Александр Македонский
Александр | |
---|---|
др.-греч. Ἀλέξανδρος ὁ Μέγας | |
| |
336 год до н. э. — 10/13 июня 323 года до н. э. | |
Предшественник | Филипп II |
Преемник | Филипп III Арридей |
|
|
Рождение |
20/23 июля или 6/10 октября 356 года до н. э. Пелла |
Смерть |
10 или 13 июня 323 года до н. э. Вавилон |
Место погребения | Александрия, Египет |
Род | Аргеады |
Отец | Филипп II Македонский |
Мать | Олимпиада Эпирская |
Супруга |
Роксана Статира Парисатида |
Дети |
Александр IV (от Роксаны) |
Отношение к религии | древнегреческая религия |
Военная служба | |
Сражения | |
Медиафайлы на Викискладе |
Алекса́ндр Македо́нский (Александр III Великий, др.-греч. Ἀλέξανδρος Γ' ὁ Μέγας; предположительно 20/23 июля или 6/10 октября 356 года до н. э., Пелла — 10 или 13 июня 323 года до н. э., Вавилон) — царь Македонии из династии Аргеадов (с 336 года до н. э.), выдающийся полководец, создатель мировой державы, распавшейся после его смерти.
После гибели своего отца
Созданная в ходе завоеваний держава вскоре распалась, разделённая между полководцами царя — диадохами. Тем не менее благодаря походам Александра началось распространение греческой культуры на Востоке, заложившее основу эллинизма.
Александр ещё в античную эпоху был признан одним из величайших полководцев в истории. Его имя активно использовалось в политической пропаганде. В Средние века одной из самых популярных книг в Европе и ряде регионов Азии и Африки стал «Роман об Александре», наполнивший биографию заглавного героя вымышленными эпизодами; в мусульманской традиции Александра начали отождествлять с Зу-ль-Карнайном. В эпоху барокко македонский царь стал популярным персонажем театра и живописи.
В западной историографии царь известен как Алекса́ндр Вели́кий.
Биография
Происхождение
Александр принадлежал к династии
До IV века до н. э. Македония была небольшим и слабым царством, страдавшим от вторжений
Филипп II был женат в общей сложности семь раз, причём жил со всеми жёнами одновременно.
Рождение и детство
Александр родился в 356 году до н. э. в македонской столице Пелле. По преданию, это произошло в ночь, когда Герострат поджёг храм Артемиды Эфесской, одно из «Семи чудес света», и персидские маги сразу интерпретировали этот пожар как знамение будущей катастрофы для их державы. Гегесий из Магнесии впоследствии дал этому совпадению другое объяснение: «Нет ничего удивительного в том, что храм Артемиды сгорел: ведь богиня была в это время занята, помогая Александру появиться на свет»[11]. Царь Филипп, в то время осаждавший Потидею, согласно источникам, получил известие о рождении сына в день взятия города; другие гонцы в тот же день сообщили ему о большой победе македонян в битве с иллирийцами и о том, что его скаковая лошадь оказалась самой быстрой на Олимпийских играх[12]. Впрочем, поскольку всевозможные знамения всегда сопровождали рождение и жизнь великих людей античности[13], информацию обо всех этих совпадениях учёные признают легендарной[14].
Точный день рождения Александра неизвестен. Плутарх пишет о «шестом дне месяца гекатомбеона, который у македонян называется лой». Многие историки принимают за 1 день гекатомбеона 15 июля, а рождение Александра датируют соответственно 20 июля, но есть мнения в пользу 21 и 23 чисел[15]. В то же время Аристобул из Кассандрии сообщает, что царь прожил 32 года и 8 месяцев[16], а значит, родился осенью; согласно Демосфену, македонский месяц лой соответствовал не гекатомбеону, а боэдромиону, то есть приходился на сентябрь—октябрь. Поэтому есть ещё одна предположительная дата рождения — период с 6 по 10 октября[17].
Ребёнок был назван в честь его предка
В течение всего детства царевича его отец постоянно был в походах, так что большую часть времени ребёнок проводил с матерью. Та была женщиной «тяжёлого нрава», «ревнивой и скорой на гнев» и испытывала к мужу сильную неприязнь
Ребёнок был очень вспыльчивым и чувствительным, но при этом проявлял любознательность и прилежание[23]. В источниках есть целый ряд историй, показывающих незаурядные способности юного царевича[24]. Так, однажды Александр принял персидских послов в отсутствие отца и «не задал ни одного детского или малозначительного вопроса, а расспрашивал о протяжённости дорог, о способах путешествия в глубь Персии, о самом царе — каков он в борьбе с врагами, а также о том, каковы силы и могущество персов»; удивлённые послы увидели в мальчике «величие замыслов и стремлений». В другой раз Александр смог объездить неукротимого коня Буцефала, поскольку понял, что тот просто боится собственной тени. После этого Филипп, согласно Плутарху, воскликнул: «Ищи, сын мой, царство по себе, ибо Македония для тебя слишком мала!»[25].
В 343 или 342 году до н. э. Филипп решил отправить сына вместе с другими знатными юношами в город Миеза[26][27] — возможно, чтобы разлучить его с матерью[28]. С этого времени до 340 года до н. э. наставником Александра был философ Аристотель, связанный узами дружбы с македонским царским домом[29][30].
Источники не дают чёткой информации о том, чему Аристотель учил царевича[31]. Предположительно Александр изучал философию, риторику, геометрию, медицину, зоологию, географию[32][33]. Он основательно познакомился с греческой литературой: известно, что Александр очень любил и часто перечитывал «Илиаду» Гомера, придавая большое значение своему происхождению от Ахилла через мать[34], хорошо знал «Анабасис» Ксенофонта, трагедии Еврипида, стихи Пиндара, Стесихора, Телеста, Филоксена и других поэтов[28][35], «Историю» Геродота[36].
Юность
Не позже 342 года до н. э. Филипп официально признал сына наследником македонского престола
Два года спустя Александр был рядом с отцом, вторгшимся в Среднюю Грецию. В решающей битве при Херонее он (по-видимому, снова опекаемый Антипатром и Парменионом) командовал конницей гетайров на левом фланге и возглавил атаку, решившую исход сражения: ему удалось уничтожить фиванский Священный отряд, а потом разгромить весь правый фланг противника[39][40]. После заключения мира Александр возглавил делегацию, привёзшую в Афины пепел погибших воинов[41].
Несмотря на всё это, взаимоотношения царевича с отцом в те годы оставляли желать лучшего. Исследователи пишут о психологическом отчуждении, связанном с дефицитом общения и позицией Олимпиады; об этом может свидетельствовать тот факт, что Александр считал воспитателя Леонида своим приёмным отцом. По отношению к Филиппу царевич испытывал ревность и зависть, жалуясь друзьям после каждой победы Македонии: «Отец успеет захватить всё, так что мне вместе с вами не удастся совершить ничего великого и блестящего». Даже имея статус наследника престола, Александр был далёк от государственных дел, и многие вельможи и военачальники его не поддерживали как наполовину эпирца по крови, находящегося под влиянием матери-чужеземки. Положение стало угрожающим для царевича, когда Филипп женился в седьмой раз — на знатной македонянке Клеопатре. Гипотетический сын, рождённый в этом браке, был бы чистокровным македонянином, а значит, идеальным наследником своего отца; открытое заявление об этом прозвучало уже на свадьбе из уст Аттала, дяди невесты[42][43]:
Аттал… опьянев во время пиршества, стал призывать македонян молить богов, чтобы у Филиппа и Клеопатры родился законный наследник престола. Взбешённый этим Александр вскричал: «Так что же, негодяй, я по-твоему незаконнорождённый, что ли?» — и швырнул в Аттала чашу. Филипп бросился на сына, обнажив меч, но по счастью для обоих гнев и вино сделали своё дело: царь споткнулся и упал. Александр, издеваясь над отцом, сказал: «Смотрите, люди! Этот человек, который собирается переправиться из Европы в Азию, растянулся, переправляясь от ложа к ложу».
— Плутарх. Александр, 9.[44]
После этой стычки произошёл открытый разрыв. Царевич уехал вместе с матерью в Эпир, к своему дяде
Ещё раз отец и сын поссорились из-за переговоров с правителем
.В 336 году до н. э. Филипп попытался нейтрализовать своего шурина Александра Эпирского, выдав за него свою дочь от Олимпиады Клеопатру. В день свадьбы в Эгах, в присутствии Александра, царь был заколот своим телохранителем Павсанием. Точных данных о мотивах убийцы в источниках нет: по официальной версии, Павсаний мстил за личную обиду, но ходили слухи, что Александр и Олимпиада были осведомлены о его планах или даже сделали его своим орудием[51]. Участие царевича в заговоре считается вероятным, но недоказуемым[7]. Хорошо знавшее и видевшее Александра в сражениях македонское войско провозгласило его царём (вероятно, по указке Антипатра)[52].
Начало правления
Гибель отца Александр использовал для того, чтобы расправиться со всеми потенциальными источниками угрозы для своей власти. Двоих Линкестидов (представителей княжеской семьи из
На момент прихода Александра к власти Македонское царство было крупной территориальной державой: оно включало не только Нижнюю Македонию, но и Верхнюю, а также Фракию, часть Иллирии и всё северное побережье Эгейского моря, ранее контролировавшееся независимыми греческими полисами. В зависимом от него положении находились Эпир (там правил шурин и зять Филиппа, обязанный ему престолом), Фессалийский союз (Филипп был его тагом) и Коринфский союз, включавший всю остальную Грецию, кроме Спарты, и признавший Филиппа своим гегемоном с широкими полномочиями[58]. Греки формально подчинялись не Македонии, а её царю и после гибели последнего сочли себя независимыми. Враги Македонии в Афинах открыто радовались убийству Филиппа, а Фивы и Амбракия попытались изгнать оставленные Филиппом гарнизоны[59].
В этой ситуации Александр действовал решительно. Он быстро двинулся с армией на юг, добился своего избрания тагом Фессалии, а потом вошёл в Среднюю Грецию и разбил лагерь под Фивами. Не ожидавшие этого греческие полисы изъявили покорность и прислали своих делегатов в Коринф, где был подтверждён договор, заключённый после Херонейской битвы. Сохраняя формальную независимость, вся Эллада (кроме Спарты) теперь подчинялась Александру — гегемону Коринфского союза и стратегу-автократору в предстоявшем походе на персов; многие полисы впустили к себе македонские гарнизоны[60][61][62].
Перед возвращением в Македонию Александр встретился в Коринфе с философом-киником Диогеном. По легенде, царь предложил Диогену просить у него, чего он захочет, а философ ответил: «Не заслоняй мне солнца»[63]. Царь был настолько поражён гордостью и величием философа, который отнёсся к нему с таким пренебрежением, что на обратном пути сказал: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном»[64]. Позже Александр посетил и Дельфы; он потребовал от пифии, чтобы она предсказала его судьбу, и услышал в ответ: «Ты непобедим, сын мой!». Александр прервал пифию словами: «Ни слова больше!» и удалился прочь, удовлетворившись столь кратким ответом[64].
Тем временем на севере готовились к войне войне иллирийцы и трибаллы. Царь решил нанести упреждающий удар: весной 335 года до н. э. он двинул 15-тысячную армию к Истру. В битве у горы Эмон Александр разбил фракийцев, занимавших сильную позицию на возвышенности, а потом одержал победу над трибаллами. Правитель последних Сирм укрылся на острове Певка на Истре. На северном берегу реки собрались войска племени гетов, и Александр счёл это вызовом[65]: на подручных плавучих средствах он переправил армию через Истр, разбил гетов и тем самым лишил трибаллов последней надежды на успех[66]. Приняв капитуляцию этого племени, Александр двинулся в Иллирию. Там он осадил крепость Пелион, был окружён врагами, но смог прорваться, а потом обманным манёвром выманил иллирийцев с возвышенности на равнину и разгромил[67][68][69].
В ходе этого похода (март—май 335 года до н. э.) Александр продемонстрировал незаурядный полководческий талант, умение импровизировать и не менее важную способность надёжно контролировать достаточно большие и разнородные воинские контингенты. П. Фор даже называет эту кампанию «быть может, самой блестящей и стремительной».
Узнав, что царь жив, пелопоннесцы и афиняне немедленно прекратили враждебные действия; остались только Фивы, которые не хотели сдаваться. В сентябре 335 года до н. э. Александр, получивший поддержку остальных полисов Беотии, осадил этот город. Комбинированным ударом снаружи и из Кадмеи фиванцы были разгромлены[74], а на улицах произошла настоящая резня, в которой погибли 6 тысяч горожан. Решать судьбу города Александр предоставил своим греческим союзникам. Те постановили разрушить Фивы, оставив только Кадмею, земли разделить между соседями, а население обратить в рабство. Всего было продано 30 тысяч человек; на вырученные деньги (примерно 440 талантов) Александр полностью или частично покрыл долги македонской казны[57]. Больше никто не сопротивлялся Македонии. Греки, поражённые быстрой победой царя и судьбой древнего города, в ряде случаев сами привлекали к суду политиков, призывавших к восстанию. Александр ограничился требованием к афинянам изгнать одного оратора и вернулся в Македонию, где начал готовиться к походу в Азию[74][75].
Восточный поход: от Граника до Киликии
Идея наступательной войны с Персией высказывалась в греческом мире с начала IV века до н. э. (Горгием, Эсхином, Исократом). И греки, и македоняне были в этом заинтересованы в связи с перспективой завоевания новых земель и захвата богатой добычи. Кроме того, греки могли вывести на завоёванные территории новые колонии и таким образом избавиться от излишков населения, оппозиционеров и смутьянов; Македония же, возглавив объединённую армию в восточном походе, упрочила бы свою власть над Элладой. К тому же Персия открыто выступила против Филиппа II, когда тот осаждал Перинф, и готова была поддержать врагов Филиппа в Греции. Поэтому царь незадолго до своей гибели переправил в Малую Азию часть армии во главе с Атталом и Парменионом. Официальной целью начавшейся таким образом войны было отмщение персам за сожжение греческих святилищ в 480 году до н. э. В действительности планировалось подчинение городов Восточной Эгеиды и, по-видимому, завоевание всей Малой Азии. Александр, придя к власти, остановил продвижение этого корпуса, но продолжил подготовку к большому походу на Восток[76][77].
Ранней весной 334 года до н. э. царь двинулся на персов. В Македонии он оставил наместником опытного полководца
Момент для начала кампании был выбран очень удачно: весной персидский флот всё ещё находился в портах Малой Азии и не мог помешать переправе
-
Кампания Александра 334 года
-
Кампания Александра 333 года
-
Кампания Александра 332—331 годов
Командир греческих наёмников на персидской службе
Эта победа резко изменила ситуацию: теперь было ясно, что македонская конница сильнее вражеской, так что просторы Малой Азии были открыты перед армией Александра. Власть Ахеменидов в этом регионе рухнула. Фригия добровольно подчинилась царю, а её сатрап Арсит покончил с собой; Михран, комендант Сард, считавшихся неприступными, сдал город вместе с богатейшей казной; греческие города один за другим свергали ориентировавшиеся на персов олигархические режимы и открывали перед македонянами ворота. Александр, который в балканской Греции так же, как его отец, поддерживал олигархию, в новых условиях одобрял демократизацию политического строя. Он отменил подати, наложенные на греков персами, но при этом ввёл специальный взнос и объединил формально «освобождённые» греческие города в особый округ, во главе которого поставил своего человека[90][91]. В остальном Александр сохранял на завоёванных территориях персидскую систему управления. Сатрапами он назначал македонян, греков или лояльных ему персов[92][93].
Вскоре после прибытия в Карию Александра встретила Ада, бывшая правительница Карии, отстранённая от власти своим братом Пиксодаром. Она сдала ему город Алинды, находящиеся под её управлением и выразила поддержку Александру, заявив что Александр для неё как сын (некоторые учёные интерпретируют эту фразу, записанную Аррианом, как законное усыновление[92][94])[95][96]. Для Александра это стало возможностью склонить на свою сторону часть карийцев — Ада по-прежнему пользовалась авторитетом в среде местной аристократии[97].
В первый раз после Граника македоняне встретили сопротивление в карийском городе Милете, гарнизон которого возглавлял грек Гегесистрат. Александр осадил этот город с суши, а с моря к Милету подошёл его флот, всего на несколько дней опередивший корабли персов. С помощью осадных машин македоняне разрушили крепостные стены и взяли город штурмом; персидский флот, оказавшись без запасов еды и воды, отступил[98][99]. После этого у персов осталась только одна опорная база на западном побережье Малой Азии — Галикарнас. Там укрылись Мемнон с уцелевшими греческими наёмниками, сатрап Карии Оронтобат, ряд знатных македонских эмигрантов. Со стороны моря Галикарнас защищал огромный флот в 400 кораблей.
Защитники Галикарнаса ожесточённо оборонялись, предпринимая вылазки и сжигая осадные башни македонян. После затяжных боёв Александру всё-таки удалось пробить крепостные стены; тогда Мемнон поджёг город, а свои войска эвакуировал на Кос. Заняв Галикарнас, македоняне окончательно его разрушили по приказу царя (сентябрь 334 года до н. э.)[100][101]. С этого момента характер войны радикально изменился. Мемнон, назначенный главнокомандующим в этой войне (возможно, ещё во время обороны Галикарнаса), перенёс боевые действия с азиатского материка в Эгеиду, в тыл македонянам. Александр же распустил свои корабли, понимая, что на море персы в любом случае сильнее, и не имея достаточно денег, чтобы финансировать флот. Теперь его задачей было занять всё средиземноморское побережье, чтобы лишить персидские корабли их баз. Таким образом, оба противника действовали в тылу друг у друга[102].
От Галикарнаса Александр двинулся на восток и, не встретив особого сопротивления, занял прибрежные регионы
От Исса до Египта
Александр Македонский | ||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
личное имя как Сын Ра
|
| |||||||||||||||||||
тронное имя как Царь
|
| |||||||||||||||||||
Хорово имя как
Гор |
|
В течение 333 года до н. э. важные события происходили в Эгеиде. Мемнон одержал ряд побед в этом регионе и завязал переговоры о союзе со Спартой и Афинами, но в мае во время осады
В сражении македонский царь снова возглавил конную атаку на правом фланге. Он разгромил левое крыло противника и ударил по центру, стремясь сразиться с Дарием. Тот бежал, хотя исход битвы ещё был неопределённым (его греческие наёмники смогли остановить на время натиск македонской фаланги). Узнав о бегстве своего царя, персидская конница тоже предпочла выйти из боя, а греки после этого были большей частью перебиты (8 тысяч греков сумели спастись и в дальнейшем присоединились к антимакедонскому движению в Греции). Победа македонян была полной; во вражеском лагере они захватили огромную добычу, включая 3 тысячи талантов золота, а также сына, двух дочерей, жену и мать Дария. Источники сообщают, что знатные пленники готовились к самому худшему, но Александр обошёлся с ними очень великодушно. Другие сокровища персидского царя были захвачены позже в Дамаске. Благодаря этому Александр не испытывал больше недостатка в средствах[110][111][112][113][114].
Эта победа имела огромное значение для всей войны: её следствием были деморализация персов, потеря ими всей западной части царства и потенциальных союзников в греческом мире. Александр теперь мог выбирать между двумя направлениями — восточным, куда бежал Дарий, и южным. Он выбрал второе, чтобы лишить ахеменидский флот его баз (в первую очередь в
Согласно античной традиции, во время осады Тира Дарий прислал к Александру послов с предложением заключить мир. Он был готов выдать за македонского царя одну из своих дочерей,
Александр (имя царя) иероглифами | ||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
На юге оставался неподчинённым только
Разгром Персидской державы (331—330 годы до н. э.)
В мае 331 года до н. э. Александр двинулся из Египта на север, в сторону Месопотамии, где Дарий собирал новую армию. В июле македоняне перешли Евфрат, а в сентябре — Тигр. Очередная битва, которая решила судьбу Персии, произошла 1 октября при Гавгамелах, недалеко от Ниневии. В ней Александру противостояло войско, насчитывавшее, по явно завышенным данным источников, до 1 миллиона человек и собранное, в отличие от войска, сражавшегося при Иссе, исключительно в восточных сатрапиях. Оно включало первоклассную конницу и боевые колесницы с длинными ножами, прикреплёнными к спицам колёс, но в целом, по качеству вооружения, выучке и опыту македоняне, которых было около 47 тысяч, превосходили врага[130][131][132].
Атака колесниц была отбита. Александр во главе гетайров смог вклиниться между центром и левым крылом персидской боевой линии и почти пробился к Дарию, который снова бежал с поля боя, несмотря на всё ещё неопределённый исход общей схватки. В это же время левый фланг македонян был вынужден отступать под натиском врага, а на одном участке персы даже прорвались к обозу. Командовавший этим флангом Парменион обратился к царю за помощью. Александру пришлось прекратить преследование Дария: он атаковал с тыла правое крыло врага и обеспечил полный его разгром. Македоняне захватили персидский лагерь, но Дарию удалось уйти от погони[133][134][135][136][137].
Эта победа стала смертельным ударом по владычеству Ахеменидов (
В апреле или мае 330 года до н. э. Александр двинулся на север, в
Царь Азии
В течение восточного похода характер войны и характер владычества Александра над завоёванными территориями существенно изменились. В 330 году до н. э., оказавшись в Мидии, царь отпустил домой воинские контингенты, предоставленные ему Коринфским союзом, а также фессалийскую конницу. Это означало, что панэллинская война, начатая для отмщения персам за былые обиды, окончена (её символическим финалом стало сожжение дворца в Персеполе) и начинается личная война Александра за власть над Азией, за превращение Аргеадов в наследников Ахеменидов. Демонстрацией таких намерений могли стать уже события в Сузах, когда Александр воссел на трон персидских царей[150]. Узнав о гибели Дария, македонский царь объявил своей задачей месть за него узурпатору — Бессу[151], а те, кто до конца служили Дарию, получили от Александра награды и даже повышения[152].
Называя себя «царём Азии» (впервые этот титул появляется после битвы при Гавгамелах) Александр предположительно указывал на преемственность своего государства с империей Ахеменидов. Впрочем, есть и противоположное мнение: он мог подчёркивать разницу между новой державой и Персией, поскольку не использовал такие титулы Ахеменидов, как «царь царей» и другие[153]. В любом случае после гибели Дария Александр окончательно перестал смотреть на персов как на покорённый народ и пытался править ими, как их прежние цари. Он пытался уравнять побеждённых с победителями, соединить их обычаи в единое целое. Царь окружил себя персидскими вельможами, начал носить восточные одежды, завёл гарем, при его дворе вошли в употребление персидские церемонии, включая проскинезу — простирание ниц с целованием ноги царя. В состав его кавалерии были включены представители восточной знати, начались вербовка местных жителей в пехоту и их обучение по македонскому образцу[154]. Ближайшие друзья и придворные льстецы принимали всё это без колебаний, но многие боевые соратники, привыкшие к простоте нравов и дружеским отношениям между царём и подданными, не могли с этим смириться[155].
Положение Александра усложнялось из-за того, что его армия устала от длительного похода. Солдаты хотели вернуться домой и не разделяли целей своего царя стать господином всего мира, и с конца 330 года до н. э. их недовольство начало выходить наружу. Когда македонская армия находилась в
Летом 327 года до н. э. был раскрыт «заговор пажей», знатных македонских юношей, состоявших при царе и решивших его убить. Заговорщиков побили камнями. Стало известно, что Каллисфен (племянник Аристотеля), историк и философ, осмеливавшийся возражать царю и открыто критиковать новые придворные порядки, призывал этих юношей «показать себя мужчинами», а потому он тоже был схвачен и вскоре умер в тюрьме от «вшивой болезни» или был убит по приказу царя[162]. Философ выглядел для многих жертвой растущего деспотизма Александра, и его смерть усилила тайное недовольство среди македонян. Участившиеся в этот период сообщения о заговорах и внесудебных расправах исследователи связывают с обострившейся паранойей царя[163], которая сочеталась с общей необузданностью его характера и чрезмерной властностью[164].
В Средней Азии
После смерти Дария III узурпатор Бесс постарался закрепиться в Бактрии и заключил союз с племенем
Армия Александра, не встречая сопротивления, дошла до реки
Весной 327 года до н. э. Александр подавил последние очаги сопротивления в Согдиане — это были горные крепости Ариамаз и Хориен, которые оборонял Аримазес. Женившись на Роксане, дочери местного вельможи Оксиарта, он укрепил свой союз с согдийской знатью[172]. Покорив таким образом Среднюю Азию, царь начал подготовку к походу в Индию[173][174].
Индийский поход
О походе в Индию Александр думал, начиная с 328 года до н. э. Тогда Сисикотт, сатрап персидских владений в этой стране, изъявил покорность царю, а раджа Амбха (македоняне называли его Таксилом) предложил свою помощь в случае вторжения. Таксил рассчитывал использовать Александра, чтобы разгромить своего соперника Пора, правившего восточным Пенджабом; со своей стороны царь хотел, опираясь на местных союзников, покорить всю Индию. Летом 327 года до н. э. Александр снова двинулся через Гиндукуш (на этот раз в юго-восточном направлении), в пути покоряя местные племена. Весной 326 года до н. э. он перешёл Инд, вступив во владения своего друга Таксила; последний передал ему 200 талантов серебра, множество скота и воинский контингент, включая слонов. Вскоре Александру покорился правитель горных индов (территория современного Кашмира) Абисар. Пор же собрал армию, чтобы встретить македонян с оружием в руках[175][176][177].
Но македоняне слишком устали от бесконечного похода и множества сражений, к тому же они страдали от тропических дождей, ядовитых змей и непривычной пищи. В ноябре 326 года до н. э. они отказались идти дальше[183], причём важную роль сыграл страх перед встречей с огромной индийской армией и её боевыми слонами. Александру пришлось отказаться от своих планов. В месте, где его войско остановилось, он воздвиг 12 алтарей, принёс жертвы богам, провёл игры, а потом со специально построенным флотом двинулся на юг, вниз по Гидаспу и Инду. В пути македоняне покоряли окрестные племена, причём местами сталкивались с ожесточённым сопротивлением; в сражении за город маллов (январь 325 года до н. э.) Александр был тяжело ранен стрелой в грудь. На Нижнем Инде он столкнулся с целой чередой восстаний и прибег к самым жестоким мерам — массовым казням и продаже в рабство всех жителей отдельных поселений[184][185]. Диодор Сицилийский сообщает, что в ходе этой компании были убиты 80 тысяч «варваров»[186].
Летом 325 года до н. э. македоняне прибыли в дельту Инда. Здесь они разделились на три части, которые должны были разными путями добраться до Вавилона: флот во главе с Неархом — морем, часть армии во главе с
Последний год жизни
Прибыв в Сузы, Александр расположил армию на отдых после 10-летних непрерывных войн и занялся обустройством своей огромной империи. На тот момент некоторые сатрапы (в Сузиане, Персиде, Кармании) явно злоупотребляли своей властью, и царь их смещал и казнил, назначая на освободившиеся должности преданных ему людей. В Бактрии произошло восстание нескольких местных гарнизонов[190]; сатрапы в этом отдалённом регионе не всегда повиновались центральной власти, а индийские вассалы вообще вели себя как независимые правители[191].
Чтобы укрепить державу, Александр затеял
Летом 324 года до н. э. начался новый этап реформирования армии: в Сузы привезли 30 тысяч азиатских юношей, вооружённых и обученных на македонский манер, которые должны были занять в фаланге места отставников-македонян. Кроме того, из персов были сформированы элитные подразделения «среброщитных» и «пеших гетайров», и конница гетайров тоже получила персидское пополнение. В августе 324 года до н. э. недовольная этими новшествами македонская пехота подняла бунт. Фалангисты говорили: «Пусть же царь признаёт бесполезными всех македонян и отпустит их всех, раз у него есть эти молокососы-плясуны, с которыми он намерен покорить мир»[195]. Александр не пошёл на уступки. 13 главных смутьянов он казнил без суда, а остальные вскоре превратились из бунтовщиков в просителей. В конце концов 11 тысяч македонских солдат отправились на родину, а прощальный пир, состоявшийся в Описе в сентябре или октябре, ознаменовал их окончательное примирение с царём[196][197].
В ноябре 324 года до н. э. Александр посетил Экбатаны, чтобы устроить дела в Мидии. Там умер его ближайший друг Гефестион, что стало страшным ударом: царь объявил траур во всей империи, отправил людей к оракулу Аммона с вопросом, следует ли почитать умершего как героя или как бога, устроил в Вавилоне грандиозные похороны[198]. Его зимнюю кампанию против касситов в горах Загроса современники считали «заупокойным приношением Гефестиону». Закончив эту войну, ставшую для него последней, Александр отправился в Вавилон[199], который, по мнению многих исследователей, хотел сделать столицей державы[200].
Царь планировал новые завоевательные войны. Работы по строительству нового порта в Персидском заливе и подготовка флота показывают, что Александр хотел покорить
Смерть
За 5 дней до начала похода против арабов Александр заболел. После 10 дней жестокой лихорадки 10[к 2] или 13 июня[205] 323 года до н. э. царь скончался в Вавилоне в возрасте 32 лет, не оставив распоряжений о наследниках[206].
В современной историографии общепринятой является версия о естественной смерти Александра
Градостроительная политика Александра
За время восточного похода Александр основал целый ряд городов, названных в его честь Александриями. По мнению Ф. Шахермайра, первый из таких городов мог появиться недалеко от Исса в 333 году до н. э.[213]; другие историки, правда, относятся к этому предположению скептически. В 331 году до н. э. недалеко от канопского устья Нила появилась Александрия Египетская, причём царь лично выбрал место, определил, где должны быть построены городские стены, и где должна будет находиться агора. Новый город быстро стал крупнейшим торговым и культурным центром Средиземноморья[214].
Все остальные Александрии были основаны в глубине бывшей Персидской державы к востоку от Тигра. Плутарх утверждает, что всего царь основал 70 городов, но исследователи в большинстве своём считают это преувеличением: в ряде случаев речь могла идти о создании всего лишь незначительных опорных пунктов или о неосуществлённых планах. Разные учёные пишут о 34, 16 или 13 Александриях. В источниках фигурируют
Мнения о целях градостроительной политики царя расходятся: это могли быть защита торговых путей, закрепление власти над завоёванными территориями, попытка Александра сделать свою империю более однородной в культурном отношении, создав на Востоке очаги эллинской цивилизации. Как правило, город основывался неподалёку от уже существовавших небольших поселений. Армия возводила стены и шла дальше, а остальными постройками занимались колонисты. О составе изначального поселения этих городов известно очень мало. Точные сведения сохранились только о двух Александриях, в одной из которых царь поселил 7 тысяч ветеранов-македонян, а в другой — какое-то количество греческих наёмников, македонян, считавшихся не годными к военной службе или «мятежными», и «варваров» с окружающих территорий. Предположительно во всех случаях в новом городе селились и греки, и македоняне, и варвары, так что состав населения изначально был крайне пёстрым. Для многих жителей статус колониста был тяжёлым наказанием, так как означал фактическую вечную ссылку; известно о ряде восстаний поселенцев, целью которых было вернуться домой, на Балканы[216].
После смерти
Раздел империи
Александр скончался, не оставив распоряжений о преемниках. Согласно легенде, перед смертью он передал своё кольцо с печатью
Все
.Гробница Александра
Диадох Птолемей завладел забальзамированным телом Александра и в 322 году до н. э. перевёз его в Мемфис. Там мумия, скорее всего, хранилась в храме Серапейон , а впоследствии (вероятно, по инициативе Птолемея Филадельфа) была перевезена в Александрию[220]. В 30 году до н. э. её коснулся первый римский император Октавиан, неловким движением отломив нос[221]. В последний раз мумия Александра упоминается в связи с посещением Александрии в 215 году императором Каракаллой: последний в знак особого почтения возложил на усыпальницу свои тунику и кольцо[222].
Существует предположение, что найденный французским экспедиционным корпусом Наполеона в Египте и переданный англичанам саркофаг Нектанеба II[223][к 3] мог некоторое время использоваться для захоронения Александра[224]. Птолемеи часто использовали разные артефакты фараонов для своих целей, и к тому же у Птолемея I не было времени, чтобы успеть создать достойное великого завоевателя вместилище[225]. Сейчас этот саркофаг хранится в Британском музее в Лондоне[226].
Личность
Согласно Плутарху, Александр был очень светлокожим, и местами белизна его кожи переходила в красноту (особенно на лице и на груди). Точнее всего, по словам историка, изображал внешность царя скульптор Лисипп, которому удалось воспроизвести самые характерные особенности — «лёгкий наклон шеи и томность взгляда»[227]. П. Фор пишет о «нежном овале вечно безбородого лица», изяществе, вечной озабоченности уходом за своим телом[228]. Богатырским сложением царь не отличался и к атлетическим состязаниям был равнодушен, предпочитая охоту, состязания поэтов и музыкантов[227].
Черты расчётливого политика сочетались в Александре с бешеным темпераментом (многие исследователи считают, что первое он унаследовал от отца, а второе — от матери). Царь был, как правило, мягок в обращении с окружающими, но при этом испытывал вечную потребность быть любимым и был склонен к резким перепадам настроения[229]. Он стремился во всём быть первым, из-за чего в каждом бою бросался в гущу схватки[230]. Его раны перечисляет Плутарх:
При Гранике его шлем был разрублен мечом, проникшим до волос… под Иссом — мечом в бедро… под Газой он был ранен дротиком в плечо, под Маракандой — стрелой в голень так, что расколотая кость выступила из раны; в Гиркании — камнем в затылок, после чего ухудшилось зрение и в течение нескольких дней он оставался под угрозой слепоты; в области ассаканов — индийским копьём в лодыжку… В области маллов стрела длиною в два локтя, пробив панцирь, ранила его в грудь; там же… ему нанесли удар булавой по шее.
— Плутарх. О судьбе и доблести Александра, II, 9.[231]
Эта вечная тяга к первенству иногда становилась причиной конфликтов между царём и его окружением. Так, Александр приказал высечь знатного юношу Гермолая за то, что тот первым поразил кабана во время царской охоты, и тот, чтобы отомстить, возглавил «заговор пажей». В течение восточного похода всё более заметной (в том числе из-за растущего пристрастия к алкоголю) становилась общая необузданность характера Александра и его излишняя властность[164]; некоторые исследователи пишут даже о паранойе[163].
Личная жизнь
В юности Александр, по словам Плутарха, «был равнодушен к телесным радостям»[227]. Неприязненные отношения между его родителями привели к тому, что царь долго не признавал женской любви[232]. До женитьбы у него была только одна любовница — Барсина, дочь перса Артабаза[233]. Позже Александр взял трёх жён — бактрийскую княжну Роксану (327 год до н. э.), дочь Дария III Статиру и дочь Артаксеркса III Парисатиду (324 год до н. э.). У него было двое сыновей: Геракл от Барсины (327—309 годы до н. э.) и Александр IV от Роксаны (323—309 годы до н. э.)[234].
К античности восходят противоположные мнения о
При этом педерастия, по свидетельству Плутарха, вызывала у Александра Македонского отвращение. Плутарх пишет, что, когда военачальник Филоксен спросил у Александра, не хочет ли тот купить двух мальчиков «замечательной красоты», царь «был крайне возмущён… и не раз жаловался друзьям, спрашивая, неужели Филоксен так плохо думает о нём, что предлагает ему эту мерзость». Такой же приём встретило и предложение Гагнона привезти Александру «знаменитого в Коринфе мальчика Кробила»[236].
Религиозные взгляды
До первых успехов в борьбе с персами Александр активно приносил жертвы богам[82], но постепенно перестал относиться к классической эллинской религии с пиететом. Так, он попрал запрет на посещение Дельфийского оракула[237], а оплакивая кончину своего друга Гефестиона, приравнял его к героям, организовал его культ и заложил два храма в его честь[238][239].
В Египте Александр провозгласил себя сыном Амона-Ра и, таким образом, заявил о своей божественной сущности; египетские жрецы стали почитать его и как сына бога, и как бога[240]. Обычно это оценивается как прагматический политический шаг, направленный на легитимацию контроля над Египтом[241]. Среди греков стремление царя обожествить себя не всегда находило поддержку — большинство греческих полисов признали его божественную сущность (как сына Зевса, греческого аналога Амона-Ра) лишь незадолго до смерти, в том числе и с явным нежеланием, как спартанцы (они постановили: «Так как Александр хочет быть богом, пусть будет им»)[242]. В честь царя начали проводить Александрии — общеионийские игры наподобие Олимпийских, а незадолго до смерти послы греческих полисов увенчали его золотыми венками, чем символически признали его божественную сущность[243]. Стремление к самообожествлению серьёзно пошатнуло доверие к царю многих солдат и полководцев[244]. В Греции полководцам-победителям иногда оказывали схожие почести, поэтому недовольство вызвали лишь отречение Александра от своего отца и требование признания себя именно как непобедимого бога[245].
Более поздний автор Иосиф Флавий записал легенду о том, что Александру во сне являлся Яхве, и потому Александр с большим уважением отнёсся к иудейскому первосвященнику в Иерусалиме, а также якобы читал Книгу пророка Даниила и узнал там себя[к 4][246].
Генеалогия
Предки Александра Македонского | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Память об Александре
Образ Александра занимает уникальное место в мировой культуре: по оценкам исследователей, ни один другой исторический деятель не становился объектом столь пристального внимания со стороны деятелей искусства и науки, героем столь многих и столь разнообразных интерпретаций. На огромной территории, включавшей всю Европу, существенную часть Азии и Африки, для многих правителей и военачальников — от собственных диадохов до Адольфа Гитлера — Александр был примером для подражания. Даже сейчас вожди многих афганских племён возводят к нему свою родословную, а два государства, Греция и Северная Македония, спорят о том, кто из них является истинным наследником Александра[247].
Античность
Имя Александра очень активно использовалось в политической пропаганде в первые годы после смерти царя. Так, Пердикка обосновывал своё право на регентство тем фактом, что именно ему умирающий царь передал свой перстень. Боровшийся за единство империи Эвмен из Кардии, чтобы удержать под контролем армию, объявил подчинённым, что Александр во сне пообещал ему незримо присутствовать на всех заседаниях военного совета[248]. Сатрап Персиды Певкест посвятил Александру и его отцу алтарь в Персеполе[249], а сатрап Египта Птолемей учредил в Александрии полноценный культ умершего царя, под чью защиту поставил собственную особу. Наконец, Олимпиада, начав в 317 году до н. э. войну против Арридея и поддержавшего его Кассандра, обвинила последнего в том, что он организовал отравление Александра через своего брата Иоллу, и ту же информацию распространял Антигон[250].
Плутарх сообщает, что все первые эллинистические цари старались доказать своё сходство с Александром — «пурпурными облачениями, свитой, наклоном головы да высокомерным тоном»; с оружием в руках это сходство доказывал только двоюродный племянник македонского царя
Первыми письменными источниками, содержавшими информацию об Александре, были «Эфемериды» (записи придворного журнала) и «Гипомнемата» (заметки самого царя с планами походов). Античные авторы нередко цитировали переписку Александра с друзьями, родственниками и официальными лицами, но бо́льшая часть этих писем представляет собой более поздние подделки
У царя был штабной историограф, Каллисфен, чьи «Деяния Александра» задумывались как оправдание царя перед греческой аудиторией и соответственно носили откровенно апологетический характер. Уже в античную эпоху Каллисфена критиковали за предвзятость и искажение фактов[254]. Поскольку историк погиб в 327 году до н. э., «Деяния» остались незавершёнными: последние из подробных записей описывают битву при Гавгамелах[257]. Спустя многие годы после смерти царя свои воспоминания систематизировал Птолемей, ставший к этому времени правителем Египта. Этот автор во многом создал образ Александра как гениального полководца. Предполагается, что, будучи опытным военачальником, Птолемей приводил в своём сочинении множество точных подробностей, связанных с военными действиями. Не сразу написал историю походов Александра и находившийся в его войсках инженер Аристобул, уделивший много внимания географическому и этнографическому описанию завоёванных земель. Он начал работу в возрасте 84 лет, но тем не менее точно записал все расстояния, денежные суммы, а также дни и месяцы событий[258]. Сочинения Аристобула и Птолемея дали богатейший фактический материал историкам последующих эпох[259], но до наших времён не сохранились, как и другие тексты об Александре, написанные его современниками. Исключением стали малочисленные фрагменты[260].
Почти полностью утрачено и сочинение Клитарха — младшего современника царя, который, вероятно, не участвовал в восточном походе, но попытался собрать воедино данные, полученные от очевидцев и из опубликованных к тому моменту работ[261]. Его труд «Об Александре» состоял как минимум из 12 книг и по стилю приближался к героическому роману. В древности он был очень популярен, хотя его и критиковали другие историки[262].
Все эти авторы позитивно оценивали деятельность и личность македонского царя. Первыми критиками стали
Римлян тоже очень интересовала личность Александра. Поскольку, в отличие от греков, они не были побеждены этим царём, им ничто не мешало восторгаться масштабом его деяний. В одной из комедий
Гай Юлий Цезарь видел в македонском царе пример для подражания; об этом говорит известный эпизод у Плутарха[268]:
…Читая на досуге что-то из написанного о деяниях Александра, Цезарь погрузился на долгое время в задумчивость, а потом даже прослезился. Когда удивлённые друзья спросили его о причине, он ответил: «Неужели вам кажется недостаточной причиной для печали то, что в моём возрасте Александр уже правил столькими народами, а я до сих пор ещё не совершил ничего замечательного!»
— Плутарх. Александр, 11.[269]
Кроме того, античные авторы пишут о том, как Цезарь упрекал себя в бездействии, увидев статую Александра в
В литературе эпохи
В последующие века происходили регулярные всплески интереса к личности Александра, связанные с отдельными римскими императорами. Если Юлии-Клавдии мало интересовались этой темой, то для Траяна Александр стал даже не примером для подражания, а конкурентом, которого можно и нужно было превзойти. В своём парфянском походе Траян хотел дойти до Индии; он использовал опыт Александра, налаживая отношения с подчинёнными общинами и основывая новые города. Известно, что в Вавилоне в 116 году император посетил покои, в которых умер Александр. Деятельность Траяна дала толчок своеобразному ренессансу александровой темы в античной литературе II века н. э.: биографию царя написал Плутарх, труд под названием «Анабасис Александра» — Арриан[281].
У Каракаллы (правил в 211—217 годах) преклонение перед Александром переросло в своеобразную манию. Этот император в послании к сенату сообщил, что в нём Александр возродился для новой жизни; он создал армию по македонскому образцу, чтобы с ней повторить восточный поход; он хотел сжечь труды последователей Аристотеля, поскольку поверил, что этот философ был причастен к отравлению царя. Каракалла называл себя «Новым Дионисом» и «Великим». На происхождение от Александра претендовал один из солдатских императоров Иотапиан (249 год). Наконец, Юлиан Отступник, возродивший идею персидского похода, восхищался македонским царём и брал с него пример в определённых ситуациях[282].
Сохранились пять античных текстов, излагающих биографию Александра. Самый ранний из них — «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского (I век до н. э.), опиравшегося на Клитарха[283]. Диодор пишет о «разумении и мужестве», благодаря которым Александр «совершил дела более великие, чем те, что совершили все цари, память о которых передана нам историей», и «приобрёл громкую славу, равнявшую его с древними героями и полубогами»[284]. Квинт Курций Руф в I веке н. э. написал «Историю Александра Великого Македонского», где использовал труды Клитарха и Мегасфена, а также воспоминания ряда сподвижников царя. Его целью было создать занимательный рассказ, и ради этого он регулярно прибегал к преувеличениям и пренебрегал достоверностью[285]. Александра Квинт Курций называет «Великим» и описывает его как человека великодушного и отважного; но при этом историк отмечает жестокость, мстительность и гипертрофированное честолюбие своего героя. В ряде случаев он симпатизирует врагам Александра[286].
Сохранилась также
Наиболее достоверным источником исследователи признают «Анабасис Александра», написанный Аррианом во II веке н. э. Для этого историка Римская империя была политическим идеалом, а Александр — предшественником римских императоров. Арриан использовал широкий круг источников (в первую очередь — воспоминания Птолемея) и старался подходить к ним критически, но при этом часто был необъективен: многие факты, показывавшие его героя в дурном свете, он опускал или отодвигал на второй план. Вместе с Плутархом Арриана относят к главным создателям классического образа Александра — храброго и великодушного завоевателя, предмета для восхищения и подражания[293][294].
К античной эпохе относится формирование цикла фантастических преданий, связанных с Александром, хотя отдельные легенды начали появляться ещё при его жизни[295]. Все вместе они создали традицию правдивых и вымышленных сведений об Александре, которая в историографии известна как «вульгата»[262]. В какой-то момент был создан «Роман об Александре» на греческом языке. Время формирования его окончательной редакции неясно — это мог быть период от правления Птолемея II (III век до н. э.) до начала III века н. э.[296] «Роман» носит фантастический характер, а писали его по материалам исторических сочинений, воспоминаний и полулегендарных сказаний, причём источников было даже больше, чем в пяти сохранившихся исторических трудах об Александре[261]. Автор «Романа» неизвестен; в одной из рукописей таковым называют Каллисфена, но, поскольку это не может соответствовать действительности, иногда учёные говорят о Псевдо-Каллисфене[259]. Есть мнение, что первые версии текста до его окончательной обработки появились на Востоке, где существовала насущная необходимость обосновать македонские завоевания[297]. Факты в романе часто искажены, хронология нарушена[259]. В классическом виде роман состоял из 10 частей[к 5], хотя в более ранних версиях, возможно, тем, касающихся Греции, практически не было[298].
Средневековая Западная Европа
В раннем западноевропейском средневековье история переосмысляется и приобретает новую закономерность, прошлое оказывается тесно связанным с настоящим и похожим на него. Так, Приам называется первым королём франков, Александр Македонский — греческим, а Цезарь — римским Карлом Великим, они ходят по белу свету с двенадцатью пэрами и громят сарацин.
В течение тысячи лет между античностью и Новым временем информацию об Александре черпали по большей части не из произведений древних историков: Квинта Курция Руфа начали читать только в XII веке, а Арриана и соответствующую часть «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха — в эпоху Возрождения. Основным источником информации о царе Македонии стал «Роман об Александре» в разных вариациях, одна из самых популярных книг для своей эпохи. Этот роман и разнообразные произведения, созданные на его основе, были наполнены фантастическими историями о том, как заглавный герой путешествует по миру, спускается на дно моря, летает по небу, встречается с мудрецами и слушает их рассказы. Связанная с «Романом» традиция делится на четыре ветви: западную (основанную на ряде латинских переводов книги), византийскую, восточнохристианскую (речь об Армении, Сирии, коптской культуре), мусульманскую. В эпоху Позднего Средневековья сказания об Александре появились у восточных славян, эфиопов, монголов, народов Индокитая[300].
В католической Европе, начиная с XII века, «Роман об Александре» послужил источником материала для ряда рыцарских романов. В результате этот сюжет стал одним из двух самых популярных в литературе того времени — наряду со сказаниями о короле Артуре[301]. Около 1140 года Альберик из Безансона написал роман на старофранцузском языке, а Лампрехт Немецкий создал переработку этого романа на немецком («Песнь об Александре»). В этих произведениях появился ряд фантастических нововведений в легенду: главный герой одет в броню, закалённую в драконьей крови; его армия доходит до места, где небо соприкасается с землёй; по пути ему встречаются люди с шестью руками и мухи размером с голубя; наконец, Александр пытается обложить данью ангелов в раю[302].
В конце XII века Вальтер Шатильонский написал на латинском языке поэму «Александреида» (одним из источников для неё стал труд Квинта Курция Руфа). Александр Парижский создал самую объёмную (16 тысяч стихов) и одну из самых популярных поэм о царе Македонии, оказавшую огромное воздействие на поэзию на народных языках в разных странах Западной Европы[303]. Поэмы об Александре начали выходить в Англии[304], Германии[305], Испании[306], Чехии[307]. В XIII веке на их основе возникают прозаические романы и дальнейшие переработки текста, которые пользовались большой популярностью. В поздних редакциях «Романа об Александре» окончательно сложился идеализированный образ царя как полководца мужественного, но гуманного[308]. Долгое время этот персонаж был образцом правителя для европейской культуры[309] и попал, в частности, в список девяти достойных (другими праведными язычниками были Гектор и Гай Юлий Цезарь). В разных версиях романа встречаются аллюзии на актуальные для своего времени события: например, в стихотворной чешской «Александреиде» начала XIV века содержится много отсылок к чешской действительности, к засилью немцев и немецкой культуры в Праге[307].
Наряду с романами об Александре существовали и другие произведения, дополнявшие легенду о нём новыми вымышленными деталями. Так, в XIII веке Анри д’Андели создал «Лэ об Аристотеле», в основе которого лежит популярная легенда об Аристотеле и Филлис, любовнице Александра[310].
Особую роль в развитии традиции об Александре в католической Европе сыграли упоминания о македонском царе в Библии. В Первой книге Маккавейской Александр представлен как умеренно враждебный иудеям завоеватель, одним из преемников которого стал Антиох IV Эпифан, преследователь иудаизма[311]. А в Книге пророка Даниила, которую царь якобы читал[к 4], он не назван прямо, но рассматривается как часть божественного плана по спасению еврейского народа. В этой книге Даниил рассказывает Навуходоносору о предстоящем чередовании четырёх царств (Дан., 39—40); христианские писатели, начиная с Ипполита Римского (II век), видели в третьем из них, «медном, которое будет владычествовать над всею землёю», державу Александра[312]. Четвёртым царством, «железным», они считали Римскую империю, после распада которой должно было установиться Царство Божье. Таким образом, деятельность Александра была встроена в христианскую модель мировой истории[313].
Первые историки, применившие эту модель, подвергали Александра критике. Так,
Восточнохристианские культуры
Параллельно сюжет об Александре развивался в восточнохристианском мире. В Византии это развитие происходило на основе ряда греческих версий «Романа» (самые поздние появились в XV веке); новые живописные подробности появились благодаря словарю
В
«Роман об Александре» был очень рано переведён на армянский язык (в V веке). Позже его перевели на среднеперсидский, а в начале VII века с этого языка — на сирийский. Герой сирийской редакции «Романа» — суровый правитель, выполняющий великую миссию по созданию всемирной державы; в частности, через Центральную Азию он совершает поход в Китай. С сирийского языка «Роман» перевели на коптский и арабский, а с последнего в XV—XVI веках — на эфиопский язык (исследователи отмечают, что эфиопская редакция больше похожа не на перевод, а на самостоятельное произведение[327]). Арабская версия легла в основу мусульманской традиции об Александре[328].
Мусульманская традиция
И Ардашир уста раскрыл пред ними:
«Эй, славные познаньями своими,
Постигнувшие сердцем суть всего!
Я знаю, нет средь вас ни одного,
Кто б не слыхал, каким подверг невзгодам
Нас Искандар — пришелец, низкий родом!
Он славу древнюю низверг во мрак,
Весь мир зажал в насильственный кулак.
<…>
Ты вспомни Искандара, что сгубил
Славнейших, цвет вселенной истребил.
Где все они? Где блеск их величавый?
О них осталась лишь дурная слава.
Не в рай цветущий — в леденящий ад
Ушли они. Не вечен и Хафтвад!»
Представления об Александре в мусульманской культуре основаны во многом на 18-й
У персов после арабского завоевания было достаточно сложное отношение к личности Александра. В зороастрийской «Книге о праведном Виразе» македонский царь представлен как посланник повелителя зла Ангра-Майнью (см. врезку справа); с другой стороны, придворные историографы изображали Александра потомком Ахеменидов, чтобы обосновать теорию наследственной преемственности персидского трона[331], и эта традиция, более позитивная по отношению к царю, постепенно объединялась с мусульманской. Поэт Фирдоуси в классическом персидском эпосе Шахнаме (около 1000 года) включил Александра в ряд правителей Ирана, нейтрально описал его философскую беседу с мудрецами, но устами царя Ардашира озвучил негативную оценку завоевателя; впрочем, царь меняется под влиянием разговоров со жрецами, брахманами, философами и благодаря знакомству с «цветущим городом»[332]. Отдельную поэму «Искендер-наме» в цикле «Хамсе» посвятил Александру Низами Гянджеви (конец XII века), изобразив царя как идеального персидского правителя, победившего зороастризм и проложившего путь для истинной веры[333]. Произведение построено по принципам, близким европейскому рыцарскому роману, но Низами последовательно проводит свою философскую линию, а Александр ведёт учёные беседы с греческими и индийскими мудрецами. Кроме того, в поэме присутствует утопический элемент: во время путешествия на север Александр находит землю, где существует идеальное общество без верховной власти, бедности и пороков[334][335].
Разнообразные легенды об Александре имели хождение по всему мусульманскому миру. Одним из наиболее популярных сюжетов была легенда о двух рогах Александра, которые он тщательно скрывал от всех; один цирюльник рассказал этот секрет тростнику, из которого сделали свирель, и в результате о рогах узнал весь мир. Появление этого сюжета часто связывали с греческим мифом о Мидасе, но в середине XX века появились предположения, что легенда возникла на Востоке[336]. В сирийской литературе существовало несколько сказок об Александре, который представляется как сельский герой-богатырь, силой и отвагой заполучивший лучшего коня, лучший меч и самую красивую девушку. Распространённое прозвище «Двурогий» там объясняется тем, что Александр «прикрепил к голове наподобие рогов два меча и поражал ими врагов»[337]. В грузинском и таджикском фольклоре имя Александра ассоциируется с отменой древнего обычая геронтоцида (убийства стариков, достигших определённого возраста)[338]. В азербайджанском фольклоре Александр поджигает море, чтобы царь моря заплатил ему дань — чудотворные дары[339].
В турецкой литературе впервые использовал сюжет об Александре придворный поэт Ахмеди в сочинении «Искандер-наме» (1400 год). Его поэма была и подражанием одноимённой поэме Низами[340], и ответом на неё[341]. В целом фантастический и приключенческий элемент у Ахмеди значительно сильнее, чем у Низами и Фирдоуси, к тому же автор находился под влиянием суфизма, что отразилось на содержании поэмы. Существовала и более доступная по языку и содержанию прозаическая версия «Искандер-наме», созданная Хамзави, братом Ахмеди[341].
Среднеазиатский тюркский поэт Алишер Навои (XV век) в произведении «Искандерова стена» описал свой идеал государственного устройства на фоне фантастических сюжетов о жизни Александра (поиск живой воды, постройка стены для защиты от варваров и другие)[342].
Новое время
В эпоху Ренессанса восприятие Александра в рамках европейской культуры существенно изменилось. Разные версии «Романа об Александре» оставались очень популярными в народе, но при этом появились и первые после тысячелетнего перерыва издания Арриана и Плутарха. В результате представления о македонском царе наиболее образованной части общества оказались намного ближе к историческим фактам, чем раньше, и стало возможным зарождение научной литературы по этой теме. Биография Александра дала материал для ряда пьес XVI—XVII веков, в которых сюжетной основой стали отношения между главным героем и разными женщинами из его окружения. Царь в этих пьесах изображён галантным любовником, рыцарем без страха и упрёка, который, как правило, из великодушия жертвует своими чувствами ради счастья других[343].
Одним из первых драматургов, обратившихся к этому сюжетному материалу, стал
С усилением в Европе
При всём этом в литературе XVIII века реже, чем раньше, использовался античный материал в целом и образ македонского царя в частности; теперь Александр регулярно становился только героем опер. Среди либреттистов, уделивших ему внимание, был
В XIX веке Александр стал героем немногих поэтических и прозаических произведений, и все они представляют интерес только для историков литературы[353].
В историографии
Попытки исследовать деятельность Александра предпринимались, начиная с эпохи Возрождения, когда был введён в оборот основной корпус античных текстов. Систематическое изучение началось только в XIX веке с появлением исторических научных школ; многие учёные использовали личность Александра в рамках решения актуальных для своей эпохи политических проблем. Выдающиеся антиковеды
В дальнейшем Александра часто идеализировали, выступая с позиций крайнего европоцентризма. Так, автор «Истории греческой культуры» Якоб Буркхардт видел в царе носителя великой миссии по распространению греческой цивилизации среди варваров Востока[357]; для Пьера Жуге завоевания Александра оцениваются в русле концепции «благодетельного империализма» и представляются как безусловно прогрессивное явление[358]. Схожих позиций придерживались Джон Магаффи[359], Жорж Раде и другие[360]. Для Арнольда Тойнби Александр был гением, который в одиночку создал эллинистический мир[361]. Провозвестником «братства народов» считали Александра Михаил Ростовцев[362] и некоторые другие представители англо-американской историографии[361]. Подобные взгляды сохранялись и позднее: в частности, во всей греческой историографии XX века Александр, как правило, представлялся как носитель высокой культуры и предводитель западной цивилизации в её извечной борьбе с Востоком[363]. Военному искусству Александра посвятил отдельную работу американский военный историк Теодор Додж , стремившийся извлечь из кампаний Александра уроки для современности[364].
Особенно много внимания Александру уделяли немецкие учёные, сделавшие наибольший вклад в апологетическую традицию[365]. В 1920—1940-х годах многие германские исследователи подходили к этой проблематике с позиций нацизма; среди них выделяются Гельмут Берве (он написал в 1926 году фундаментальную работу «Империя Александра на просопографическом основании») и Фриц Шахермайр[366]. Оба этих учёных после Второй мировой войны отошли от своих прежних позиций. Шахермайр создал научную трилогию, в которой критически рассмотрел деятельность Александра; для него царь — человек жестокий и фанатичный, часто поддававшийся своей страсти к разрушению, сломавший тенденцию к сближению Македонии и Греции, которая наметилась благодаря Филиппу II. По мнению Шахермайра, Александр и его отец принадлежали к разным типам исторических деятелей — «необузданному» и «рациональному» соответственно[367].
Во второй половине XX века появились и другие крупные исследования, критически оценивавшие деятельность Александра. Как политика, руководимого лишь холодным расчётом, его изобразили британские историки Роберт Дэвид Милнз и Питер Грин[361]. В монографии Пьера Бриана акцентируется внимание на оппозиции Александру[360]. Среди тематических исследований выделяется двухтомная работа Альфреда Беллинджера о монетном деле в Македонии с экскурсом в экономическую политику Александра[368].
В советской историографии изучением Александра Македонского занимались, прежде всего, Сергей Ковалёв (выпустил монографию о нём в 1937 году)[369], Аркадий Шофман (опубликовал двухтомную «Историю античной Македонии» в 1960—1963 годах, отдельную работу «Восточная политика Александра Македонского» в 1976 году и статьи) и Геннадий Кошеленко («Греческий полис на эллинистическом Востоке» в 1979 году, ряд статей)[370].
В изобразительном искусстве
Античность
К античной эпохе относится множество изображений Александра. Некоторые были созданы ещё при жизни царя, но исследователи скептически относятся к возможности судить по ним о том, как Александр выглядел: не во всех случаях идентификация выглядит бесспорной. К тому же художники наверняка прибегали к идеализации, изображая не индивидуальные черты, а скорее типичные, по их мнению, для великих властителей[371].
Источники сообщают о трёх художниках, получивших эксклюзивное право изображать Александра. Это живописец Апеллес, скульптор Лисипп и резчик по камню Пирготел . Лисипп, согласно Плутарху и Арриану, изваял целый ряд статуй царя; одна из них была поставлена около 334 года до н. э. в македонском городе Дион, другая, часть скульптурной группы, изображающей охоту Александра и Кратера на львов, — около 321 года до н. э. в Дельфах. Сохранилось несколько мраморных бюстов царя, которые, по-видимому, являются римскими копиями с греческих оригиналов (в частности, так называемая «Герма из Азары»). Александр изображён также на саркофаге, изготовленном около 325 года до н. э. в Сидоне и связанном, по-видимому, с именем местного царя Абдалонима; на одной из сторон саркофага запечатлена царская охота, на другой — битва (неясно, имелось ли в виду какое-то конкретное сражение)[372].
Из всех произведений античной живописи, посвящённых этой теме, сохранилось два. Одно из них, созданное около 330 года до н. э., — изображение царской охоты на гробнице в городе Вергина. Второе — знаменитая «Александрова мозаика», найденная в Помпеях. Она запечатлела битву македонян с персами; на ней Александр, сидящий верхом на коне, без шлема, поражает одного из врагов копьём, а его взгляд устремлён на Дария, который готов обратиться в бегство[373].
Средние века
Для средневековых художников наибольший интерес представляли сюжеты не из исторической, а из легендарной биографии царя, разрабатывавшейся в «Романе об Александре»; при этом главный герой всегда изображался, как современник автора. К числу самых популярных сюжетов относился полёт Александра с двумя грифами, ставший темой рельефов в соборе Святого Марка в Венеции (конец XI века), в романских церквях Базеля и Фрейбурга (XII век). Этот же эпизод вкупе с историей о том, как Александр спустился на морское дно, и несколькими историческими сюжетами стал темой для двух гобеленов, сотканных при бургундском дворе около 1460 года[374].
Большое значение для темы Александра в искусстве (особенно к северу от Альп) имела традиция о «
Новое и Новейшее время
Начиная с XV века в европейском обществе растёт интерес к историческому Александру. При этом не было известно, как выглядел македонский царь (мозаика, рельеф из Сидона и бюсты были найдены существенно позже), так что за его изображение ошибочно принимали самые разные статуи и рельефы. В исполнении художников раннего Нового времени Александр выглядел лишённым индивидуальных черт. Так, на картине Альбрехта Альтдорфера «Битва Александра» (1529 год) вообще не видно лица главного героя: можно различить только фигуру всадника с копьём, преследующего колесницу Дария[376].
Для XVI—XVII веков характерно создание больших живописных циклов об основных этапах биографии Александра. Наиболее характерным стал цикл
.Наиболее популярным в эту эпоху был сюжет «Александр и дочери Дария»: художники изображали встречу царя с дочерьми своего врага после битвы при Иссе, когда Александр, согласно античным авторам, продемонстрировал своё великодушие. По монументальности среди посвящённых этой теме картин выделяются полотна
В XIX веке происходило дистанцирование искусства от античности: биография Александра перестала быть собранием нравоучительных примеров и осталась только источником материала для исторической живописи. Дистанция стала особенно заметной при переходе к реализму; Карл фон Пилоти продемонстрировал это своей картиной «Смерть Александра в Вавилоне» (1885 год). В XX—XXI веках образ Александра используется в изобразительном искусстве только изредка, и это связано либо с локальным патриотизмом (так, в столицах двух нынешних Македоний, Салониках и Скопье, появились два памятника царю — в 1974 и 2011 годах соответственно), либо с откровенно коммерческими интересами, как в творчестве Энди Уорхола[379].
В культуре и политике XX—XXI веков
В XX веке личность Александра снова оказалась востребованной в художественной литературе[366]. В 1905 году вышел роман Якоба Вассермана «Александр в Вавилоне»[355]. После Первой мировой войны многие литераторы активно критиковали саму идею завоеваний, и наиболее ярко это проявилось в творчестве Бертольда Брехта. В 1920—30-е годы в нескольких стихотворениях он раскритиковал стремление Александра к мировому господству и обратил внимание на то, что заслуги всей армии приписываются одному человеку; в радиопьесе «Допрос Лукулла» (1940—1941 годы) Брехт отстаивает мнение, что на небесах слава Александра ничего не значит[380].
Клаус Манн использовал образ Александра для проведения художественных параллелей с антифашизмом («Александр. Роман-утопия», 1929 год). С другой стороны, руководство Третьего рейха апеллировало к этому образу при реализации своих завоевательных планов на Востоке во время Второй мировой войны (этому не помешало то обстоятельство, что Адольф Гитлер относился к Александру довольно критически, видя пример для подражания в Перикле). В нацистской Германии был написан ряд крупных художественных произведений об Александре, авторами которых стали Зденко фон Крафт, Пауль Гурк, Ханс Бауманн. Соответственно после 1945 года отношение к македонскому царю стало более критическим[381].
В 1930-е годы советский писатель Василий Ян создал повесть «Огни на курганах», посвящённую войнам Александра в Средней Азии. В характерном для своего времени духе он описал классовую и национально-освободительную борьбу населения Согдианы; Александр в этой повести изображён как сложная личность[382]. Английский писатель Обри Менен использовал образ царя для юмористического сопоставления македонской империи и владычества британцев в Индии[366]. Со второй половины XX века в Александре нередко видят предвестника глобализации и антиколониализма. В беллетризованной биографии царя «Александр Македонский, или роман о Боге» Мориса Дрюона присутствуют элементы психоанализа и мистики, благодаря чему она выбивается среди других популярных биографий полководца. Историк Арнольд Тойнби описал гипотетическое будущее Македонской империи в случае, если бы Александр прожил на 36 лет больше[383].
Александр действует в поэме
.Тема гомосексуализма занимает важное место и в художественном фильме
В современном мире два государства претендуют на статус своеобразных наследников Македонского царства: это славяноязычная Северная Македония и Греция, в составе которой и находится территориальное ядро Древней Македонии с её столицами и родиной Александра, Пеллой. Первое из них сразу после своего возникновения в 1991 году начало создавать культ царя Александра; это проявилось в наименовании улиц в городах и создании ряда памятников. В декабре 2006 года имя царя получил аэропорт в Скопье (Aerodrom Skopje «Aleksandar Veliki»), в 2011 году в центре этого города появилась 12-метровая конная статуя, подразумевающая Александра, но во избежание эскалации политико-исторических конфликтов с Грецией статуя была названа «Воином на коне»[385]. Греки считают такие действия северных соседей провокацией, настаивая на том, что античная Македония — часть греческой культурной традиции[386]. В начале 2018 года правительство Республики Македонии впервые пошло на попятный: в рамках урегулирования спора об имени нового государства оно согласилось переименовать аэропорт и названную в честь Александра автодорогу[387].
Мультипликация
Александр является персонажем ряда мультфильмов:
- «Александр» (Япония, 1999) — аниме-сериал, основанный на ранобэ Араматы Хироси[388]
- «Александр — Фильм» (Япония, 2000) — компиляция первых четырёх эпизодов оригинального сериала
- «Александр Великий» (Италия, 2006) — компьютерный полнометражный анимационный фильм[389]
- Fate/Zero (Япония, 2011) — аниме-сериал, созданный студией ufotable по одноимённому ранобэ Гэна Уробути. Александр (Искандер) представлен как один из центральных персонажей (слуга класса Райдер) и харизматический лидер, верный собственным идеалам тирании[390]. Искандер удостоился награды от журнала Newtype как лучший мужской персонаж аниме 2012 года[391]
Компьютерные и мобильные игры
Александр стал персонажем ряда игр:
- Alexander[392]
- Rome: Total War — Alexander
- Civilization IV: Warlords
- Civilization V
- Civilization VI
- Empire Earth
- Rise of Nations: Thrones and Patriots
- Rise and Fall: Civilizations at War
- Call to Power II
- Fate/Grand Order
Комментарии
- ↑ Сюжет картины основан на случае, когда греческий врач Филипп в Сирии спас жизнь Александру Македонскому, заставив того выпить опасное лекарство, хотя Александр имел письмо о том, что Филипп подкуплен персами.
- ↑ Плутарх (Александр, 76) упоминает о том, что Александр умер на двадцать восьмой день месяца десия; М. Л. Гаспаров в примечаниях к переводу отмечает: «по расчётам историков, [это] 10 июня 323 г.»
- ↑ Существует распространённая Птолемеем I легенда, будто именно Нектанеб II был настоящим отцом Александра.
- ↑ 1 2 По некоторым мнениям Книга пророка Даниила была написана после смерти Александра.
- Кандаке; 9. Александр в стране амазонок; 10. Смерть Александра в Вавилоне.
Примечания
- ↑ Юстин, 2005, VII, 1.
- ↑ Геродот, 2001, VIII, 137—139.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 34.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 25—26.
- ↑ 1 2 Шахермайр, 1997, с. 70.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 16.
- ↑ 1 2 Hattendorff, 2013, s. 17.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 29.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 80.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 16—17.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 3.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 16—17.
- ↑ Green, 1991, p. 36.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 80—81.
- ↑ Raman, 1991, с. 17—21.
- ↑ Арриан, 1993, VII, 28.
- ↑ Фор, 2011, с. 20—22.
- ↑ Фор, 2011, с. 23.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 235.
- ↑ Hamilton, 1965, p. 117.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 75—76.
- ↑ Фор, 2011, с. 23—25.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 77.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 17.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 5—6.
- ↑ Thomas, 2007, p. 12.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 19.
- ↑ 1 2 3 Hamilton, 1965, p. 119.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 170—171.
- ↑ Шифман, 1988, с. 17.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 18.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 82—85.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 171.
- ↑ Hamilton, 1965, p. 118.
- ↑ Шифман, 1988, с. 20.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 17—18.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 236.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 182.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 203—205.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 21—22; 36.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 90—91.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 235—237.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 91—92.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 9.
- ↑ Hamilton, 1965, p. 120—121.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 237.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 66.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 94—95.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 239—240.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 67.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 242 —249.
- ↑ 1 2 3 Hamilton, 1965, p. 122.
- ↑ Шифман, 1988, с. 33.
- ↑ Юстин, 2005, XI, 2, 3.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 99—101.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 77.
- ↑ 1 2 3 O’Brien, 1992, p. 59.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 42—44; 52—53.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 105.
- ↑ Шифман, 1988, с. 34—35.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 106.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 77—80.
- ↑ Шифман, 1988, с. 36.
- ↑ 1 2 Плутарх, 1994, Александр, 14.
- ↑ Bosworth, 1993, p. 29—30.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 49.
- ↑ Фор, 2011, с. 38—40.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 107—108.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 80—83.
- ↑ Фор, 2011, с. 39.
- ↑ Фор, 2011, с. 39—41.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 108—110.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 84—85.
- ↑ 1 2 Bosworth, 1993, p. 33.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 85—90.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 55—59.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 225—230.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 131—132.
- ↑ Фор, 2011, с. 43.
- ↑ Bosworth, 1993, p. 35.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 798.
- ↑ 1 2 Шифман, 1988, с. 48.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 138.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 64.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 60.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 158—161.
- ↑ Фор, 2011, с. 45.
- ↑ Шофман, 1976, с. 42—50.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 118—121.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 164—165.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 123—124.
- ↑ 1 2 Heckel, 2008, p. 51.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 800—801.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 65.
- ↑ Шофман, 1976, с. 57-60.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 166—167.
- ↑ Шифман, 1988, с. 59.
- ↑ Арриан, 1993, I, 19.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 125.
- ↑ Шофман, 1976, с. 60—63.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 126—128.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 167—168.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 171—178.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 128—131.
- ↑ Шофман, 1976, с. 65—67.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 181—190.
- ↑ Шофман, 1976, с. 69—71.
- ↑ Фор, 2011, с. 48—50.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 131—137.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 191—193.
- ↑ Шофман, 1976, с. 72—75.
- ↑ Фор, 2011, с. 50—51.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 806—808.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 138—146.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 808—809.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 194—200.
- ↑ Шофман, 1976, с. 77—83.
- ↑ Фор, 2011, с. 52—55.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 149—160.
- ↑ Арриан, 1993, II, 25, 2.
- ↑ Фор, 2011, с. 55—56.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 161—162.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 201—202.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 809—810.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 164—168.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 215—232.
- ↑ Шофман, 1976, с. 85.
- ↑ Фор, 2011, с. 57—60.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 172—173.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 162—166.
- ↑ Шофман, 1976, с. 87—90.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 174—178.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 814.
- ↑ Фор, 2011, с. 64—65.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 246—248.
- ↑ Шофман, 1976, с. 92—100.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 181—182.
- ↑ Плутарх, 1994, Агесилай, 15.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 252-260.
- ↑ Шифман, 1988, с. 108—117.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 815—817.
- ↑ Шофман, 1976, с. 101—115.
- ↑ Фор, 2011, с. 65—70.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 183—196.
- ↑ Шифман, 1988, с. 120.
- ↑ Шифман, 1988, с. 124.
- ↑ Green, 1991, p. 329.
- ↑ Фор, 2011, с. 70—73.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 202—210.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 255—256.
- ↑ Шофман, 1976, с. 124.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 265—268; 277.
- ↑ Корнилов, 2011, с. 77—78.
- ↑ Фор, 2011, с. 73.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 328.
- ↑ Green, 1991, p. 341—343.
- ↑ Шифман, 1988, с. 135.
- ↑ Фор, 2011, с. 74.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 220—226.
- ↑ Green, 1991, p. 365.
- ↑ Шифман, 1988, с. 149.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 340—344.
- ↑ 1 2 3 Stoneman, 1997, p. 52.
- ↑ 1 2 Шахермайр, 1997, с. 326.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 300—301.
- ↑ Фор, 2011, с. 73—76.
- ↑ Дандамаев, 1985, с. 267.
- ↑ Шофман, 1976, с. 118—119; 122.
- ↑ Фор, 2011, с. 76—79.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 302—311.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 249—264.
- ↑ Шифман, 1988, с. 146.
- ↑ Фор, 2011, с. 80—81.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 311—313.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 356—359; 368—372.
- ↑ Фор, 2011, с. 81—83.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 293—295.
- ↑ Шифман, 1988, с. 164—165.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 295—299.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 373—381.
- ↑ Фор, 2011, с. 83—84.
- ↑ Шофман, 1976, с. 131—148.
- ↑ Шифман, 1988, с. 167.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 396—402.
- ↑ Фор, 2011, с. 84—86.
- ↑ Диодор Сицилийский, XVII, 102, 6.
- ↑ Bosworth, 1994, p. 835.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 402—413.
- ↑ Фор, 2011, с. 87—93.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 420—423.
- ↑ Фор, 2011, с. 94—95.
- ↑ Шифман, 1988, с. 186.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 427—431.
- ↑ Фор, 2011, с. 95—96.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 71.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 432—441.
- ↑ Фор, 2011, с. 97—98.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 457—458.
- ↑ Фор, 2011, с. 100.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 450.
- ↑ Фор, 2011, с. 99.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 418; 483—491.
- ↑ Шифман, 1988, с. 198—199.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 459—463.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 506.
- ↑ Фор, 2011, с. 103—105.
- ↑ 1 2 Суровенков, 2007, с. 85—86.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 218.
- .
- ↑ Фор, 2011, с. 154.
- ↑ Schep L. J., Slaughter R. J., Allister Vale J., Wheatley P. Was the death of Alexander the Great due to poisoning? Was it Veratrum album? Архивная копия от 22 ноября 2020 на Wayback Machine // Clinical Toxicology. — Vol. 52, 2014. Iss. 1. — P. 72—77.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 215.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 196.
- ↑ Шофман, 1976, с. 192—194.
- ↑ Шофман, 1976, с. 194—198; 211—212.
- ↑ Шофман, 1976, с. 198—216.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 513—515.
- ↑ Шифман, 1988, с. 201.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 511—514.
- ↑ Chugg, 2002, p. 14—19.
- ↑ Дион Кассий, LI, 16.
- ↑ Геродиан, 1996, IV, 8, 9.
- ↑ Chugg, 2002, p. 9.
- ↑ Chugg, 2002, p. 25.
- ↑ Chugg, 2002, p. 19.
- ↑ Sarcophagus of Nectanebo II Архивировано 26 августа 2012 года., The British Museum
- ↑ 1 2 3 Плутарх, 1994, Александр, 4.
- ↑ Фор, 2011, с. 111.
- ↑ Фор, 2011, с. 108; 111.
- ↑ Фор, 2011, с. 118-119.
- ↑ Плутарх, О судьбе и доблести Александра, II, 9.
- ↑ Шахермайр, 1997, с. 79.
- ↑ Уортингтон, 2014, с. 225.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 55.
- ↑ O’Brien, 1992, p. 56.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 22.
- ↑ Шифман, 1988, с. 37-38.
- ↑ Ковалёв, 1937, с. 110.
- ↑ Шифман, 1988, с. 198.
- ↑ Шифман, 1988, с. 94; 96.
- ↑ Шифман, 1988, с. 94.
- ↑ Шифман, 1988, с. 97.
- ↑ Шифман, 1988, с. 194.
- ↑ Шифман, 1988, с. 129.
- ↑ Фор, 2011, с. 255.
- ↑ Шифман, 1988, с. 91-92.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 20—21.
- ↑ Плутарх, 1994, Эвмен, 13.
- ↑ Диодор Сицилийский, XIX, 22, 3.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 21—22.
- ↑ Плутарх, 1994, Пирр, 8.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 22.
- ↑ Маринович, 1982, с. 25.
- ↑ 1 2 Маринович, 1982, с. 26.
- ↑ Маринович, 1982, с. 27.
- ↑ Stoneman, 1997, p. 3—4.
- ↑ Stoneman, 1997, p. 3.
- ↑ Маринович, 1982, с. 30.
- ↑ 1 2 3 Stoneman, 2011, p. 2.
- ↑ Stoneman, 1997, p. 22.
- ↑ 1 2 Stoneman, 1997, p. 4.
- ↑ 1 2 Маринович, 1982, с. 33.
- ↑ 1 2 Шофман, 1976, с. 17.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 22—23.
- ↑ Плутарх, 1994, Помпей, 2.
- ↑ Аппиан, 2002, Митридатовы войны, 117.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 23—25.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 25.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 11.
- ↑ Дион Кассий, XXXVII, 52, 2.
- ↑ Светоний, 1999, Божественный Юлий, 7, 1.
- ↑ Лукан, 1993, s. 23—24.
- ↑ Страбон, 1994, XIII, 1, 27.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 25—26.
- ↑ Тит Ливий, 1989, IX, 18.
- ↑ Тит Ливий, 1989, IX, 17—19.
- ↑ Сенека, XCIV, 62—63; CXIII, 29.
- ↑ Сенека, XCI, 17.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 24.
- ↑ Лукан, 1993, X, 20—46.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 26.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 27.
- ↑ Шофман, 1976, с. 5.
- ↑ Диодор Сицилийский, XVII, 1.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 9.
- ↑ Шофман, 1976, с. 6—8.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 9—10.
- ↑ Шофман, 1976, с. 8—9.
- ↑ Юстин, 2005, XII, 16, 11.
- ↑ Аверинцев, 1973, с. 225.
- ↑ Шофман, 1976, с. 9—10.
- ↑ Плутарх, 1994, Александр, 21; 32; 39.
- ↑ Шофман, 1976, с. 10—17.
- ↑ Гафуров, Цибукидис, 1980, с. 8—9.
- ↑ Stoneman, 2011, p. 1.
- ↑ Stoneman, 2011, p. 2—3.
- ↑ Бертельс, 1948, с. 9.
- ↑ Бертельс, 1948, с. 10.
- ↑ Костюхин, 1972, с. 36.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 28.
- ↑ 1 2 Hattendorff, 2013, s. 30.
- ↑ История немецкой литературы, 1985, с. 60.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 31.
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. Т. 1. М., 1962. Стб. 194—217
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. Т. 5. М., 1968. Стб. 189
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. Т. 3. М., 1966. Стб. 206
- ↑ 1 2 Краткая литературная энциклопедия. Т. 8. М., 1975. Стб. 502
- ↑ Бразгуноў, 2009, с. 16.
- ↑ 1 2 Фор, 2011, с. 281—283.
- ↑ История французской литературы, 1946, с. 142—143.
- ↑ Фор, 2011, с. 278.
- ↑ Орозий, 2004, II, прим. 2.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 29—30.
- ↑ Орозий, 2004, III, 15, 1.
- ↑ Орозий, 2004, III, 17, 8.
- ↑ Орозий, 2004, III, 18, 10.
- ↑ История немецкой литературы, 1985, с. 48.
- ↑ Костюхин, 1972, с. 42.
- ↑ 1 2 Лурье, 1965, с. 146.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 34.
- ↑ Лурье, 1965, с. 148.
- ↑ Костюхин, 1972, с. 50.
- ↑ Лурье, 1965, с. 151.
- ↑ Бразгуноў, 2009, с. 15.
- ↑ Бразгуноў, 2009, с. 28.
- ↑ Бразгуноў, 2009, с. 17.
- ↑ Zuwiyya, 2011, p. 157.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 34—35.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 35.
- ↑ Сеохарви Хифзур Рахман. Qasas-ul-Qur'an (урду). Internet Archive. Дата обращения: 7 декабря 2021.
- ↑ Бертельс, 1948, с. 13.
- ↑ Литература Востока в Средние века, 1970, с. 65.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 35—36.
- ↑ Литература Востока в Средние века, 1970, с. 137.
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. М., 1968. Т. 5. стб. 269—270
- ↑ Костюхин, 1972, с. 106.
- ↑ Костюхин, 1972, с. 136—137.
- ↑ Костюхин, 1972, с. 145—146.
- ↑ Костюхин, 1972, с. 151.
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. М., 1962. Т. 1. стб. 372
- ↑ 1 2 Литература Востока в Средние века, 1970, с. 364—365.
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. М., 1968. Т. 5. стб. 64—65
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 36—37; 39.
- ↑ 1 2 Hattendorff, 2013, s. 42.
- ↑ Плиний Старший, XXXV, 86—87.
- ↑ История французской литературы, 1946, с. 391.
- ↑ История французской литературы, 1946, с. 541.
- ↑ История французской литературы, 1946, с. 375.
- ↑ Краткая литературная энциклопедия. М., 1966. Стб. 970
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 37—39.
- ↑ История французской литературы, 1946, с. 348.
- ↑ Проскурина, 2006, с. 13.
- ↑ 1 2 3 Hattendorff, 2013, s. 39.
- ↑ Янгулов, 1997, с. 5.
- ↑ 1 2 Hattendorff, 2013, s. 43.
- ↑ Бугай, 2011, с. 11—12.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 109.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 205.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 121.
- ↑ 1 2 Кузищин, 1980, с. 282.
- ↑ 1 2 3 Кузищин, 1980, с. 262.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 196.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 318—319.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 171.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 212.
- ↑ 1 2 3 4 5 Hattendorff, 2013, s. 40.
- ↑ Янгулов, 1997, с. 7.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 247.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 344.
- ↑ Кузищин, 1980, с. 363—364.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 45.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 46.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 47—48.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 48—50.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 50—51.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 51—52.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 53—54.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 54—55.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 56—57.
- ↑ Чиглинцев, 2009, с. 244—245.
- ↑ Hattendorff, 2013, s. 44.
- ↑ Чиглинцев, 2009, с. 247.
- ↑ Чиглинцев, 2009, с. 250—253.
- ↑ Чиглинцев, 2009, с. 255—257.
- ↑ ПОСТАВЕН СПОМЕНИКОТ НА АЛЕКСАНДАР МАКЕДОНСКИ НАРЕЧЕН „ВОИН НА КОЊ“ ВО СКОПЈЕ . www.trtmacedonian.com. Дата обращения: 20 сентября 2011. Архивировано из оригинала 19 февраля 2014 года.
- ↑ Anna Triandafyllidou/Marina Calloni/Andonis Mikrakis: New Greek Nationalism. Архивная копия от 3 октября 2013 на Wayback Machine In: Sociological Research Online, vol. 2, no. 1, 1997.
- ↑ Mazedonien benennt Flughafen und Autobahn um. Архивная копия от 26 мая 2018 на Wayback Machine DerStandard.at, 6. Februar 2018.
- ↑ Alexander Senki (англ.). IMDB. Дата обращения: 15 сентября 2016. Архивировано 4 ноября 2021 года.
- ↑ Alexander the Great (англ.). IMDB. Дата обращения: 15 сентября 2016. Архивировано 1 ноября 2021 года.
- ↑ Gabriella Ekens. The Stories Behind the Servants of Fate/Zero (англ.). Anime News Network (17 ноября 2017). Архивировано 29 декабря 2017 года.
- ↑ Fate/Zero, K-ON Win Top Prizes in Newtype Anime Awards (англ.). Anime News Network (7 октября 2012). Архивировано 19 июня 2017 года.
- ↑ Денис 'worm' Давыдов. Рецензия на игру Александр . Absolute Games (9 декабря 2004). Дата обращения: 29 июня 2018. Архивировано 18 августа 2011 года.
Источники и литература
Источники
- Марк Анней Лукан. Фарсалия. — М.: Ладомир, 1993. — 352 с. — (Литературные памятники). — ISBN 5-86218-056-7.
- Луций Анней Сенека. Письма к Луцилию о нравственности . Дата обращения: 7 мая 2018.
- Аппиан Александрийский. Римская история. — М.: Ладомир, 2002. — 880 с. — ISBN 5-86218-174-1. Архивная копия от 28 июня 2017 на Wayback Machine
- Арриан. Поход Александра / Пер. с древнегреч. М. Е. Сергеенко. — М.: Миф, 1993. — 272 с.
- РОССПЭН, 1996. — 272 с. — (Классики античности и средневековья). — ISBN 5-8600-4073-3.
- Геродот. История. — М.: Ладомир, 2001. — 752 с. — ISBN 5-86218-353-1.
- Диодор Сицилийский. [[Историческая библиотека]] . Сайт «Симпосий». Дата обращения: 23 февраля 2018.
- Дион Кассий. Римская история . Дата обращения: 16 апреля 2018.
- Издательство МГУ, 1993. — 464 с. — ISBN 978-5-211-02061-8.
- История Рима от основания города. — М.: Наука, 1989. — Т. 1. — 576 с. — (Памятники исторической мысли). — ISBN 5-02-008995-8.
- Павел Орозий. История против язычников. — СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004. — 544 с. — ISBN 5-7435-0214-5.
- Плиний Старший. [[Естественная история (Плиний)|Естественная история]] . Дата обращения: 7 мая 2018.
- Рипол классик, 1997. — С. 400-426. — (Бессмертная библиотека. Философы и мыслители). — ISBN 5-7905-0086-2. Дата обращения: 7 мая 2018.
- Плутарх. Сравнительные жизнеописания. — СПб.: Наука, 1994. — Т. 2. — 672 с. — (Литературные памятники). — ISBN 5-02011570-3.
- Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей // Светоний. Властелины Рима. — М.: Ладомир, 1999. — С. 12—281. — ISBN 5-86218-365-5.
- Страбон. География. — М.: Ладомир, 1994. — 944 с. — (Памятники исторической мысли). — ISBN 5-86218-054-0.
- Издательство СПбГУ, 2005. — 494 с. — ISBN 5-288-03708-6.
Литература
- Аверинцев С. С. Плутарх и античная биография. — М.: Наука, 1973. — 280 с.
- Бертельс Е. Э. Роман об Александре и его главные версии на Востоке. — М.-Л.: Издательство Академии наук СССР, 1948. — 188 с.
- Бойназаров Ф. Проблемы традиции и современности: (Образ и личность Александра Македонского). — М.: Наука, 1990. — 272 с.
- Бразгуноў А. Беларускія Александрыя, Троя, Трышчан: Перакладная белетрыстыка Беларусі XV—XVII стст (белор.). — Мн.: Беларуская навука, 2009. — 730 с. — ISBN 978-985-08-1057-1.
- Бугай Д. Иоганн Густав Дройзен: Открытие эллинизма в немецкой науке об античности // История эллинизма : История Александра Великого / И. Дройзен. — М.: Академический проект, 2011. — С. 3—16.
- Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1980. — 456 с.
- Грин П. Александр Македонский : Царь четырёх сторон света / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. — М.: ЗАО «Центрполиграф», 2003. — 304 с. — (Nomen est Omen). — ISBN 5-227-01416-7.
- Дандамаев М. А.Политическая история Ахеменидской державы. — М.: Наука, 1985. — 319 с.
- История немецкой литературы / Общ. ред. А. Дмитриева. — М. : Радуга, 1985. — Т. 1 : От истоков до 1789 г. / В. Шпивок, Х. Лангер, П. Вебер. — 350 с.
- История французской литературы / Гл. ред. В. М. Жирмунский (председатель), А. Н. Толстой, М. А. Шолохов и др. ; Академия наук СССР ; Институт мировой литературы (Пушкинский дом). — М. ; Л. : Издательство Академии наук СССР, 1946. — Т. 1 : С древнейших времён до революции 1789 г / Ред. И. И. Анисимов, С. С. Мокульский, А. А. Смирнов. — 810 с.
- Ковалёв С. Александр Македонский. — Л.: Соцэкгиз, 1937. — 115 с.
- Корнилов Ю. «Царь Азии»: К вопросу о царской титулатуре Александра Великого // Antiquitas Iuventae. — Саратов, 2011. — С. 77—78.
- Костюхин Е. А. Александр Македонский в литературной и фольклорной традиции. — М.: Наука, 1972. — 189 с. — (Исследования по фольклору и мифологии Востока).
- Кузищин В., Немировский А., Фролов Э. и др. Историография античной истории. — М.: Высшая школа, 1980. — 415 с.
- Литература Востока в Средние века : Учебник для студентов университетов : в 2 т. / Под ред. Н. И. Конрада и др.. — М. : Издательство МГУ, 1970. — Т. 2. — 464 с.
- Лурье Я. С. Средневековый роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. // Александрия : Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV века / Изд. подг. М. И. Ботвинник, Я. С. Лурье, О. В. Творогов ; отв. ред. Д. С. Лихачёв. — М. ; Л. : Наука : ленинградское отделение, 1965. — С. 145—168. — (Литературные памятники / Академия наук СССР ; председ. редкол. Н. И. Конра).
- Маринович Л. П. Время Александра Македонского // Источниковедение Древней Греции: Эпоха эллинизма. — М.: Издательство МГУ, 1982. — С. 22—65.
- Маринович Л. П. Греки и Александр Македонский: К проблеме кризиса полиса. — М.: Издат. фирма «Восточная литература», 1993. — 288 с. — ISBN 5-02-017392.
- Проскурина В. Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II. — М.: Новое литературное обозрение, 2006. — 328 с. — ISBN 5-86793-424-1.
- Ртвеладзе Э. В. Александр Македонский в Трансоксиане. Походы. Историческая география. — СПб.: Евразия, 2019. — 368 с. — ISBN 978-5-8071-0412-0.
- Суровенков Д. К вопросу об обстоятельствах смерти Александра Македонского // Antiquitas Iuventae. — Саратов, 2007. — С. 85—86.
- Уортингтон Й. Филипп II Македонский. — СПб.: Евразия, 2014. — 400 с. — ISBN 978-5-91852-053-6.
- Фишер-Фабиан С. Александр Великий: Мечта о братстве народов / Пер. с нем. Н. Фатовой, А. Вайса и др. — Смоленск: Русич, 1998. — 432 с. — (Тирания). — ISBN 5-88590-659-9.
- Фор П. Александр Македонский / Пер. с франц. И. И. Маханькова. — М. : Молодая гвардия, 2011. — 445 с. — (Жизнь замечательных людей ; вып. 1501 (1301)). — ISBN 978-5-235-03423-5.
- Чиглинцев Е. Рецепция мифа об Александре Македонском // Рецепция античности в культуре конца XIX — начала XXI вв. — Казань: Издательство КГУ, 2009.
- Шахермайр Ф. Александр Македонский. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — 576 с. — ISBN 5-85880-313-X.
- Шифман И. Ш. Александр Македонский. — Л.: Наука, 1988. — 208 с. — ISBN 5-02-027233-7.
- Шофман А. С. Восточная политика Александра Македонского. — Казань: Издательство КГУ, 1976. — 528 с.
- Шеппард Рут. Александр Македонский: Армия, походы, враги / Пер. с англ. А. Колина. — М.: Эксмо, 2010. — 256 с. — (Военная история человечества). — ISBN 978-5-699-39019-9.
- Янгулов С. Личность и дела Александра Македонского в интерпретации Фрица Шахермайра // Шахермайр Ф. Александр Македонский. — Ростов: Феникс, 1997. — С. 3—9.
- Bosworth A. Alexander the Great. // Cambridge University Press, 1994. — P. 791—875.
- Bosworth A. Conquest and Empire: The Reign of Alexander the Great. — Cambr.: Cambridge University Press, 1993. — 348 p.
- Chugg A. The Sarcophagus of Alexander the Great? // Greece & Rome, Second Series, Vol. 49, No. 1 (Apr., 2002). — P. 8—26.
- Green P. Alexander of Macedon, 356—323 B.C.: A Historical Biography. — Berkley: University of California Press, 1991. — 625 с. — ISBN 0-520-07166-2.
- Hamilton J. Alexander’s Early Life // Greece & Rome, 2nd Series. — 1965. — Vol. 12, No. 2 (October). — P. 117—124.
- Hattendorff C. Alexander // Historische Gestalten der Antike. Rezeption in Literatur, Kunst und Musik. — Stuttgart/Weimar, 2013. — С. 17—58.
- Heckel W. The Conquests of Alexamder the Great. — Cambr., 2008. — 240 p.
- Nawotka K. Alexander the Great. — Cambridge, 2010. — 440 с.
- O’Brien J. M. Alexander the Great: The Invisible Enemy. — L.—N. Y.: Routledge, 1992. — 336 p.
- Raman B. Notable Horoscopes. — Delhi: Motilal Banarsidass, 1991. — 458 с. — ISBN 9788120809000.
- Stoneman R. Alexander the Great. — Routledge, 1997. — 122 p.
- Stoneman R. Primary sources from the classical and early medieval periods // A Companion to Alexander Literature In The Middle Ages. — Leiden: BRILL, 2011. — С. 1—20.
- Thomas C. G. Alexander the Great in his World. — Blackwell Publishing, 2007. — 265 p.
- A Companion to Alexander Literature In The Middle Ages. Ed.: D. Zuwiyya. — Leiden: BRILL, 2011. — 410 p.
Ссылки
- Сражения Александра Македонского . александр-македонский.рф.
- Интерактивная карта похода Александра Македонского (англ.). Хронокон.
- С. В. Смирнов. Александр Македонский захватил полмира? YouTube. Учёные против мифов(27 мая 2021).
- https://www.youtube.com/watch?v=dL_C9LQWHAc&t=1s МУМИЯ АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО, часть 2: мать и брат предполагаемого Александра по результатам ДНК
Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Эта статья победила на конкурсе статьи года и была признана статьёй 2018 года русской Википедии. |
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Пелле
- Умершие в Вавилоне
- Похороненные в Александрии
- Фараоны по алфавиту
- Персоналии:Греция
- Александр Македонский
- Македонские цари
- Военачальники Македонии
- Монархи Ирана
- Правители IV века до н. э.
- Фараоны династии Аргеадов
- Персонажи «Божественной комедии»
- Обожествлённые монархи
- Военачальники по алфавиту
- Военачальники IV века до н. э.
- Цари
- Эпонимы-персоны
- Эпонимы городов
- Родившиеся в 356 году до н. э.
- Умершие в 323 году до н. э.