Немецкая литература

Отфрид вместо аллитерации употребляет звучную рифму, хитрые акростихи. Факты евангельской истории для него на втором плане; он часто не излагает их, а только ссылается на источник. На первом месте у него толкование и наука: так, осёл, на котором Христос въехал в Иерусалим, для него преобразование глупого и чувственного человека; говоря о вознесении, он перечисляет все звезды, мимо которых проносился Христос, все инструменты, на которых играли ангелы, и прочее.

Отфрид является видным представителем целой школы духовных поэтов, главным центром деятельности которых в

В Санкт-Галлене же написана и латинская поэма, обработавшая немецкое героическое «Сказание о Вальтарии» (Waltharius). В XI веке круг сюжетов немецкой духовной поэзии и свобода их обработки значительно увеличиваются, как это можно видеть на песне бамбергского схоластика Эццо^[нем.] о чудесах Христа (Эццолид); она сочинена им по поручению епископа Гунтера, незадолго до задуманного им похода в св. Землю (1064), и удачно выдерживает тон гимна. Немного позднее появляется «Песня об Анно» (Annolied, 1077—1081) . В «Речи о вере» «бедного Гартмана» (первой половины XII в.) уже слышны обличения против рыцарей, которые из-за слова «честь» губят и душу, и тело.

Рядом с этой поэзией для высшей

Со второй половины

В середине столетия появляется самое значительное произведение этой эпохи — «Императорская хроника», состоящая из около 17 000 строф, в которой и международные, и национальные предания обработаны духовным лицом, но всецело во вкусе модного рыцарства. Хроника описывает историю Священной Римской империи от основания Рима до времен Конрада III.

Тогда же на литературное поприще выступают и сами рыцари, и с 1160-х годов начинается полный расцвет немецкой дворянской поэзии, возбуждённой подражанием

Когда эти певцы водворяются в городах, где находят многочисленных учеников, они превращаются в так называемых

Традиционные сюжеты бретонского цикла истощаются: являются свободные переделки их (начало этому положено уже в классический период: около 1220 г. Генрих фон дем Тюрлин (Heinrich von dem Türlin) составил поэму «Der Aventiure Krone», изд. в 1852 году, подражания, основанные на собственном вымысле, переработки в том же тоне поэм шпильманов и исторических сказаний. Затем и рыцарским эпосом овладевают поэты профессиональные, между которыми видную роль играют люди, получившие кое-какое школьное образование, но в то же время тесно связанные и с народом. Такой же ход дела и в поэтической дидактике: к началу XIII в. относится рыцарское поучение отца сыну, «Der Winsbeke», благородный автор которого твёрдо уверен в ангелоподобии женщин и в несокрушимости своих рыцарских идеалов. Это единственная дошедшая до нас поучительная поэма, написанная дворянином; последующие сочиняются клириками, которые в значительной степени усвоили себе рыцарственно-светское мировоззрение. В 1215—1216 гг. каноник Томазин Цирклария (Thomasîn von Zerclaere), итальянец по происхождению, пишет длинную (в 15000 стихов) поэму «Итальянский гость» («Der wälsche Gast»), где излагает правила светскости. Фрейданк, автор поэмы «Скромность», по взглядам и тону — поэт профессиональный и народный, вводящий массу пословиц и сильно негодующий на папу и курию, которые эксплуатируют немцев.

Значительно дальше в сторону школы и мейстерзингеров идёт писавший в начале XIV века

Позднее Средневековье отмечено многими изменениями, нашедшими своё отражение и в литературе: процветают города, происходит расслоение общества, возрастает число грамотных людей, основываются первые университеты (Гейдельбергский университет — 1386 и др.) и религиозные ордена (францисканцы, доминиканцы, Тевтонский орден), а с 1452 года благодаря Иоганну Гутенбергу появляется книгопечатание, ознаменовавшее собой стремительный переход от книги рукописной к печатной.

Стремление к занимательному чтению превращается в любознательность, которой удовлетворяют появляющиеся уже в

Кроме драмы, в этот городской период немецкой литературы самостоятельное развитие в стихотворной форме получают сатира и жанр, ею проникнутый — шванк, небольшой юмористический рассказ в стихах, а позднее в прозе, часто сатирического и назидательного характера, достигший расцвета в творчестве австрийского поэта Штрикера в середине XIII века. Интересный образец шванка встречается ещё в XIII в. в «Крестьянине Гельмбрехте», баварца Вернера Садовника, изображающем нравственное падение и злоключения крестьянского парня из богатой семьи, презревшего своё состояние и вздумавшего стать рыцарем; но здесь есть серьёзная цель и некоторая идеализация крестьянской жизни, тогда как в произведениях позднейшего периода, например, в поэме «Кольцо» Генриха Виттенвилера (около 1450 г.), цель автора — посмешить читателя на счёт грубости и глупости крестьян, причём он не жалеет и героев национального эпоса, Дитриха и Гильдебранда.

Та же цель и сходная точка зрения на крестьянство выражается и в нижненемецком народном романе о

На границе XV и XVI в. за народную сатиру берутся люди с хорошим школьным образованием; таков, например, юрист Себастьян Брант, автор «Корабля дураков», вышедшего на немецком языке.

В начале XVI в. во главе почитателей старины стоит «последний рыцарь», император Максимилиан I; по его распоряжению составлен знаменитый «Амбразовский сборник» (Ambraser Heldenbuch); он сам, при участии своих секретарей, сочинил аллегорическую рыцарскую поэму «Тейерданк» (Theuerdank), в которой изложил свою жизнь и свои идеалы; этот образец «переживания» в литературе был напечатан в 1517 году и имел успех.

Идеи раннего итальянского гуманизма впервые проникают в Германию ещё при

Ещё более благотворное действие на немецкую литературу оказывает, в начале, Реформация: один Лютеров перевод Библии (1521-34) — такой крупный факт, что равного ему по значению нельзя указать во всей истории немецкой литературы; она объединяет многомиллионный народ и создаёт орудие для выражения всех сторон его духовной жизни. Одинаково интересуясь привлечением и массы народной, и передовых людей, получивших школьное образование, сторонники реформы должны были создать национальную литературу, выражающую интересы всех классов общества, и руководитель дела, «виттенбергский соловей», которого собираются слушать и львы и овцы, объединяет в своём протесте всю немецкую нацию.

Его сильно, резко и вполне целесообразно написанные брошюры волнуют всю немецкую нацию, без различия сословий, и служат образцом не только для друзей реформы, но и для её противников (самый даровитый из них —

Несмотря на ожесточение борьбы, сами современники замечают, что в их литературных приёмах (как и в жизни) развивается особый дух грубости, для обозначения которого ещё Себастьян Брант нашёл подходящее слово:

В силу объединяющего духа реформы, и в немецкой драме XVI в. народный элемент сливается со школьным; с одной стороны, Ганс Сакс делит свои пьесы на акты; с другой, все интересные по содержанию латинские пьесы немедленно переводятся на немецкий язык. Дух полемики проникает и в мистерии (например чёрт, стремящийся погубить пророка Даниила, является в виде католического монаха). Было немало даровитых драматургов — напр. Томас Наогеорг, Никодим Фришлин (Nicodemus Frischlin) и др., — но пьесы их поражают крайней небрежностью обработки.

В конце

Война, чуть не на две трети уменьшившая население Германии, отчасти задержала, отчасти видоизменила ход умственного развития немецкого народа: начавшееся слияние народного элемента литературы с учёным не состоялось; второй почти во всех областях (исключения — духовная песня и отчасти забавная литература) взял явный перевес и кое-где господствует безраздельно. В поэзии опять и больше, чем когда-нибудь прежде, подавлено все национальное и царит подражание; при отсутствии искренности и чувства, дидактика становится на первом плане. Бюргерство ограблено и унижено; дворяне и князья всему дают тон, но их связь с народом крайне слаба, и они французятся сколько могут более. При них плохо кормятся поэты, воспевающие их домашние праздники. В общем, картина крайне печальная, и её мало скрашивают многочисленные литературные общества (иные из них возникали и во время войны, в местностях сравнительно спокойных), так как и они главным образом ищут образцов для подражания и внешних авторитетов, занимаются скорее стихоплётством, чем стихотворством, забавляют себя пустой обрядностью, вымышленными именами и пр.

Прогресс замечается только в метрике и в чистоте литературного языка. В этом отношении больше всех сделал М. Опиц своей «Книгой о немецкой

В ином, чем Опиц, направлении действует с 1644 г. в Нюрнберге «Общество пегницских пастухов», или «Цветочный орден» (Pegnesischer Blumenorden), основанный Г. Ф. Харсдёрфером: он подчиняется итальянскому влиянию и особенно культивирует пастораль, но, в силу национального характера, усложняет её глубокомысленной аллегорией и учёностью. Другими видными представителями ордена были Иоганн Клай и Зигмунд фон Биркен.

Несколько больше жизни в гамбургском «Розовом ордене» («

Важными лирическими формами данной эпохи являются сонет, ода и эпиграмма. Лирику можно условно разделить на религиозную (чаще всего евангельского содержания) и светскую. Среди религиозных поэтов: Фридрих Шпее (1591—1635), сочинитель церковных гимнов Пауль Герхардт (1607—1676), Иоганн Рист (1607—1667), Ангелус Силезиус (1624—1677) и мистик Якоб Бёме (1575—1624). Светские поэты — это прежде всего сочинитель сонетов Андреас Грифиус (1616—1664) и Христиан Гофман фон Гофмансвальдау (1617—1679).

Романы эпохи барокко — это буколический (пастушеский) роман, роман придворный, пришедший из Испании плутовской роман и роман-утопия. Немецкие романы XVII в. всегда многотомные, будто бы исторические, но на самом деле изображающие вместо людей — манекенов, произносящих бесконечные высокопарные речи и пересылающихся такими же посланиями, читались с жадностью, так как служили школой благородных чувств, вкуса и слога. Отрадное исключение представляет явившийся в 1669 году плутовской роман «Симплициссимус» Гриммельсгаузена (1625—1676), роман интересный, живой и довольно реальный.

Драма эпохи барокко очень разнообразна. В южной части страны действуют католические театры иезуитов, где действие происходило на латинском языке; так как зрители ничего не понимали в происходящем на сцене, добавлялась масса визуальных эффектов. Примерно то же происходило на сценах бродячих иностранных театров. Для образованной публике существовала стоявшая на высоком художественном уровне опера-барокко и придворная драма. Реформатором немецкой драмы был

Главную роль в деле умственного возрождения Германии сыграла немецкая наука, которая именно в это время переходит от латыни к родному языку: во второй половине XVII в. жил и действовал Самуэль фон Пуфендорф, основатель естественного права, освободивший историю от влияния богословия. Начинается усиленное изучение родной старины и даже средневековой поэзии. Даниель Моргоф (Daniel Georg Morhof) знакомит публику с результатами новых историко-литературных открытий. В это же время творит Лейбниц — один из важнейших представителей новоевропейской метафизики.

В

К началу нового столетия во всех родах поэзии замечается сильное движение: многие, начав с подражания Лоенштейну, переходят в ряды последователей французского «здравого смысла». В области романа с 20-х гг. входят в моду так называемые «Робинзонады», из которых одна — «Остров Фельзенбург», написанная Шнабелем в 1733 г., — имела огромный и вполне заслуженный успех; в них легко подметить первые проблески романа психологического.

Известным автором Просвещения был поэт и философ-моралист Христиан Геллерт (1715—1759) с его баснями.

В лирике действуют два значительных поэта: представитель галантной поэзии Гюнтер (1695—1723) и Бартольд Брокс (1680—1747).

Параллельно возникают и другие литературные течения, выдвигающие чувства на передний план. Например,

В то же время вступают в борьбу две литературные школы — Готтшеда(1700—1766) и Бодмера, которые долго действовали заодно в смысле подъёма интереса к родной литературе; оба они работали с такой верой в своё дело и с такой энергией, и в обществе настолько назрела потребность в широкой и здоровой умственной жизни, что, когда они разошлись в основных принципах («здравый смысл и чувство меры» или «фантазия и свобода»? «французские классики или великие англичане»?), в их полемике оказались заинтересованными все образованные немцы. Победа Бодмера и швейцарцев повела за собой подъём национального самосознания, которому Семилетняя война дала твёрдое основание.

Пример для подражания для целого поколения, поэт Фридрих Готлиб Клопшток (1724—1803) со своим эпосом «Мессиада» и его сторонники доводят это самосознание до крайностей самообожания (необходимой реакции против прежнего самоунижения), но более холодный и реальный Виланд (1733—1813), а главное — здоровое и развитое наукой чувство серьёзной нации, заставлявшее её передовых людей относиться с законным уважением к великим умам других стран, возвращают германофильство в надлежащие пределы. Тогда наступает эпоха Лессинга (1729—1781), объединившего науку и литературу, установившего принципы новой критики, которая отчасти подготовила, отчасти создала эпоху немецких классиков.

Современники Лессинга или связывают новую поэзию с её прошлым, как идиллик Гесснер, или заглядывают далеко вперёд, как первый романтик Бюргер и великий основатель изучения народности Гердер. Всё, что было истинно прекрасного и оригинального в чужих литературах, было перенесено в немецкую и возбуждало в молодёжи недовольство своим и благотворное соревнование.

Полное разрушение старой

«Буря и натиск», называемое также «время гениев» — это литературное течение эпохи Просвещения, представленное преимущественно молодыми авторами в 1767—1785 годах. Своим названием течение обязано одноимённой драме Клингера.

Особенностью его является отказ от культа разума, свойственного

С конца 80-х годов настаёт время господства

Примером такого гуманистического идеала может служить драма Гёте «Ифигения в Тавриде». Шиллер пишет многочисленные баллады, теоретические произведения («О наивной и сентиментальной поэзии») и целый ряд исторических драм («Валленштейн», «Вильгельм Тель»).

К прочим классическим авторам можно отнести

Уже в 1790-х годах, в лучшую пору деятельности веймарских корифеев, замечается как бы некоторое пресыщение чистым искусством, является потребность в чём-то радикально новом, более пикантном; этой потребности призвана удовлетворить тогда же формирующаяся «

Вскоре после смерти Шиллера в 1805 году, под влиянием политических событий, вся немецкая литература и даже, отчасти, наука принимают горячий публицистический тон, от которого Гёте держится как можно далее, тогда как большинство романтиков, покинув на время свой индифферентизм к живой действительности и беззаветную иронию, энергично устремляются в борьбу и становятся горячими вожаками немецкой нации. Этим они приобретают симпатию сперва угнетённых, потом победоносных немцев, которая, естественно, переносится и на проводимые ими историко-эстетические взгляды. Но вражда романтиков к идеям революционного «просвещения», их мистицизм и преклонение перед всем средневековым, уже в 1803 году побудившее Фридриха Шлегеля перейти в католичество, сделало многих из них усердными служителями реакции, первые признаки которой проявляются немедленно после войны за освобождение и которая после убийства Коцебу (1819) достигла своего апогея.

Иные из бывших патриотов и демагогов обратились в сторонников застоя и безусловного повиновения, и тем оттолкнули от себя наиболее живую часть общества. Далеко не все крупные литературные деятели военного времени кончили, однако, столь печально, как Фридрих Шлегель и Генриетта Герц; так, один из лучших немецких лириков, воодушевлявших немцев своими песнями, Э. М. Арндт, всю жизнь оставался передовым человеком нации, и его литературная деятельность представляет переход от романтизма к позднейшим, более здоровым течениям — изучению народности и стойкому, глубоко убеждённому либерализму. Славу немецкого Тиртея с ним разделяет рано погибший Теодор Кёрнер, который по таланту и по светлым идеям ближе всех стоял к Шиллеру. Третий лирик той эпохи, Максимилиан фон Шенкендорф (1787—1817), имел меньше влияния, так как его элегический тон не вполне подходил к настроению минуты.

Кёрнер и Шенкендорф принадлежат к группе «младших романтиков», приобретающих литературную известность в первые два десятилетия XIX в. Они гораздо производительнее, нежели родоначальники школы, уже потому, что им не приходилось тратить силы на борьбу с противниками и на выработку теории: романтизм стал модой, и в ряды его горячих приверженцев устремились все второстепенные и третьестепенные литераторы. Из них старше других издатели сборника народных песен («Волшебный рог мальчика», 1806—1808), Брентано (1778—1842) и Ахим фон Арним (1781—1831), которые довели односторонность своих учителей до крайности. Брентано к 40-м годам становится отчаянным мистиком и визионером и умирает полусумасшедшим.

Для Арнима все естественное есть кажущееся и существует только как символ сверхъестественного; поразительное богатство его капризной фантазии производит не особенно приятное впечатление на читателя, так как создания её редко согреты чувством любви к людям и редко достигают эстетического совершенства. Больше жизни придал своим произведениям плодовитый

Братья Гримм собирают народные сказки и вместе с товарищами закладывают прочные основы германистики: издаются десятки до тех пор неведомых памятников, изучаются германские древности всех родов и видов; Бопп основывает сравнительно-историческое языкознание; Савиньи начинает историческое изучение права; Нибур и его последователи стремятся довести приёмы изучения самого отдалённого прошлого до математической точности и последовательности; все это так или иначе связано с идеями Гердера и родоначальников романтизма. Правда, мистика романтиков приносит некоторый вред историческим и даже естественным наукам, влияя на учёных, как Стеффенс, Окен и др.; но их крайности находят мало последователей.

Продолжительнее было влияние романтической школы через

В большом ходу исторические романы; массу их сочиняют второстепенные писатели вроде Чокке, и все же в них чувствуется недостаток в такой степени, что их переводят со всех языков, не исключая даже русского (лучшее, что явилось в этом роде, кроме «Лихтенштейна» Гауфа — романы Виллибальда Алексиса, 1798—1871). Сцена также требует новинок, приспособленных ко вкусу большой публики. Классические драмы, написанные ямбом, не могут удержаться долго; драмы судьбы, в руках Мюлльнера и Гоувальда, скоро доходят до карикатурных нелепостей; романтически-идейные драмы Иммермана имели больше успеха в чтении, чем на сцене; пьесы из жизни художников (Künstlerdramen) тоже были понятны не всем; таким образом, и здесь понадобились фабриканты, поставщики пьес, из которых талантливый Раупах (1784—1852) долго царствовал в Берлине и на других сценах. В комедии с ним удачно соперничали Штейгентеш, Альбини и другие сочинители пьес интриги и комических положений. На венской сцене чувствуется свежая струя народности в пьесах Фердинанда Раймунда (1790—1836); появляются и в других местах пьесы на диалектах.

Литературные течения, находящиеся между классикой и романтикой с одной стороны и бюргерским реализмом — с другой, невозможно выделить в отдельную литературную эпоху, поэтому для них используется культурно-исторический термин «

Прежде всего, сюда относятся поэты

К 1830 году слишком продолжительная реакция усыпила патриотизм и придала немецкой мысли космополитический характер; ничтожество немецких правительств во внешней политике и их угнетательная^{[уточнить]} система внутри страны развили иронию — не философскую, парящую над миром иронию романтиков, а иронию энергичную и вполне реальную, не пропускающую без замечания ни одного крупного явления общественной жизни. Когда-то сентиментальные и восторженные, немцы стремятся превзойти французов в насмешках над высокими чувствами и собственным недавним увлечением. Известие об июльских днях было ближайшим поводом к тому, что бродившие до тех пор элементы сложились в определённую школу, известную под названием «Молодая Германия»; под её влиянием талантливая молодёжь спешит покинуть идеальное для реального, прошлое — для настоящего, науку — для политики, и стремится обратить всю литературу, не исключая и поэзии, в орудие для пропаганды либерализма и объединения Германии.

Главы школы —

С начала 40-х гг. выдающиеся австрийские поэты — Николаус Ленау (Штреленау), Анастасий Грюн (Ауерсперг) — также отдаются политической пропаганде и являются певцами либеральной оппозиции; по их стопам идут молодые поэты из евреев, Карл Исидор Бекк и даровитый Мориц Гартман. Из талантливых лириков чуждым политике и верным чистому искусству оставался только Гейбель.

Средний класс нуждался в огромном количестве повестей и романов, и за поставку их брались не бездарные люди, пробившие новые пути: являются деревенские рассказы, предвещающие

Гораздо более самостоятельны немецкая повесть и роман; здесь появляются новые виды творчества, которым предстоит более или менее крупная будущность.

Авторы намеренно избегают общественно-политических проблем и обращают свой взор на родные пейзажи и земляков. В центре всех романов, драм и стихотворений стоит человек-индивидуум. Стилистическим признаком многих произведений поэтического реализма является

Ещё с 1843 г. начинают выходить симпатичные «Шварцвальдские деревенские истории» Ауэрбаха, который с 60-х гг. XIX века становится одним из популярнейших романистов во всей Европе (хотя мировоззрение его именно к тому времени становится значительно уже и одностороннее); с 1856 г. появляются «Культурно-исторические новеллы» историка и политико-эконома Риля, который искусно и умело вводит нас в обыденную жизнь прошлого, не вплетая в неё любовных приключений (первые и весьма удачные попытки такого соединения науки с вымыслом относятся к предшествующему периоду: «Галл» и «Харикл» профессора Беккера, (1796—1846), переведены почти на все европейские языки).

Около того же времени

Немецкий роман как «семейный», так и исторический заметно стремится к возможному для него реализму; почти одновременно выступают Густав Фрейтаг (1816—1895) и Фридрих Шпильгаген, крупные, но разнохарактерные силы; первый — сторонник трезвого взгляда на жизнь, второй, начиная с «Загадочных натур», — искатель идеала, золотой середины «между молотом и наковальней». Шпильгаген позднее становится все более и более тенденциозным и риторичным; Фрейтаг, всю жизнь серьёзно занимавшийся историей, с 1872 г. начинает серию исторических романов «Предки», написанных с огромной эрудицией, но с устарелыми приёмами В. Скотта. Стоит упомянуть также Вильгельма Раабе (1831—1911) — создателя более двух десятков популярных романов.

Оригинальное явление представляют археологические романы профессора Эберса (1837—1898), египтолога по специальности; научное достоинство их выше всякой критики, но чтение их — труд, облегчённый ловким педагогическим приёмом. Этнографическая новеллистика имеет в эту эпоху высокодаровитого представителя в лице Фрица Рейтера из Мекленбурга (1810—1874), соединяющего лирическую теплоту с реализмом и юмором. В то же время низший слой читателей имеет к своим услугам массу произведений немецкого индустриализма, который не доходит до такой беззастенчивой откровенности как во Франции, но проявляет ещё меньше таланта. Самые горячие патриоты, называющие Бисмарка и Мольтке великими прозаиками, должны сознаться, что свобода и империя не подняли немецкой литературы, и жалуются на чрезмерное преобладание материальных интересов. Берлин не дорос до культурного значения Парижа или Лондона, и тон, им даваемый, неблагоприятен для литературного развития. Влияние Франции стало ещё больше прежнего и проявляется больше в дурном, чем в хорошем.

Национальное явление (для этого времени) представляет

Отрадное явление представляет собой беспритязательный семейно-юмористический роман Юлиуса Штинде, уводящий читателя из сутолоки столицы в тихие уголки.

в Австрии деревенские мотивы можно найти в произведениях Марии фон Эбнер-Эшенбах (1830—1916), Анценгрубера и, уже в конце эпохи, у Петера Розеггера (1843—1918).

Восьмидесятые годы XIX века были эпохой так называемого «последовательного натурализма». Важным стилистическим новшеством стало появление в произведениях элементов повседневной речи, жаргонизмов и диалектизмов. Имеющий свободу выбора главный герой больше не находится в центре рассказов и драм, его определяют происхождение, социальная среда либо обстоятельства, характерные для данного времени.

Литературное движение следующего десятилетия было отчасти развитием тех же начал, но вместе с тем оно имело характер реакции против них: его

Наиболее выдающимся представителем немецкого романа в первой половине рассматриваемого периода является Зудерман, в своих достоинствах, как и недостатках, равно проникнутый новыми стремлениями, быть может более всего обязанный успехом своих романов («Frau Sorge» — более 70 изданий) своему широкому, здоровому юмору. Он спокойно ставит крупные проблемы, умеет оформить богатые наблюдения, но часто терпит неудачу в погоне за эффектами, которые больше удаются ему в драме. Реалистический роман Зудермана имел более выдающихся последователей, чем натуралистические попытки Конрада и Блейбтрея. Не без влияния Мопассана в девяностых годах выдвинулся ряд умелых, живых рассказчиков, из которых всего более замечательны Эрнст фон Вольцоген и Георг фон Омптеда.

Прочие представители: Людвиг Анценгрубер, Макс Бернштейн, Гедвига Дом, Макс Хальбе, Генрих Гарт, Карл Гаумптман, Петер Хилле, Конрад Тельман, Клара Вибиг и Франк Ведекинд, чью драму «Пробуждение весны» можно отнести уже к Fin de siècle.

Новая немецкая драма также начала с натурализма; правда, здесь «натурализм» был скорее художественным реализмом, особенно если сравнить драму с романом. Учителями из стариков были: в теории —

Во всех областях литературы замечается порывистое искание и нащупывание. Руководящая роль, перешедшая от драмы к роману, достаётся в конце концов лирике; но именно во время ожесточеннейшей борьбы за форму и содержание новой поэзии, эта роль принадлежит ещё роману. В общем развитии во всех родах происходит почти параллельно. Начинают с несмелого искания и сразу бросаются в крайний натурализм, удовлетворяющийся изображением внешних подробностей; затем возвышаются до социального реализма, усматривающего истину в глубоких или, по крайней мере, широких картинах общественности; наконец, через психологический реализм, передающий внутренние явления духовной жизни, приходят к символистскому синтезу идеализма и реализма. На первом плане — как и для пластических искусств нашего времени — стоит вопрос техники… надо найти соответствующую форму для нового содержания. Для большинства литературной молодёжи важна, однако, не одна техника: этим вдумчивым и нервным людям так много надо было сказать, так много поучительного видели они в своих образах, что внешность изображения казалась им несущественной.

Появляется школа «Юнейшей Германии» (Das jüngste Deutschland), которая переносит крайний

Старший из школы М. Г. Конрад, в Мюнхене основал журнал «Die Gesellschaft»; в Берлине в сходном направлении издаётся «Freie Bühne» («Neue deutsche Rundschau»). Самый крупный, но один из наименее упорядоченных талантов школы — Блейбтрей. У других натурализм соединяется с последней французской модой — символизмом, который имеет массу приверженцев (и даже особых издателей) в Берлине; символизм естественно соединяется с необузданной фантастикой. Другие, с лёгкой руки Лассаля, в разнообразных поэтических формах разрабатывают социальные темы в самом радикальном духе, за что подвергаются преследованиям администрации (наиболее даровитые из них — Карл Генкель и Макей). Драматические произведения ультрареалистов и социалистов почти не допускаются на большие сцены, из цензурных соображений; иные, по своей крайней несценичности, не попадают и на маленькие. Один из остроумнейших представителей современной поэзии — Отто Эрих Гартлебен, отрицание которого простирается и на самих отрицателей.

Поэзия рефлексии, литературная философия не знали такого расцвета со времён «Молодой Германии». Тенденциозный роман почти вымирает; из заметных представителей его можно назвать разве социалиста Конрада Тельмана и талантливую католическую романистку Энрику фон Гандель-Мацетти (1871—1955), которую Рихард Майер причислял к самым выдающимся дарованиям немецкой литературы того времени. Ниже её другие католические писательницы: Эмиль Марриот (Матайя), популярная в известных кругах Фердинанда фон Бракель (1836—1905)^[3], баронесса Анна фон Лилиен (род. в 1841 г.), Жозефина Грау (?) («Das Lob des Kreuzes», 1879), Эмми фон Динклаге (1825—1891), M. Герберт (род. в 1859 г.; «Von unmodernen Frauen», 1902).

Представителями других общественных тенденций, проводимых в романе, также охотно являются женщины. Среди этих писательниц выдаются Габриель Рейтер, каждый роман которой посвящён определённой социальной проблеме, Мария Яничек, Осип Шубин (Лола Киршнер), Маргарита фон Бюлов (1860—1885), Гедвига Дом.

Обновляется в сюжетах и повышается в исполнении роман для лёгкого чтения. Клаус Ритланд (псевдоним Элизабет Хайнрот) «освежает международный роман и путевую новеллу Рудольфа Линдау»; Лео Хильдек (Леони Мейергоф), род. в 1860 г.) изображает в «Feuersäule» (1895) Макса Штирнера; София Гехштеттер (1873—1943), в мало оформленных «Sehnsucht, Schönheit, Dämmerung» (1898) и «Der Pfeifer» (1904) является последовательницей Ницше; особенно энергично ведётся её малооригинальная борьба с условностями, нашедшая ещё более боевое выражение в «истерических» романах Тони Швабе (род. в 1877 г. — «Die Hochzeit der Esther Franzenius», 1902). Смелым, подчас до непристойности, натурализмом запечатлены произведения Ганса фон Каленберга (Елены Кесслер, род. в 1870 г.: «Familie Barchwitz», 1899). Особенный успех в романе для лёгкого чтения имеют Ганс фон Цобельтиц и Вольцоген.

К области довольно фотографического и отчасти уже пережитого реализма относится так называемый «берлинский роман». Вслед за представителями старого поколения

Особенное внимание оказывает реальная беллетристика священнику, учителю, офицеру. С разнообразнейших точек зрения изображены столь частые в немецком духовенстве того времени конфликты в романах талантливого базельского теолога Карла Бернулли, Гегелера, Тельмана, Поленца; военная жизнь нашла живого изобразителя в Ф. А. Бейерлейне. Студенческой жизни посвящена «Waclavbude» (1902) К. H. Штробля (1877—1946). Дипломатическая среда изображена в имевших шумный успех анонимных «Briefe, die ihn nicht erreichten» (1903), принадлежащих перу баронессы E. фон Гейкинг (1861—1925). Ещё более широкий успех имел банальный, но усердно рекламированный «Götz Krafft» Э. Штильгебауера (1868—1936).

Воскрес общий интерес к лирике, которую давно отодвинула на второй план повествовательная литература. Уже в эпоху «последовательного натурализма» не было недостатка в теоретических и практических попытках создать новую лирику. Предисловие Хенкеля к «Moderne Dichtercharaktere» (1885) Гольца и Шлафа, внушённое критикой братьев Гартов, заявляет, что новое поколение воссоединённого отечества опять сделает поэзию святыней. «Credo»

Требования художественной правды, выставляемые с равной силой и поучающим натурализмом, и последовательной теорией «чистого» искусства привели к пропаганде так называемого «национального искусства» (Heimatkunst); не без влияния было здесь и глубокое национальное сознание, поддерживаемое такими духовными вождями, как Вагнер или Трейчке. Главным пропагандистом нового течения стал писатель и историк литературы Адольф Бартельс, употребивший данный термин в 1898 году в журнале «Современное искусство» (Kunstwart). Вместе с Фридрихом Лингардом он содействовал распространению новых идей через новый берлинский журнал «Родина» (Heimat). Новое направление призывало покинуть городскую суету и переместиться в сторону родины и народного духа. В более широком понимании «родина» включала себя не только сельскую, но и городскую жизнь. Как и в натурализме, любовь к родине содержала также и некоторую её критику, что ей всё таки не удалось. Национальное искусство со своей консервативной. антимодернистской позицией явилось предтечей национал-социалистической «поэзии крови и земли».

Громадный успех и значение имела в начале 1890-х гг. анонимная книга Юл. Лангбена «Рембрандт как воспитатель» в колоритной и страстной форме проповедующая национальные основы творчества.

В критике

Женщины, выдвинувшие за это время несколько выдающихся талантов, отдают также значительную долю внимания «национальному» роману, в котором хорошо проявляется их детальная наблюдательность. Таковы Ильза Фрапан, Гермина Виллингер (род. в 1849 г.; «Aus meiner Heimat» (1887)) и, наконец, наиболее выдающаяся из них — Клара Фибих.

Национальное искусство вызвано интересом не к самодовлеющей этнографии, а к личности, в её конкретной обстановке. На этой почве наиболее пышно должен был расцвести роман психологический. И здесь на первом месте должны быть названы три женских таланта: Изольда Курц («Florentiner Novellen», 1890), Елена Бёлау и Рикарда Хух. Ряд оригинальных фигур создал и анализировал лауреат нобелевской премии по литературе 1946 года Герман Гессе («Hermann Lauschers Nachlass», 1901; «Peter Kamenzind», 1904; «Unterm Rad», 1906); до болезненности доходит сложность психологического изучения у Германа Штера. Характерен для психологии нового немецкого художника роман Вальтера Зигфрида (1858—1947) «Tino Moralt» (1890). Широкую историческую основу пытался дать индивидуальной психологии Яков Вассерман («История юной Ренаты Фукс», 1900). Подают надежды Эмиль Штраус, Фридрих Гух («Peter Michel», 1901), Рудольф Гух, Курт Мартенс («Roman aus der Décadence», 1898).

Особую важность в классическом

Важнейшими представителями немецкого символизма стали Стефан Георге (1868—1933), Гуго фон Гофмансталь (1874—1929) и Райнер Мария Рильке (1875—1926).

Склонны к символистике Сельма (Ансельм) Гейне («Auf der Schwelle», 1900) и вдумчивый Рудольф Штрац, роман которого «Дай руку мне» (1906) имеет местом действия Одессу.

Очень характерное явление представляет австрийская романистка, лауреат нобелевской премии мира Берта фон Зуттнер, умный и стройный, хотя и узкотенденциозный роман которой «Долой оружие!» («Die Waffen nieder») переведён почти на все европейские языки и в Германии читался всеми классами. Это — редкий случай; обыкновенно идейные и тонкопсихологические романы читались немногими любителями, а для «публики» сенсационные романы или фабриковались в Штутгарте, Лейпциге и Гамбурге, или переводились с французского. Сходное с Зуттнер по широкой популярности явление представляет и педагогический рассказ Лангбена. Лучшую сторону немецкой литературы составляет проповедь гуманности, в самом широком смысле слова, и антипатия к узкому милитаризму и преклонению перед силой; среди литературной молодёжи все чаще и чаще замечается стремление возвратиться от символизма к ясному и простому искусству лучших времён. Нельзя не указать на весьма отрадное явление в области немецкой исторической науки: она, не переставая быть солидной и серьёзной, делается в то же время популярной и литературной.

Параллельно с этими нетрадиционными литературными направлениями появлялись произведения, обращавшиеся и развивавших старые формы. Здесь стоит назвать имена Райнер Марии Рильке, Генриха Манна (1871—1950), которого в раннем творчестве можно назвать предшественником экспрессионизма, Томаса Манна, Германа Броха (1886—1951), Роберта Музиля (1880—1942), Франца Кафки (1883—1924) и Германа Гессе.

Экспрессионизм считается последним крупным литературным направлением Германии. Это авангардистское направление, существовавшее параллельно с дадаизмом, сюррелиазмом и футуризмом.

Первой ласточкой экспрессионизма в немецкой поэзии стало стихотворение Якоба ван Годдиса «Конец мира» (1911). Ему вторил вчерашний студент медицинского факультета Готфрид Бенн, впервые затронувший в своём сборнике стихов «Морг» (1912) ранее обходящиеся молчанием темы: разложение трупов, роды и проституцию.

Прочими заметными авторами были

На смену экспрессионизму пришла трезво-реалистическая позиция, получившая название новая вещественность. В области драматического искусства её представителями являются Эдён фон Хорват, Бертольт Брехт и режиссёр Эрвин Пискатор.

Среди лириков следует отметить Эриха Кестнера, Анну Зегерс, Ремарка, Арнольда Цвейга, Марию-Луизу Фляйсер, Ирмгард Койн, Габриеле Тергит.

Конец

30 января 1933 года к власти в Германии пришли национал-социалисты. В том же году начались массовые сожжения книг, запрещённых режимом авторов сначала по всей Германии, а затем, после аншлюса в 1938 году, и в Австрии. Так 10 мая 1933 года площадь Бебельплац в Берлине стала местом проведения известного сожжения книг. Около сорока тысяч студентов, профессоров, членов СА и СС уничтожали на костре книги названных «антинемецкими» авторов: Зигмунда Фрейда, Эриха Кестнера, Генриха Манна, Карла Маркса и Курта Тухольского. Об этих печальных событиях сегодня напоминает «Мемориал сожжённым книгам» работы израильского художника Михи Ульмана в центре площади: под стеклянной плитой глубоко вниз уходят под землю пустые белые книжные стеллажи.

Существование независимой литературы и литературной критики в стране стало невозможным. Режимом приветствовалась только так называемая «литература крови и земли», наряду с ней существовала более менее свободная от идеологии развлекательная литература. Среди представителей первой первой были Агнес Мигель и Ганс Йост, вместе с рядом писателей подписавшие «Клятву верности и повиновения^[англ.]»; всего «Клятву» подписало 88 человек^[4][5].

Противникам режима угрожала смерть, так были убиты Якоб ван Годдис, Карл фон Осецкий и Эмиль Альфонс Райнхардт. Некоторые писатели остались в стране, но вынуждены были писать на абстрактные темы, либо откладывать рукописи в долгий ящик. Среди них Готфрид Бенн, Эрнст Юнгер, Ганс Фаллада, Эрих Кестнер, Эм Вельк, Герхарт Гауптман, Хаймито фон Додерер, Вольфганг Кёппен, Йозеф Вайнхебер, Мирко Елузич, Роберт Хольбаум, Вильгельм Шефер и другие.

Около 1500 известных авторов покинули страну, некоторые покончили жизнь самоубийством (Стефан Цвейг, Курт Тухольский, Вальтер Беньямин, Карл Энштейн). Многие немецкие и австрийские писатели никогда не вернулись на родину. Это Герман Брох, лауреат нобелевской премии по литературе 1981 года Элиас Канетти, Зигфрид Кракауэр, Генрих, Клаус и Томас Манн, Лион Фейхтвангер, Эдён фон Хорват и другие.

После окончания Второй мировой войны стало принято говорить о литературе каждой немецкоязычной страны в отдельности, тем не менее речь по-прежнему идёт о литературе, написанной на немецком языке.

Вскоре после разделения Германии на

В

Писателей Арно Шмидта, Рора Вольфа трудно отнести к какому-либо направлению. Вольфганг Хильдесхаймер создаёт абсурдные драмы.

Около 1962 года вокруг немецкого сатирического журнала «Pardon» сформировалась группа писателей и художников, получившая название «Новая франкфуртская школа». Её название отсылает к философской «Франкфуртской школе», созданной в 30-х годах XX века. Ф. В. Бернштейн, Роберт Гернхардт и Ф. К. Вехтер / её типичные представители.

Во время войны во Вьетнаме и «движения 68 года» появляется политическая поэзия (Ханс Энценсбергер, Эрих Фрид) и политическая драма (Рольф Хоххут). Противоположностью им становится «новая субъективность» 70-х годов, выдвигающая на передний план проблемы частной жизни и реализации мечтаний (Юрген Теобальди, поэт ГДР Сара Кирш, австрийский поэт Томас Бернхард и другие).

Заметным поэтом

Под литературой ГДР понимаются все литературные произведения, созданные на территории ГДР в период с

Наиболее востребованной властями литературой в ГДР была литература соцреализма. Существовала целая программа развития социалистической культуры в ГДР «Биттерфельдский путь», не без сопротивления принятая в 1959 году и направленная на создание «самостоятельной социалистической национальной культуры», которая должна была наиболее полным образом «удовлетворять растущие художественно-эстетические потребности трудящихся». Часто писателям, как Кристе Вольф, приходилось работать на Штази.

В 50-х годах литература занята описанием возрождающейся промышленности по образцу советских производственных романов с «чёрно-белыми» героями. Этот период называли «литературой строительства» (нем. Aufbauliteratur)^[6]. Основной герой — опытный рабочий, вопреки всему справляющийся с производственными трудностями. Типичным автором был Эдуард Клаудиус.

После появления Берлинской стены в 1961 году появляется новый герой — умный молодой человек, профессионал своего дела, успешно справляющийся и с личными проблемами. Бригита Райман в рассказе «Вступление в будни» или «Прибытие в будни» (1961) и отчасти Криста Вольф в романе «Расколотое небо^[англ.]» (1963) — выразители этой тенденции. Этот период, названный по рассказу Райман «литературой прибытия» или «литературой вступления» (нем. Ankunftsliteratur), датируется 1960–1970 годами. В нём основным становится конфликт аполитичного молодого человека со старым партработником или носителем «правильного» мировоззрения. Первый приходил к идеям партии, а второй — к необходимости обновления методов работы. В «Расколотом небе» происходит конфликт влюблённых носительницы коллективистского мировоззрения и инженера-индивидуалиста, уезжающего в Западный Берлин^[6].

Параллельно с этим некоторые писатели были вынуждены публиковать свои произведения в ФРГ; их авторы не публиковались в ГДР и других странах Восточного блока и часто переезжали. Среди них были

70-е годы ознаменовались сменой руководства страны в лице Эриха Хонеккера и начавшейся затем программой либерализации искусства и литературы. Как результат, появляется тенценция к «новой субъективности», где на передний план выходят проблемы индивидуума в «социалистическом обществе». В рамках тенденции вышел роман Ульриха Пленцдорфа «Новые страдания юного В.^[англ.]» (1972). Либерализация закончилась депортацией поэта Вольфа Бирмана из страны и исключением Райнера Кунце из Союза писателей в 1976 году, а затем арестами и высылками за границу выступившими в их поддержку и массовой эмиграцией из ГДР в ФРГ около ста писателей (Сара Кирш, Гюнтер Кунерт, Кунце, Петер Хухель и другие) и развитием диссидентской литературы^[6].

Угодными писателями были прежде всего Анна Зегерс, Эрвин Штриттматтер, Герман Кант.

Менее лояльными в разной степени были писатели, подписавшие протест против депортации Бирмана, среди которых были Фолькер Браун, Стефан Хермлин, Сара Кирш, Криста Вольф, Хайнер Мюллер, Стефан Гейм, Ульрих Пленцдорф, Юрек Бекер^[11]. Для некоторых это выступление закрыло возможность печататься в ГДР, и они стали печататься в ФРГ. Так, Стефан Гейм, не переезжая, там опубликовал роман «Агасфер^[нем.]» (1981), в котором сочетал интерпретацию библейских сюжетов в духе постмодернизма^[6][12] с сатирой на ГДР.

В ГДР также активно развивался детективный жанр. Важный вклад в развитие жанра внесли Петер Аддамс и Вернер Штайнберг.

В 1980-е годы появляется новое поколение андерграундных авторов, уделяющее внимание прежде всего языку; другими они критиковались как постструктуралисты, отринувшие моральное и политическое значение литературы, не без основания подозревались в работе на Штази^[13]. К ним принадлежали Детлеф Опиц, Корнелия Шляйме, Ульрих Циглер и другие^{[источник не указан 68 дней]}.

Послевоенная Австрия лишилась многих своих писателей. Восстановление литературы началось как и в ФРГ с описания лишений войны. Только сейчас, после своей смерти, становится известным

Около

Расцвет австрийской литературы пришёлся на 60-70-е годы с появлением таких фигур как Петер Хандке, Ингеборг Бахман, Томас Бернхард.

Их традиции продолжают такие современные писатели как Рут Аспёк, Сабина Грубер, Норберт Гстрайн, лауреат Нобелевской премии 2004 года по литературе Эльфрида Елинек, Кристоф Рансмайр, Вернер Шваб и О. П. Цир.

В отличие от обеих Германий и Австрии, в Швейцарии не произошло никаких существенных изменений. Напротив, после Второй мировой войны здесь остаются такие немецкие писатели как

Значимым литературным объединением была «Ольденская группа» писателей-диссидентов, существовавшая до 2002 года.

Германия

• Национальная премия ГДР (упразднена)
• Премия Грильпарцера
• Премия Георга Бюхнера
• Премия Гёте
• Премия Шиллера
• Премия Ганса и Софи Шолль
• Премия Нелли Закс
• Премия Петрарки
• Премия имени Адельберта фон Шамиссо
• Премия имени Хильды Домин
• Премия мира немецких книготорговцев
• Премия Генриха Манна
• Премия Анны Зегерс и многие другие

Австрия

• Австрийская государственная премия по европейской литературе
• Премия Фельдкирха
• Премия Эриха Фрида
• Премия Франца Кафки (упразднена) и многие другие

Швейцария

• Премия Макса Фриша
• Премия Готфрида Келлера и другие

В 1990-х годах немецкая литература переживает настоящий бум молодых авторов, связанный, прежде всего, с развитием книжного рынка.

В десятилетие после падения Берлинской стены в новой литературе происходят кардинальные перемены. По-новому осмысляются и переосмысляются ключевые для послевоенного немецкого сознания темы нацистского прошлого, ответственности немцев за преступления эпохи нацизма. Входят в литературу темы жизни в ГДР (новое «прошлое»), жизни в объединённой Германии, темы мультикультурного общества, Берлина как новой столицы страны.

Значительная часть молодых писателей ориентируется на молодёжную культуру, мир поп-музыки и рекламы. Среди наиболее известных — Бенджамин Стукрад-Барре, Алекса Хенниг фон Ланге, Томас Майнекке, Андреас Ноймайстер, Райнальд Гёц и особенно — Кристиан Крахт.

Постмодернистский роман представлен Освальдом Винером, Гансом Волльшлегером, Кристофом Рансмайром, Вальтером Мёрсом.

В жанре научной фантастики пишут Андреас Эшбах и Франк Шетцинг.

Признанный мастер детектива — Петер Шмидт.

Лучшие поэты современности — Марсель Байер, Дурс Грюнбайн, Уве Кольбе и, конечно, Томас Клинг.

Среди лучших романистов —

За последнее десятилетие (1999—2009 год) немецкоязычные авторы трижды удостаивались Нобелевской премии по литературе: немец Гюнтер Грасс (1999) — «его игривые и мрачные притчи освещают забытый образ истории», австрийка Эльфрида Елинек (2004) — «за музыкальные переливы голосов и отголосков в романах и пьесах, которые с экстраординарным лингвистическим усердием раскрывают абсурдность социальных клише и их порабощающей силы» и немка Герта Мюллер (2009) — «с сосредоточенностью в поэзии и искренностью в прозе описывает жизнь обездоленных».

• Искусство Германии
• Новый клуб
• Неопатетическое кабаре

• История немецкой литературы : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Балашова и др. — М. : Издательство Академии наук СССР ; Наука, 1962–1968.
• Пуришев Б. И. Очерки немецкой литературы XV–XVII вв. — М. : ГИХЛ, 1955. — 392 с.
• Жирмунский В. М. Очерки по истории классической немецкой литературы. — Л. : Художественная литература, 1972. — 495 с.
• Млечина И. В. Литература и общество потребления : западногерманский роман 60-х — начала 70-х гг. — М. : Художественная литература, 1975. — 237 с.
• Волков Е. М. Немецкий натурализм : (Роман. Повесть. Новелла) / Ивановский государственный университет. — Иваново : [б. и.], 1980. — 95 с.
• Из истории русско-немецких литературных взаимосвязей : [сборник статей]. — М. : Издательство МГУ, 1987. — 204 с.
• Павлова Н. С. Типология немецкого романа : 1900–1945. — М. : Наука, 1982. — 279 с.
• Млечина И. В. Жизнь романа : о творчестве писателей ГДР : 1949–1980. — М. : Советский писатель, 1984. — 367 с.
• Поэзия немецких романтиков : [сборник] : пер. с нем. / [сост. А. В. Михайлов]. — М. : Художественная литература, 1985. — 527 с.
• Карельский А. В. Драма немецкого романтизма. — М. : Медиум, 1992. — 335 с. — ISBN 5-89013-001-3.
• Млечина И. В. Уроки немецкого : Век ХХ. — М. : Прогресс-Культура, 1994. — 239 с.
• Чавчанидзе Д. Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и её разрушение. М., 1997.
• Чугунов Д. А. Немецкая литература 1990-х годов: ситуация «поворота». — Воронеж : Изд-во ВГУ, 2006. ISBN 5-9273-0802-3
• Ханмурзаев К. Г. Немецкий романтический роман. Генезис. Поэтика. Эволюция жанра. — Махачкала, 1998.
• Шарыпина Т. А. Античность в литературной и философской мысли Германии первой половины XX в. / Монография. — Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 1998.
• Библиография. Немецкая литература на страницах «ИЛ». 2004—2009 // «Иностранная литература» 2009, № 10.
• Бондарко Н. А. Немецкая духовная проза XIII—XV веков: язык, традиция, текст. — СПб.: Наука, 2014. 674 с.
• Beutin, Wolfgang u. a.: Deutsche Literaturgeschichte: von den Anfängen bis zur Gegenwart. Metzler, Stuttgart 1979 (7., erweiterte Auflage 2008)ISBN 3-476-02247-1.
• Peter J. Brenner: Neue deutsche Literaturgeschichte: vom «Ackermann» zu Günter Grass. Niemeyer, Tübingen 1996, (2., aktualisierte Aufl. 2004) ISBN 3-484-10736-7.
• Gerhard Fricke u. a.: Geschichte der deutschen Literatur. 20. Auflage. Schöningh, Paderborn 1988.

Статьи:

• Васильчикова Т. Н. Теоретические основы немецкого литературного экспрессионизма //Вестник МГУ. Филология. 2006. № 2. С.76-85.
• Горнфельд А. Г., Кирпичников А. И.;. Немецкая литература // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Зоркая Н. Проблемы изучения детектива: опыт немецкого литературоведения.// Новое литературное обозрение, № 22 (1996), стр. 65-77
• Луков Вл. А. Немецкая литература XVIII века Архивная копия от 25 декабря 2011 на Wayback Machine // Электронная энциклопедия «Мир Шекспира» [2010].
• Роганова И. С. Традиция немецкого романа о художнике в постмодернистском преломлении//Вестник МГУ. Филология. 2007. № 3. С.75-83.
• Шарыпина Т. А. Традиции Э. Т. А. Гофмана и концепция фантастического в немецкой прозе 70-80-х гг.(Ю. Брезан, К. Вольф, И. Моргнер) // Проблема традиций и взаимовлияния в литературах стран Западной Европы и Америки XIX—XX вв. — Н. Новгород, 1993.

	В Викитеке есть тексты по теме: «:Категория:Немецкая литература»

• Primärtexte Архивная копия от 3 марта 2022 на Wayback Machine im Projekt Gutenberg-DE
• Primärtexte  (неопр.). Архивировано из оригинала 20 июля 2008 года. im
  Project Gutenberg
• Primärtexte Архивная копия от 27 ноября 2010 на Wayback Machine im «Sozialistischen Archiv für Belletristik» — mit Volltextsuche (ohne Impressum, offensichtlich privat)
• Übersicht über Deutsche Dichter mit Biografien und vielen Werken Архивная копия от 16 апреля 2010 на Wayback Machine
• Deutsche Literaturgeschichte in einer Stunde Архивная копия от 24 февраля 2011 на Wayback Machine im Projekt Gutenberg-DE
• Offizielles Literaturportal für Deutschland  (неопр.). Архивировано из оригинала 28 декабря 2010 года.
• Жирмунский В. М. Очерки по истории классической немецкой литературы. Архивная копия от 2 марта 2014 на Wayback Machine

В статье есть список источников, но не хватает сносок. Без сносок сложно определить, из какого источника взято каждое отдельное утверждение. Вы можете улучшить статью, проставив сноски на источники, подтверждающие информацию. Сведения без сносок могут быть удалены. (6 марта 2022)