой типологии, невозможности ограничиваться сравнительно-исторической проблематикой. Государственная поддержка этого учения затормозила развитие советской лингвистики; этот феномен можно сопоставить с лысенковщиной[14].
Примечания
- ↑ 1 2 Алпатов, 1993, с. 271—288.
- ↑ 1 2 Алпатов, 2013, с. 193—194.
- ISSN 2072-3156.
- ↑ Калинина И. В. Очерки по исторической семантикеISBN 978-5-288-04858-6. . — СПб.: Санкт-Петербургский гос. ун-т. - Санкт-Петербург : Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2009. — С. 57–74. — 268 с. —
- ↑ Большая советская энциклопедия : [в 51 т.] / гл. ред. С. И. Вавилов. — 2-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1949—1958.
- ↑ Шнирельман, 2015, том 1, с. 180.
- ↑ Агеева, 1990, Раздел Южная, местная версия.
- ↑ 1 2 Зуев, Айвазян, 2016, с. 101—105.
- ↑ Алпатов, 2004, с. 36.
- ↑ 1 2 Алпатов, 2004, с. 46.
- ↑ Вельмезова, 2019, с. 75—89.
- ↑ Н. С. Трубецкой. Письмо к Р. О. Якобсону от 6 ноября 1924 г. (Письма и заметки Н. С. Трубецкого, М., 2004, с. 74—75); И. М. Дьяконов. Книга воспоминаний; В. М. Алпатов. История одного мифа; Д. Э. Харитонович. Феномен Фоменко Архивная копия от 17 февраля 2012 на Wayback Machine
- ↑ Бернштейн, 2011, с. 50.
- ↑ Как Сталин лингвистом стал . yarcenter. Медиапроект s-t-o-l.com (21 июня 2018).
Литература
- «Новое учение о языке» / Алпатов В. М. // Николай Кузанский — Океан [Электронный ресурс]. — 2013. — С. 193—194. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 23). — ISBN 978-5-85270-360-6.
- Агеева Р. А. Страны и народы : происхождение названий / Отв. ред. Э. М. Мурзаев; АН СССР. — М.: Наука, 1990.
- Алпатов В. М. Марксизм и марризм (заметки неисторика) // Восток. — 1992. — № 3.
- Алпатов В. М. Марр, марризм и сталинизм // Философские исследования. — 1993. — № 4. — С. 271—288. Архивная копия от 18 октября 2018 на Wayback Machine
- Алпатов В. М. История одного мифа: Марр и марризм. — М., 1991.
- Алпатов В. М. История одного мифа: Марр и марризм. — 2-е изд.. — М., 2004. — ISBN 5-354-00405-5.
- Алымов С. С. Три этюда о «марризме» в советской этнографии // Этнографическое обозрение. — 2008. — № 6.
- Алымов С. С. Космополитизм, марризм и прочие «грехи»: отечественные этнографы и археологи на рубеже 1940—1950-х годов Архивная копия от 16 апреля 2018 на Wayback Machine // Новое литературное обозрение. — 2009. — № 97.
- Бернштейн С. Б. Труды по истории славистики (К 100-летию со дня рождения ученого). — М.: Институт славяноведения РАН, 2011. — 400 с.
- Вельмезова Е. В. Лингвистическая дискуссия 1950 года как «Спор» Марра и Сталина о законах // Философия. Журнал Высшей школы экономики. — 2019. — Т. 3, № 4. — С. 75—89.
- Герасимов И., Глебов С., Могильнер М. Гибридность: Марризм и вопросы языка имперской ситуации Архивная копия от 6 мая 2018 на Wayback Machine // Новое литературное обозрение. — 2017. — № 144.
- Горбаневский М. В. В начале было слово: Малоизвестные страницы истории советской лингвистики. — М.: Изд-во УДН, 1991. — 256 с.
- Зуев К. В., Айвазян Н. Р. Идеологические аспекты яфетической теории Н. Я. Марра // Язык и культура. — Новосибирск, 2016. — № 23. — С. 101—105.
- Кузнецов П. С. Яфетическая теория. — М.-Л., 1932.
- Отечественные лингвисты XX в. / Отв. редактор В. В. Потапов. М.: ЯСК, 2017 ISBN 5040867212, 9785040867219
- Против вульгаризации и извращения марксизма в языкознании. — Т. 1—2. — М., 1951—1952.
- Шнирельман В. А. Злоключения одной науки: этногенетические исследования и сталинская национальная политика // Этнографическое обозрение. — 1993. — № 3. — С. 52—68.
- Шнирельман В. А. Арийский миф в современном мире / Российская академия наук, Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая. — М.: Новое литературное обозрение, 2015. — (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»). — ISBN 978-5-4448-0279-3.
- Thomas Lawrence L. The linguistic theories of N. Ja. Marr. — Berkeley, California, 1957.
- L'Hermitte René. Marr, marrisme, marristes: Science et perversion idéologique; une page de l’histoire de la linguistique soviétique. — Paris, 1987. — ISBN 2-7204-0227-3.
- Politics and the theory of language in the USSR 1917—1938. The birth of sociological linguistics / Ed. by C. Bradist, K. Chown. L.: Anthem Press, 2010.
- Velmezova E. Les lois du sens. La sémantique marriste. — Genève, 2007.
сторонники учения
- Марр Н. Я. Избранные работы: В 5 т. — М.; Л., 1933—37.
- Марр Н. Я. Вопросы языка в освещении яфетической теории. — М., 1933. (тематически структурированный «цитатник» из работ Марра; переиздано под названием «Яфетидология» с приложениями и послесловием: М.: Кучково поле, 2002, ISBN 5-86090-049-X)
- Марр Н. Я. Происхождение терминов «книга» и «письмо» в освещении яфетической теории // Книга о книге. — Л., 1927. — № 1.
- Мещанинов И. И. Введение в яфетидологию. — Л., 1929.
Ссылки
- Алпатов В. М. Марр, марризм и сталинизм Архивная копия от 5 августа 2020 на Wayback Machine
- Алпатов В. М. Актуально ли учение Марра? Архивная копия от 21 января 2013 на Wayback Machine
- Десницкая А. В. Н. Я. Марр и задачи исторического языкознания Архивная копия от 9 февраля 2014 на Wayback Machine
- Добренко Е. А. Споря о Марре Архивная копия от 17 мая 2018 на Wayback Machine
- Дружинин П. А. Последствия сессии ВАСХНИЛ для филологической науки (секретная докладная записка ленинградских лингвистов в ЦК ВКП(б)) Архивная копия от 6 марта 2021 на Wayback Machine
- Дружинин П. А. Яфетические зори в Российской академии наук Архивная копия от 22 февраля 2014 на Wayback Machine (критическая рецензия на монографию Б. С. Илизарова «Почётный академик Сталин и академик Марр»)
- Леушин М. Сталин и Марр: три архивных документа Архивная копия от 9 февраля 2014 на Wayback Machine (текст и анализ нескольких писем, связанных с «Новым учением о языке», в том числе переписка Сталина с Марром)
- Сухов С. В. Новое учение о языке Н. Я. Марра как историко-лингвистическое явление Архивная копия от 11 ноября 2021 на Wayback Machine