Божество

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Битва бога Нинурты (справа) с Анзу (слева). Прорисовка ассирийского барельефа из храма Нинурты в Нимруде, 865—860 годы до н. э.[1]

Божество́ —

богини[7]
.

Боги в качестве могущественных сверхъестественных существ являются основными персонажами большинства мифов в рамках развитых мифологий. В архаических мифологических традициях образы богов выражены слабо или вовсе отсутствуют. В политеистических религиях присутствует вера во многих богов, в монотеистических — в единого Бога[3]. Генотеизм, разделяя представления о множественности богов, в то же время утверждает главенствующее положение некоторого одного божественного начала[8]. В рамках монолатрии представление о существовании многих богов сочетается с постоянным поклонением одному божеству[9].

Этимология

Классическая античная литература в повествованиях о языческих богах или о некотором божестве, обычно употребляется слово θεῖον. Этим же словом чаще всего пользовались ранние отцы и учители Церкви (Иустин Философ, Климент Александрийский). Слово θεότης получило широкое распространение начиная с отцов каппадокийцев и, обычно применяется по отношению к христианскому Богу. В том же значении используется слово θειότης, встречающееся в патристической литературе, однако, намного реже. Григорий Нисский предположил, что слово θεότης произошло от слова «зрение» (ἐκ τῆς θέας), что означает «наделение Бога в первую очередь зрительной, созерцательной способностью»[6].

Термин отсутствует в масоретском тексте, в Септуагинте и в церковнославянском переводе Ветхого Завета; имеется в Синодальном переводе того же текста. Появляется в Новом Завете применительно к Единому Богу (греч. θεῖον, θεότης) и к языческим богам (δαιμονίων)[4].

«Божество» произведено от «бог», общеславянского слова[10], которое восходит к праслав. *bogъ[11]. Славянские языки не обнаруживают достоверных следов индоевропейского наименования бога, верховного божества (*dyḗus) и с древнейших времён используют для этой цели особое слово *bogъ, с одной стороны, близкое по форме и инновационному значению др.-перс. bаga- (ср. авест. bаga, 'господь', 'бог', др.-инд. Бхага и др.; в первоначальном значении — удача, доля, счастье[3]), а с другой стороны, так же тесно связано с древней производной лексикой, обнаруживающей исходное значение 'богатство' — *bogatъ, *ubogъ, а через её посредство — с индоевропейского лексикой, имеющей значение 'доля', 'делить', 'получать долю', 'наделять'. По причине этой сложности различных связей предлаганется две версии — исконного происхождения и заимствования из иранских языков[11]. В частности, лингвист Макс Фасмер не считал гипотезу о заимствовании убедительной[12].

Согласно В. В. Иванову и В. Н. Топорову, богом в славянской мифологии называлось божество и доля, счастье, которое божество может дать человеку (слово родственно названию богатства и др.); противопоставлялся небогу, обездоленному. Бог выступал в качестве второй части многих славянских имён богов: Белобог, Чернобог, Дажьбог, Стрибог[13]. Н. И. Толстой также писал, что первоначально слово бог было связано с представлениями о благе, богатстве, о персонаже, который наделяет благом, богатством[10].

Высшая мифология

Под божествами обычно понимаются мифологические персонажи высшей мифологии, в отличие от мифологических существ низшей мифологии — демонов и духов. Божества действуют преимущественно в мифическое время первотворения, тогда как персонажи низшей мифологии вмешиваются в жизнь людей, встречаются с ними, превращаются в них, поэтому во многих мифологиях они имеют преобладающее значение по сравнению с персонажами, наделёнными божественном статусом. Многие персонажи низшей мифологии связываются с шаманским культом; в регионах, где присутствует развитый шаманизм, включая Сибирь и Южную Азию, персонажи низшей мифологии, связанные с шаманским культом, часто в иерархическом плане подчинены высшим божествам, с которыми также ведёт общение шаман. В ритуальном плане сфера низшей мифологии связана с такими явлениями, как суеверия, колдовские и магические обычаи и обряды, а божества пантеона соответствуют общеплеменному или общегосударственному культу[2].

В мифологических представлениях политеизма различий между людьми и богами существенно меньше, чем в представлениях современных монотеистических религий. В политеизме божества не считались всеведущими или всемогущими и редко понимались как неизменные или вечные[14].

Развитие представлений

Различные образы бога в рамках развитых религиозно-мифологических традиций характеризуются как комплексные по составу элементов, однако нередко они имеют глубокие исторические истоки. Архаические мифологии в основном содержат представления о

бог-творец потерял интерес к созданному им миру, из-за чего молить его о чём-либо не имеет смысла. Так, многие африканские мифологии содержат образы «праздных богов». У бога-творца нет заметной роли в индейских мифологиях, либо такой персонаж отсутствует совсем[3]
.

Другим источником образов боге были представления о духе-учредителе и покровителе возрастных инициаций. От имени этого персонажа инициированным сообщались социальные нормы. Этот персонаж имел важнейшее религиозно-идеологическое значение верховного охранителя морали, а затем стал основой более комплексного образа племенного бога. В наиболее архаичных образах богов натурмифологические элементы — олицетворения природных объектов и явлений, таких как небо, солнце, луна, гроза и др. — первоначально не имели существенного значения. Если в архаических традициях есть образы богов, имеющие натурмифологическое происхождение, они, как правило, олицетворяют грозные и опасные по отношению к человеку явления природы. Олицетворение природных сил дополняется страхом перед грозной стихией или хозяйственным интересом. Так, в андаманских мифологических традициях Пулугу (Билику) олицетворяет разрушительные силы сезонного муссона. Буга тунгусо-маньчжурской мифологии представлен покровителем охоты, хозяином зверей и др.[3]

В большей или меньшей мере сформировавшийся образ бога присутствует в государственных обществах. Наиболее ранним типом является племенной бог, отразивший племенную интеграцию. Это в первую очередь бог-воитель, именем которого племенем ведётся борьба с другими племенами или их объединение. Персонаж характерен для воинственных племен: бог-воитель Нгаи в мифологии масаев, Тандо в традициях ашанти, Нденгеи в мифах жителей островов Фиджи, на которых племенем мбау была подчинена большая часть других племён. В мифологиях Центральной Америки воинственные божества, такие как Уицилопочтли, Тескатлипока, Ицамна, Кукулькан, предположительно, восходят к племенным богами[3].

Имена многих

Диане, этрусским Меркурию, Минерве, Юноне, возможно, Юпитеру. Происходят и изменения в функциях богов, включая появление таких, как защита неприкосновенности государства, в том числе от внешнего врага, поддержка внутреннего строя, освящение власти правителя, понимаемого в качестве любимого сына бога или главного бога, помазанник бога. В новых представлениях происходит выстраивание связей между богами, родственных, генеалогических, иерархических; распределение функций бога по профессиональному принципу, впрочем, нечётко[3]
.

Стихийным путём появлялись новые образы богов, включая страдающих и гибнущих — земледельческих божеств, олицетворений жизни растений. На умирающего и воскресающего бога возлагались надежды обездоленного населения, воспринимавшего его как спасателя. Страдающие боги-спасатели включали египетского Осириса, вавилонского Таммуза (Думузи), сирийского Адониса, фригийского Аттиса, в некотором смысле фригийско-фракийского Диониса[3].

Пантеоны в древних государствах формировались в связи с конкретными историческими условиями. Политеизм представляет собой наиболее обычную, почти повсеместно засвидетельствованную форму религиозно-мифологической системы, которая соответствовала структуре древних государств. Во всех таких системах выделялось главное божество, включая греческого

святая Троица, в трёх лицах (ипостасях)[3]
.

Изучение

Вопрос происхождения представлений о Боге является предметом дискуссий. Влияние богословской позиции о внушении образа Бога первым людям прямо через божественное откровение наблюдается в ряде научных направлений, включая концепцию «прамонотеизма», в основном характерной для католической венской школы этнологии, которую возглавлял Вильгельм Шмидт и согласно которой в верованиях даже самых «отсталых» народов имеется древний образ верховного небесного существа[3].

Якоб Гримм, Макс Мюллер и др., рассматривала богов в качестве олицетворений природных сил, в основном небесных тел и явлений, включая небо, грозу, солнце, луну и др. Согласно этим авторам, непонимание человеком древности причин, по которым двигаются светила, меняется погода и т. п. и объяснение этого через действия сверхъестественных существ породило образы могущественных божеств явлений и стихий, таких как небо, солнце, гроза и др., ставших объектами поклонения, которых необходимо умилостивить и задабривать. С течением это возвышенно-мифологическое видение меняется, небесные боги «спустились» на землю, стали представляться в человеческих или животных эпических и сказочных образах. Концепция мифологической школы потеряла влияние по мере накопления с 1870-х годов этнографических материалов, согласно которым многие архаичные мифологические традиции включают существенно более древние элементы, чем астральная индоевропейская мифология[3]
.

Эволюционная школа истории культуры, представленная такими исследователями, как Эдуард Тайлор, Джон Леббок, Юлиус Липперт и др., считала, что появление представлений о великих небесных богах и монотеистические верования являются позднейшим этапом развития религиозно-мифологической сферы. Направлением этой концепции была теория «манизма» Герберта Спенсера, в которой возникновение понятия Бога связывалось с культом предков; бог, по этой версии был обобщённым предком. Многие представители эволюционистского направления обращались к эвгемеристическому толкованию мифов — боги являются реальными людьми-предками. Другая точка зрения принадлежит Джеймсу Фрэзеру, предполагавшему, что представления о Боге возникли в результате того, что люди разуверились в своих способностях магическим путём влиять на мир и стали считать, что есть высшие существа, которые управляют миром. Близкой является позиция немецкого этнографа К. Пройса, согласно которому Бог представляет собой «олицетворённые колдовские акты», «действующие субстанции», «стягивающие к себе волшебные действия многих других субстанций». Другую схожую теорию сформулировал немецкий учёный Герман Узенер, исходивший преимущественно из древнеримских имён богов и считавший, что древним человеком, страшившимся всего неизвестного, были олицетворены и обожествлены каждое в отдельности действие и явление окружающего мира, в результате чего сформировалось вначале представления о «мгновенных» богах, позднее — о видовых, или «особых», чьи имена имели значения только простых эпитетов; позднее люди забыли значения эпитетов, ставших собственными именами богов, в итоге возникли образы великих божеств Античности[3].

В рамках

Эмиль Дюркгейм, отвечали на вопрос происхождения образа Бога, опираясь на социальную психологию. Дюркгейм понимал Бога как олицетворение социальных сил, которые воздействуют на человека, но остаются непонятными для него, в результате каждая форма общества создаёт собственные представления о Боге[3]
.

Примечания

  1. British Museum. Дата обращения: 8 декабря 2023. Архивировано
    8 декабря 2023 года.
  2. 1 2 Иванов. Низшая мифология, 1988.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 Токарев. Боги, 1987.
  4. 1 2 3 Иванов М. С., 2002, с. 565.
  5. Littleton, 2005, p. 378.
  6. 1 2 Иванов М. С., 2002, с. 565—566.
  7. 1 2 Stevenson, 2010, p. 461.
  8. Shores, 1963, p. 179.
  9. Eakin, 1971, p. 70.
  10. 1 2 Толстой, 1995, с. 202—203.
  11. 1 2 Трубачёв, 1975, с. 161.
  12. Бог // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986. — Т. I : А—Д. — С. 181—182.
  13. Иванов, Топоров. Бог, 1987.
  14. Trigger, 2003, pp. 473—474.

Литература